России на Восток. Именно там, на Востоке, царь видел будущее величие России. В случае создания дружественного России Востока, Россия смогла бы иметь мощную основу для противодействия враждебному Западу. Мысль о приросте России Азией, та мысль, которая будет с восторгом поддержана в 1902 году великим Д. И. Менделеевым, уже вполне созрела к моменту вступления Николая II на престол. Будучи человеком осторожным и скрытным, привыкшим проводить свои идеи в жизнь безо всякой шумихи, Николай II опирался на верных ему людей, не занимавших официальных должностей в государственных структурах. Эти люди почти всё время царствования Николая II оставались на вторых ролях, а то и просто в тени, выполняя на самом деле задачи первостепенной государственной важности. Таким человеком был князь Эспер Эсперович Ухтомский. Для людей, мало знающих историю, это имя ничего не говорит. Те же, кто знает историю лучше, вспомнят, что это был редактор газеты «Санкт-Петербургские ведомости», любитель восточных древностей и собиратель предметов древневосточного искусства. Наконец, люди, осведомленные в истории, скажут, что это был спутник великого князя Николая Александровича, будущего Николая II, по совместному путешествию на Восток, описавший это путешествие в своей известной книге.

Но почти никто не знает, что сразу же после вступления на престол император Николай II назначает князя Ухтомского личным тайным резидентом на Дальнем Востоке. По заданию царя Ухтомский готовит мощное продвижение России на Восток, осуществляет распространение российского влияния в Бурятии, Китае, Верхней Монголии, устанавливает связи с Тибетом и Кореей. Ухтомский регулярно пишет письма императору в Петербург, в которых сообщает все важнейшие новости с дальневосточного региона, направляет добытые секретные карты китайского и корейского районов, передаёт важнейшую добытую информацию о настроениях среди восточных народов и о политических решениях, принимаемых их элитами. Николай II предвидел, что дальневосточный регион станет театром военного противостоянии России с третьими странами, и Ухтомский собирает бесценную информацию об этом регионе. «Ваше Императорское Величество, — пишет Ухтомский Николаю II в декабре 1894 года, — ввиду новейших событий на Дальнем Востоке, всеподданнейше осмеливаюсь повергнуть на Ваше благоусмотрение единственный в своём роде Атлас, данный мне всего на несколько дней. На 1 стр. ясно виден лучший путь Забайкалья на Пекин, через Долоннор, со страницы же 29-й наглядно изображены выгоды нашего положения между Стратенском и Благовещенском, если вести железную дрогу не кружным путём через «семь смертных грехов», то есть в технически едва ли даже при огромнейших затратах через поборимую глушь и топь, а на Цурухайтуевский караул и прямо на Айгун. В данное время китайцы охотно бы продали или уступили на каких-нибудь льготных условиях эту часть своей территории, населённую почти исключительно бродягами»[612].

Ясно, что Успенский возглавлял военную разведку на Дальнем Востоке. Но так как князь никаких должностей в официальных структурах не занимал, можно сделать вывод, что он занимался этим по личному указанию царя. Ухтомский сумел создать на Востоке разветвленную эффективную агентурную сеть. Причём в понятие «агентурной сети» вкладывалось гораздо большее, чем просто сеть тайных агентов, собирающих секретную информацию. Агенты Ухтомского, конечно, занимались и этим, но главное, они вели работу по усилению влияния России в дальневосточном и китайском регионах, подготавливали будущее безраздельное господство России во всей Центральной Азии. Главой агентуры князя Ухтомского был не кто иной, как Пётр Александрович Бадмаев, носивший до крещения буддистское имя Жамсаран. Крестник императора Александра III, Бадмаев был убеждён, что только Россия способна понять и спасти восточные народы от варварского господства Запада. Прекрасно знавший бурятскую культуру и буддистские традиции, Бадмаев был незаменимым помощником Ухтомского, о чём мы можем читать в письмах князя Государю. Так, 22 марта 1895 года можно прочитать: «Ваше Императорское Величество! Со времени прибытия Бадмаева и бурят я постоянно вижусь и толкую как с ним, так и с его тихими замкнутыми спутниками. По мере ознакомления с имеющимся у них на руках богатым фактическим материалом, я всё более и более проникаюсь безусловной верой в наше будущее в монголо-тибет-китайском районе. Данные так убедительны, просты и ясны, правда сама за себя говорит. […] Стремясь поскорее покончить здесь дела и уехать обратно, в приобретающие необыкновенную важность земли Забайкалья и Монголии, Бадмаев естественно мучится неизвестностью, как доложить Вам об истинном положении вещей у себя дома на Востоке. Живая огненная речь этого человека гораздо ценнее десятка писаных докладов. Немногими словами, он открывает кругозор за кругозором, наглядно и осязательно рисует картину состояния богдыханской Азии, тонко и без призыва к грубой силе, распутывать этот «гордиев узел»[613].

В другом письме Николаю II от 2 сентября 1895 года Ухтомский вновь указывает об успешной деятельности Бадмаева: «Бадмаев, — пишет он, — со 150 близкими ему лицами разъезжает в качестве купца по Монголии, с целью повидать всех местных князей-лам, привлечь их на нашу сторону и, сооружая станции по степному почтовому тракту на Пекин, незаметно поставить там же телеграфные столбы при ясно намеченном рельсовом пути, который мог бы пойти от Сибирской магистрали»[614].

Деятельность Бадмаева поистине безмерна. Он не только собирает информацию о настроениях в регионе, не только добивается от местных вождей дружественного отношения к России, не только организует обеспечение телеграфной связью территорию, по которой может начаться движение русских войск, но ещё и находит среди русских государственных чиновников лиц, могущих предоставлять Государю достоверную и объективную информацию о состоянии дел на Дальнем Востоке.

Так, в том же письме от 2-го сентября Ухтомский пишет: «Бадмаев установленным у меня с ним шифром просит депешей повергнуть на Ваше Всемилостивейшее благоусмотрение вопрос о дозволении нашему генеральному консулу в Урге Шишмарёву приехать сюда, для интересных докладов. Этот деятель, буквально обожаемый монголами, человек Муравьёвской школы. Шишмарёв — лицо без связей, без свитского лоска, воплощение скромности»[615].

15 сентября 1895 года Бадмаев шифром передаёт Ухтомскому следующее: «Выезжаю верхом со 150 помощниками. Буду во всех важных пунктах до Кореи. Всюду разузнаю на месте сам, как сподручнее провести на частные средства ближайшим путём железную дорогу из внутреннего Китая в Читу. Пространство между этими районами занято и охраняется монголами.

Вхожу в соглашение со всеми их главными вождями. Народ за нас. Маньчжурская династия падает. Казаки и буряты единодушно мне содействуют»[616].

Таким образом, из приведённых выше документов вырисовывается образ П. А. Бадмаева как выдающегося русского военного агента, разведчика, дипломата и переговорщика. А что нам известно о Бадмаеве, благодаря либеральным и большевистским фальсификаторам? Какой-то подозрительный тибетский врач, шарлатан, опаивавший царя каким-то зельем, авантюрист, проходимец, друг Распутина.

Причины