— Атаман, дозволь сделать так. Я со своим куренём высажусь на пустынном берегу и тайно зайду с суши. Обычно врага ждут с моря. Так вот. Дай нам, атаман, три дня. В ночь на четвёртый вы подплываете, зажигаете на ладьях огни, словно готовитесь идтить на них. Здесь они видят вражину, а с другой стороны её нет! чё они сделают! — сказав, он посмотрел на казаков, потом на атамана.

Тот улыбался, видать, понял, куда гнёт Андрей. Но молчит. Молчат, улыбаясь. Курбат и Зосим, только пожимают плечами да переглядываются друг с другом.

— Говори! — сказал кто-то из них.

— Я думаю, они снимут оттуда воинов и поставят их туда, где увидели угрозу.

Простота ответа не то удивила, не то убедила казаков. Они зашумели, начали вскакивать, чуть не перевернули ладью.

— Принимаем!

Курбат вызвался идти с молодёжью. Он посоветовал, где лучше пристать. Эти места ему были знакомы.

На третий день пути показались крепостные стены Кафы. Залегли андреевцы, в землю вросли. С утра до вечера, не шелохнувшись, пролежали. Начало темнеть.

Наверное, Бог пожалел молодых казаков: тучи на небе появились, луну прикрыли. Поползли к воротам. Они были закрыты. чё делать? Лестниц-то нет. Кошку бросать, а вдруг там воины? Шум поднимут.

Лежат Андрей, Митяй, Захар, другие казаки, думают. И тут мысль Митяй подал:

— Слышь, Захар, може, помяукаешь?

Андрей вспомнил, как его раз разыграли. Захар оказался умельцем подделывать кошачье мяуканье. Мог разыграть и их драку. Это у него здорово получалось.

— Ты, Митяй, прав, — схватился за его мысль есаул. — Захар, попробуем?

— Чё пробовать, есаул, сделам, — весело ответил казак, — а вы уж, если удастся и ворота отопрут, не зевайте!

— Не зевнём, — шутит Андрей и серьёзно добавил: — делаем так: половина идёт со мной, другая — ждёт моего сигнала. За старшего остаётся Митяй. Еслив удастся завладеть воротами, я те, Митяй, дам сигнал.

Тот весь в напряге, ещё бы, дело ответственное.

— Начинай жечь все эти курени, — он показал на домишки, облепившие подходы к городу. — И больше шума! Встретите христиан, освобождайте. Кто пойдёт с тобой, бери. Ну, други, за мной! — есаул первым, согнувшись, побежал к крепости.

Стражник Халил перед тем, как запереть ворота, внимательно осмотрел дорогу и ближайшую местность: нет ли чего подозрительного. Но всё было, как обычно. Напрягшись, он закрыл одну створку, затем вторую. Вставив засов, подёргал ворота и, бросив в угол старый халат, растянулся на нём.

Всё бы ничего, но вдруг средь ночи за воротами стало твориться что-то невообразимое. Наверное, коты подняли невероятный шум.

Халил осторожно отодвинул засов и налёг на створку. Просунув в щель голову, пытался рассмотреть, где кошачий клубок. Но не успел этого сделать, как получил оглушительный удар в лоб.

— Сигнал Митяю! — бросил Андрей, осторожно расширяя проход.

На чайке атаман выжидал, когда тучи сильнее покроют небо. Да незаметно и задремал. Один из казаков увидел дальний свет:

— Эй, атаман, похоже, те сигналят. Глянь!

Атаман открыл глаза.

— Неуж ворота взяли?! — вырвалось у него. И, повернувшись к казаку, крикнул: — Давай сигналь!

И всё же возню у ворот кто-то из стражей услышал. До Андрея донеслись чьи-то голоса. Осторожно высунувшись из подворотни, он увидел человека с факелом в руках, спускавшегося по ступенькам со стены. Зализка блеснула в руке есаула, и страж, словно запнувшись, полетел кубарем вниз.

И вдруг сверху раздался душераздирающий крик:

— Аааа!

Оглянувшись, Андрей увидел, как начало пылать предместье. То Митяевы казаки, поднимая невероятный шум, принялись за дело. Страж же увидел и другое: загорелось море.

— Давай! — крикнул Андрей казакам.

И те с факелами ринулись поджигать строения. Воинов объял ужас. Им казалось, что несметная сила проникла уже в город, а там пожар разгорался всё сильнее. Поднялась паника. На ладьях заметили огни пожара.

— Вперёд! — воскликнул атаман, обнажая саблю.

Стрелой полетели челны, вылетая на прибрежный песок. У распахнутых ворог шло сражение. Славно рубится андреев курень. Но столько врагов им не одолеть. Да вовремя подоспела помощь. И пошла гулять казацкая удаль. Атаман где-то успел выломать оглоблю и глушил ею кафанцев десятками, как саранчу. Не отставал и Марко. Яростно рубился молодой есаул. Несколько воинов окружили его. Одному нож впивается в горло, у другого голова летит к ногам хозяина, третий было развернулся, чтобы бежать, да не успел.

АХист? Вертится как уж. Ловок, хитёр. Легко увёртывается от увесистых ударов. Выбрал момент, пока кафанец замахивался, да вогнал ему сабельку под кольчугу в брюхо. Здоровяк рухнул на землю. А Хист вновь бросается в гущу сражения. Не отстаёт от бывалых казаков и новое пополнение. Вот тверичанин Косоног бьётся с двумя. Одного оглушил пудовым кулачищем, а второго разрубил пополам.

А тут ещё с тылу Митяй с казаками подоспел. Совсем плохи дела у кафанцев. И, бросая город на произвол судьбы, кинулись защитнички кто куда. Всё! Город в руках казаков. Настал их черёд. Такого случая они ждут годами, чтобы потом десятилетиями, если останутся в живых, его вспоминать. По опыту казаки знали, что в их распоряжении три дня. Один день — вражина бежит, спасаясь, на второй — собирается с силами, на третий — готовится напасть. Тут уж надо уносить ноги и всё то, что попало под руку.

Под руку же попало многое. Поход «за зипунами» был весьма удачен. Лишь бы сохранить добытое. Странное дело: горело полгорода, но ни единого богатого дома пожар не коснулся.

Но... такого крика Андрей ещё не слышал. Это была девичья мольба о спасении, которая неслась из раскрытого окна богатого дома. В голову ударило, а если... нет. Тигром ворвался он в хоромы и увидел, как какой-то казак рвал на девушке одежду. Звериный его оскал говорил о многом. Глаза девушки и Андрея встретились. Сколько в них было отчаяния, мольбы! Андрей схватил казака за шиворот и дёрнул к себе:

— Оставь!

Но казак возмутился, что кто-то осмелился ему, казаку, встать на пути. В его руке блеснул нож. Ещё мгновение и... Но девушка повисла на руке палача. Развернулся Андрей, перехватил его руку и так крутанул, что нож упал на пол. А от удара омахом тот вылетел в окно. Есаул, конечно, этого не хотел. Но так получилось. За спиной казака оказалось это злосчастное окно, из которого Андрей услышал вопли.

Девушка что-то горячо лопотала, но Андрей, не понимая слов, взял её за руку и вывел в сад. Она поняла, что спасена. И с чувством благодарности и признательности посмотрела на него. Но прежде чем скрыться, девушка встала на цыпочки и поцеловала спасителя в щёку. Когда Андрей вышел из-под тенистых деревьев, увидел, что казак пришёл в себя и опять ринулся в здание. Андрей усмехнулся и пошёл прочь.