Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Анградэ, так как стоял в шоке, этой улыбки Императора не видел. Зато на это «Не вовремя» закивал головой. Это было мягко сказать не вовремя! Не могла пигалица завести потомство на пару лет позже?!
Анградэ настолько был возмущен, что Императору пришлось вновь окликнуть его. Лекарь уже давно удалился с поклонами, а генерал всё думал о том, как это могло обернуться.
— А? Да, собрание! Лестат сказал, что собирается уходить с поста директора и советника, обосновывая своим нелёгким состоянием. Однако, Остер так пылко его защищал с двумя другими директорами, что тот, долго кормя нас всякой ненужной информацией, согласился еще подумать над этим вопросом. — Также Анградэ отметил, что Хорес, всё еще обиженный из-за Вайса, никак не поддерживал Лестата, а напротив — молчал всё собрание. — В общем, уйму времени просто так потратили. Еще и два часа возмущались и допрашивали, почему вас не было на месте. Трата времени, милорд!
— Все это похоже на отвлечение внимания, — размышлял Император. — Если он так рисковал, вынося вопрос о его отставке на собрание, наверняка у него был план. Ты ведь успел все спрятать? В замке в это время что-нибудь произошло?
— Да ничего! — уверил Анградэ, задумавшись над словами. С этой стороны он никак это собрание не рассматривал. Отвлечение внимания? Это… Это действительно было на то похоже! Столько слов директора Тени впустую! Потом он всё не унимался про отъезд! Анградэ не просто нахмурился, но его взгляд выражал настоящую злобу. Он не любил, когда его вокруг пальца обводят. — Сучьи дети… — прошипел он, вновь обратил взгляд на Императора. — Всё убрано в самые дальние камеры темницы, милорд! Вещи, которым более полугода, я приказал сжечь. Кроме того платья Знаний — вы сами просили его сохранить для леди.
Император кивнул, одобряя действия Анградэ. В задумчивости он постучал пальцами по подбородку, но мысли его то и дело возвращались к Амелии и ее положению.
— Нам надо ускориться. Я придумаю, что делать с теми директорами, которые все ещё на стороне Лестата. Что же касается короля… — Он снова погрузился в раздумья, стараясь придумать, как ускорить кончину Остера. И на ум приходило только одно решение. — Придумай, как вернуть Фрею. Мне нужны ее способности.
И вот это единственное, что заставило Анградэ обратить всё своё внимание на Императора и полностью забыть про его любовницу.
— П-правда? — Такое даже во снах не могло присниться! Император сам просил её вернуть! Сейчас можно было бы уточнить, только ли для задания она нужна или насовсем? Но это могло разозлить Императора, заранее настроив его против невесты Анградэ, и тот произнес немного иначе: — Какое задание бы вы ей не дали, она искупит свою вину, милорд! Позвольте заняться этим немедленно!
Вон, как «хвостом завилял». Сколько прыти, сколько энтузиазма появилось, ведь бедный Анградэ был уверен, что Фрея немедленно, по первому зову Жаркого Пламени вернется.
— Конечно, ступай. Мне тоже нужно кое-чем заняться, — отпустил его Император и сам поднялся. Как только Анградэ выскочил за дверь, Император тут же направился к Амелии.
Знал Анградэ, чем тот собирался заняться. Но ему было плевать. Он бежал собираться в путь. Письма? Нет! Такую новость он вручит лично!
А Амелия лежала в кровати, уже переодетая в более домашний вариант платья, бежевый, даже на вид какой-то грязный. Щечки её были красными, а вид какой-то слегка измученный. Но то, может, дело в лекаре, который устроил ей осмотр. Ведь не дадут боги ему пропустить какой-то симптом!
Стоило войти Императору, да так неожиданно, Амелия приподнялась на локтях и с большим волнением посмотрела на него. Ведь она не знала, как изменится её судьба с такой новостью. Нужен ли пленителю её ребёнок? Амелия допускала мысль, что Император любит её только физически; любит эстетику, которую в ней видит. А любовь духовная, желание семьи и так далее…
— Милорд. — По нему было видно, что он всё знает. Она открыла рот, чтобы что-то добавить. Но говорить было нечего. Лишь ждать его решения по поводу их будущего. И их дитя.
Захлопнув дверь, Император присел на кровать к Амелии. Ну, вот он пришел… И что дальше? Что он должен сказать в такой ситуации? В его глазах она казалась ещё красивее, когда он думал о ней, как о матери. Эти милые щёчки, которые он так любил гладить, что сделал это снова. Непослушные волосы, которые постоянно выбиваются из косы — ему нравилось заправлять их каждый раз.
Без лишних слов он притянул ее к себе в крепком объятии. Слова были не нужны, они не смогут передать всю ту гамму чувств, что испытывал Император. Пусть лучше Амелия ощущает его радость, его любовь и тепло через эти прикосновения.
Амелия прикрыла глаза, утопая в его объятиях, и с каждой секундой её тело расслаблялось. Она всё поняла. Тяжелый камень, который разрушал её изнутри последние полчаса, свалился.
***
Спустя примерно сутки в замок Тени наведался гость. Оставив коня у ворот и огласив о прибытии генерала с требованием привезти сюда сестру Лестата, Анградэ вошел в ворота, игнорируя всякие протесты рядовых бойцов. Им статус не позволял встать наперекор уверенному Анградэ, и ничего не оставалось, как бежать в замок. Но вот только побежали они именно к хозяину школы. Ведь он тут король и господин. Сестра или нет, но именно ему решать, что делать с наглым гостем.
По пути они встретили Вайса, шедшего с докладом как раз от Лестата, и услышав об Анградэ, он очень заинтересовался. Это что же такое случилось, что генерал пришел сюда лично?
— Ступайте и доложите обо всём герцогу, — приказал Вайс стражникам, а сам пошел в холл, где и обещался ждать Анградэ.
— Добрый вечер, генерал. — Сначала был голос, и только потом по лестнице спустился Вайс. Соперника Анградэ встретил презрительным взглядом, но пока еще они были воспитанными людьми, которые должны были соблюдать этикет.
— И вам доброго вечера… простите, не знаю, кто вы по…
— Барон. Всего лишь жалкий барон.
— И фамилия у вас трудная… Уже и забыл.
Анградэ всё же позволял себе вольности, кои Вайс успешно игнорировал:
— Как только у меня будет минута, я напишу свою фамилию на вашей ладони, генерал, дабы вы не забыли. — К этому времени он уже спустился в холл и указал рукой на кресло, напротив которого сел сам. Анградэ принял гостеприимство, но выглядел так надменно, что это будто он здесь
