еще больше. Что-то запретное, что позволили услышать только ей. — Иерихон!.. — Она пыталась поймать его губы, а получив желаемый поцелуй, благодарила его этим именем, своим голосом. Когда сил больше не было терпеть, когда всё тело сжалось будто в маленький шарик, Амелия крепкол обняла Императора, прижимаясь своим виском к его щеке. Не было сил говорить — она задыхалась от удовольствия, от его ударов внутри себя, от пошлых и вульгарных звуков, ведь её соки продолжали стекать по ней, обволакивая ствол Императора, позволяющие входить так, как только он хочет без вреда для неё. И когда все эти факторы стали единой возбуждающей точкой, оргазм будто взорвал её тело изнутри. — Иерихон!

Это был даже не стон, а крик, оповещающий Императора о его безоговорочной победе над этим телом и душой Амелии. Она замерла в его руках, а он продолжал насаживать ее на свой ствол, смакуя то, как стенки влагалища сжались, как по ним шла пульсация.

Амелия не помнила, как делать вдох, да хотела бы, но не могла сделать. Оргазм не отпускал её, сотрясая всё тело, а каждое движение казалось таким приятно-болезненным. А Император всё продолжал, продлевая её сладкую муку. Никогда не думала, что такое возможно, но Амелия хотела кричать мольбу, чтобы он остановился на одну секунду, на долю секунды, позволив оргазму отпустить её, но из уст выходило лишь его истинное имя.

Ее голос с именем на устах и пульсация крови в ушах заглушили все вокруг и обрезали связь с реальностью. Императору казалось, что она зовёт его все быстрее, и он старался успеть за этим ритмом. Ускорялся и ускорялся до невозможности. Крепко сжав ее в объятиях, он с силой насаживал ее на себя, будто желал войти в нее как можно глубже, дотянуться до таких мест, до которых ещё никто и никогда не доставал. Всегда сдержанный, сейчас он не стеснялся показывать свои чувства и тоже стонал. Негромко, но если прислушается, Амелия тоже услышит свое имя.

Он кончил быстро и сильно, не успев остановиться. Но когда замер, ещё долго не мог расслабить руки и выпустить Амелию, шептал ей на ухо какие-то глупости. Этот раз ему показался особенно прекрасным.

Наконец-то, справившись с дыханием, Амелия отстранилась от Императора и заглянула в его глаза. Они блестели, и, как ей показалось, он был очень довольным. Да и ей все-таки понравилось, но почему-то было стыдно. Амелия впервые познала страсть, которая считается одним из самых вопиющих грехов. Но, боги, как же сладок этот грех.

— Нам, наверное, нужно идти спать. — Её голос сильно охрип, да дрожал ещё очень сильно. Оперившись о плечи Императора, она попыталась подняться с него. — Мы же не будем ночевать здесь, милорд…

— Ещё секунду, моя милая Амелия, — попросил он шепотом и поцеловал в висок, кладя руку на затылок. Ему тоже нужно было время, чтобы перевести дыхание. И как же не хотелось ему разъединяться с ней, будто невидимая нить, что образовалась сегодня между ними, могла вновь оборваться.

Однако она была права, и через секунду Император помог ей слезть с него, но не оставил добираться до спальни самой. Подхватив на руки, он отнес ее в постель. И этой ночью они спали в обнимку, как он и хотел.

========== 18. Не все сюрпризы хорошие ==========

Но долго отпуск не мог длиться по причине того, что Амелия почувствовала себя очень худо. И это ощущение не покидало её до самого следующего вечера, хоть и были какие-то просветы, что мучения закончатся.

Императором было решено, что они немедленно отправляются назад, где его уже ждали проверенные и доверенные лекари.

И хоть в пути Амелия клялась, что ей стало намного лучше; что, скорее всего, её тело сломила обычная простуда, которая уже успела отступить, Император был непоколебим. Он заставлял кучера не щадить лошадей и гнать до замка так быстро, как они только могли.

Проследив, чтобы Амелия дошла до своей комнаты и лично увидев, что лекари прошли вслед за ней, Император выдохнул спокойно. Он встретился с Анградэ, где тот, уже в кабинете директора, рассказывал о последних событиях, что произошли в замке. О школе, об учениках, о взорванной лаборатории по вине тех же учеников, что решили проводить каникулы здесь. И о Лестате. К нему в рассказе Анградэ перешёл в последнюю очередь, чтобы на последнюю проблему было выделено как можно больше времени.

Однако, именно в этот момент постучали в дверь директора и послышался голос его личного лекаря.

— Милорд, я могу вас побеспокоить? — спросил он. Значит, осмотр был окончен.

— Да, входи, — приказал Император, а Анградэ махнул, мол, подожди немного. Он не просил его выйти, так как надеялся, что лекарь быстро отчитается о состоянии Амелии и успокоит, что все с ней в порядке. И все равно в первую очередь он предпочел выслушать лекаря, а не обсуждать проблемы с Лестатом.

В кабинет вошёл маленький, хорошо одетый старичок, потирающий ладони. Император-то знал об этой странной привычке, а вот Анградэ показалось, что лекарь вынашивал какой-то странный план. А учитывая, что у него были низкие брови и уголки рта направлены в низ, иначе подумать просто нельзя.

Старичок взглянул на Анградэ, не решаясь начать разговор в писутствии генерала, но Император разрешил говорить при нем, нетерпеливым постукиванием пера о стол.

— Леди Амелия в полном порядке, милорд, — сделал два шага вперёд старик. — Но нехорошее состояние её не безпочвенное. Леди носит под сердцем дитя.

— Что?! — реакция Анградэ была такая, словно отцом являлся он. Очень нерадостным отцом. Ещё чего не хватало! У Императора трон на горизонте показался, а тут ещё и ребёнок! Хотя, решил он, это не ребёнок, а жалкий отброс, которого зачли вне брака.

Старичок же ждал приказа. Он не видел тоже радостного события. Знал только, что леди — простая любовница, коих может быть тысячи у такого, как Император.

— Как… не вовремя…

Император просто выронил все, что было в руках. Эта новость… Он и не знал, что чувствовать. Амелия была беременна от него. У них скоро будет ребенок! К этому времени он должен стать королем, чтобы представить ее, как свою женщину. Как свою королеву! Он прикрыл рот рукой, но сбоку можно было увидеть его улыбку.

С другой стороны… Хотя какая тут может быть другая сторона? Его любимая женщина носит под сердцем его ребенка! Да лучше новости придумать просто невозможно!

— Напиши список всего, что ей понадобится, и можешь быть свободен, — отпустил лекаря Император и вернулся к