- Посла что-то беспокоит? - я знаками попросил Гуляева притормозить.

- Конечно беспокоит! Что происходит, хотел бы я знать!? Астризия - мирное государство. Зачем вы планируете всевойсковой сбор? Разве в увеличении армии есть нужда? Разве Астризии недостаточно тех войск, что она уже имеет?

Вопрос был совсем не праздный. Я даже руку вырвал и рук профессора, чтобы ответить наглому послу. Я догадался, что этот подонок из страны тотального наслаждения обеспокоен моим желанием нарастить государству мышцы. Уверен, ему больше нравился безвольный король, озабоченный своим брюхом, и армия, не способная утихомирить даже банды работорговцев. Не говоря уже про тех, кто гораздо опаснее.

- Рауфу Бумедьену не о чем беспокоиться, - сдерживая брезгливость и стараясь держать себя в руках, ответил я. - Его это не касается...

- Как это не касается!? - чуть не взорвался посол.

- Я попросил бы посла держать себя в руках и не перебивать анирана, - сквозь зубы процедил я. - Я внятно выражаюсь?

- Прости, аниран. Я знаю своё место. Я здесь всего лишь гость, - быстро стравил пар Рауф. - Но меня не устраивает происходящее в вашей столице. Всё это сулит большие проблемы... И может привести к осложнению в наших отношениях.

С меня было достаточно.

- Меня не интересует, устраивает ли гостя что-то в доме хозяина, - ледяным голосом произнёс я. - Вы здесь все на птичьих правах, - я обвёл рукой полукруг, указав на прислушивающихся к разговору послов Флазири, острова Темиспар и Декедды. - Вы лишь можете принимать как данность происходящее в Астризии. И не имеете права осуждать и негодовать... О каких осложнениях говорит посол? Ваша погрязшая в блуде страна находится далеко отсюда. Океан надо переплыть, чтобы туда попасть.

- Попрошу анирана подбирать слова! Мы не блудливые...

- Помолчи, Рауф, - лезвия появились после первого же прикосновения. И Рауф Бумедьен замер, едва их увидел. - Последний раз ты меня перебил. Скажу тебе и всем вам: всё, что происходит в Астризии, касается лишь Астризии. Вы можете лишь наблюдать и отсылать в ваши родные края сиреев, рассказывая тем, кто ждёт от вас отчётов, что здесь происходит. Но выражать неудовольствие и угрожать осложнениями отношений вы будете в другом месте. Здесь вы лишь слушаете и докладываете... А теперь, когда все всё уяснили, первый и последний раз скажу: вы сладко жрёте и крепко спите лишь благодаря воле Его Величества. Будь моя воля, каждого из вас я бы выгнал пинком из-за стола. А затем дал бы второго пинка, чтобы улетели за пределы Астризии. Поэтому ведите себя скромно - как гости. И благодарите короля, что вы всё еще здесь.

- Стоит ли воспринимать слова анирана как угрозу? - здоровяк Гвелерг растянул губы в озорной улыбке, будто совсем не испугался моего выступления. Ему, в отличие от опешившего Рауфа Бумедьена, не понадобилось много времени, чтобы оклематься. - Надеюсь, аниран понимает, что так себя не ведут с терпеливыми нейтралами, которые могут превратиться в нетерпеливых врагов? И уж точно никогда не станут потенциальными союзниками.

- Уважаемый тирам, - я попытался держать себя в руках и не дерзить каждому. - Ты же не станешь утверждать, что потенциальными союзниками являются те, кто вывозит из Астризии её главную ценность - детей. Да и не только её ценность, ценность всего мира. Разве ж можно считать такого союзника союзником? Да я бы даже не назвал его нейтралом. Грабёж и воровство больше присущи врагам... Но всё же я просил бы послов не считать мои слова угрозой. Это просто деловое предложение задуматься о своём поведении. Вам нечего нам предложить.

- Зато вам есть что предложить нам, - быстро сориентировался Гвелерг. - Выплаты по займам, например. Почти половина лета прошла, но я так и не увидел блеска монет. Мне отправлять в Кондук обеспокоенную депешу?

Его Величество побелел лицом. Я хорошо это заметил, ведь за неожиданно разгоревшейся словесной баталией наблюдали все.

- Как говорят в моём мире, тирам: кому я должен, всем прощаю, - рубанул я шашкой наотмашь, даже не задумываясь о последствиях. - Когда будет что-то, тогда вы что-нибудь получите. Может быть. А может и нет. Неисповедимы пути Триединого...

- А может, неисповедимы пути анирана? - Гвелерг и не думал прекращать улыбаться. - Ведь не Триединый Бог принимает решения. И даже не Его Величество, я смотрю. А аниран.

- Интерпретируй как хочешь, Гвелерг. Просто не забывай, что времена, когда кто-то из вас смел что-то требовать, а не вежливо просить, прошли.

- Поведение анирана возмутительно! - из-за стола вскочил чернокожий посол Флазирии - Иса Онай. - Астризия многие зимы держала слово и делами доказывала, что этому слову можно верить. Долги оплачивались, дары обменивались, торговля приносила прибыль. Аниран хочет своим повелением всё это прекратить? Он хочет, чтобы королевский дворец лишился поставок океанских лакомств из Серекосо? Чтобы золотая руда перестала прибывать из Кондука в обмен на небольшие послабления? А из Эзарии... А из Эзарии... - посол запнулся, так и не вспомнив, что именно поставляет в Астризию Эзария. И я не мог не воспользоваться подобной оплошностью.

- А что поставляет в Астризию Эзария, кроме кровожадных убийц, желающих переправить в Кондук живой товар? Есть ещё что-то стоящее? Что может предложить Эзария, кроме тех подонков, которых аниран, - уж я обещаю! - придёт время, скрутит в бараний рог. Может, Астризии тоже стоит заняться чем-то подобным? Пересечь океан и попытаться...

- Аниран! Остановись! - Его Величество вскочил. И даже по столу приложился пухлой ладошкой. - Не вмешивайся в дипломатические отношения. Не устраивай ссору с нашими дорогими гостями. Мы живём тихо-мирно в данный момент. Пусть так и остаётся. Не давай повода подумать, что Астризия кому-либо несёт угрозу. Мы все лишь хотим, чтобы было вдоволь хлеба и вина. Чтобы ты исполнял свои обязанности и излечил хворь. А об остальном позволь позаботиться другим. Тем, кто в этом по-настоящему разбирается.

Вмешательство короля оказалось неожиданным. Но, наверное, своевременным. Его голос я услышал и обратил на него внимание. Хотя совсем не заметил, как профессор Гуляев уже битую минуту трясёт меня за рукав. Я подгорел немножко, ведь на самом деле питал неприязнь к этим кровососам, считающим себя послами. И забыл об осторожности. Забыл, что тут не дураки собрались. И что каждый из них обязательно запомнит мои слова. Запомнит и передаст на самую вершину пирамиды.