Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хмм… — задумался он. — Это правда?
— Вы сомневаетесь в слове барона Скалозубова?
— В прошлый раз, когда я столкнулся со словом Скалозубова, мой старший сын не вернулся из похода в Омск, — наклонив голову набок, ответил Берцовский.
— Как и очень многие. Да и отца в итоге этот злополучный поход свел в могилу. Вам ли не знать об этом, Федор Николаевич? Не заставляйте меня думать, что вы глупее, чем вы есть на самом деле. А то я внезапно вспомню, что вчерашним утром вы с Герасимовым были заодно.
— Я желал бы, чтобы между нами не было недомолвок, — напрягся барон. — Как между верным вассалом и его сюзереном.
— Верность вам еще предстоит подтвердить на деле, Федор Николаевич.
— Разве моего взвода ликвидаторов сегодня утром мало?
— Насколько мне известно, ваш сын прибыл в Фаустово по собственной инициативе? Значит, все лавры ликвидатора Монолитов принадлежат ему. И полученные Сферы тоже.
— Я не оспариваю подвигов Александра. Он уже не ребенок, и имеет в подчинении собственный взвод. Что вы хотите за жизнь моей дочери?
— Для начала, Федор Николаевич, не стоит уходить от темы… — я сделал шаг вперед и оказался с бароном лицом к лицу. — Мы говорим о верности. Так вот лично вы, в отличие от вашего сына, ее никак не продемонстрировали. Этот момент ясен?
— Да, — после паузы, не опуская глаз, ответил Берцовский.
— Хорошо. Тогда насчет вашей дочери. Я не Герасимов, чтобы держать девушку в заложниках. Езжайте в Фаустово хоть сейчас и забирайте ее.
— Хорошо… — проговорил Берцовский-старший и поклонился. — Тогда прошу прощения, что оскорбил вас.
— Меня нелегко оскорбить, — ухмыльнулся я. — А вот разозлить запросто. На вас должок. Василий, пусть барона проводят к автомобилю. Есть там еще кто?
Дворецкий закрыл за гостем дверь и развел руками:
— Мы так и не дождались барона Кречетова. Но он сослался на нездоровье, что не удивительно. Его благородию в этом году стукнуло семьдесят восемь лет. Хотя некоторые поговаривают, что Емельян Устинович на самом деле еще старше.
— Он же помог нам с Монолитом, так что к формальностям можно вернуться и позже.
— Формальности никогда не помешают. Тем более, что он прислал вместо себя наследника, как официального представителя рода. С бумагами и всем необходимым.
— Заводи, раз так!
Я плюхнулся в кресло и прикрыл рукой уставшие веки.
— Слушаюсь-с! — сочувственно улыбнулся Зубр и направился в коридор.
Вот он-то меня понимал. Но мучиться осталось совсем чуть-чуть.
— Барон Николай Емельянович Кречетов! — трубным голосом провозгласил слуга, и я услышал приближающиеся мелкие шажки.
И еще что-то, постоянно бьющееся об пол. Трость что ли?
Я открыл глаза и…
— Ты кто, пацан? — вырвалось у меня при виде зверски серьезного мальчугана лет семи на вид.
Одет он был с иголочки, с мечом на поясе. Явно великоватый инструмент для его крохотного росточка, и именно он стучал об пол каждый шаг. На голове мальчишки лежал берет, из-под которого торчали длинные светлые волосы. Признаюсь, если бы не мужской наряд, я бы принял его за девчонку.
— Барон Николай Кречетов! — выпалил парень, изысканно поклонившись. — К вашим услугам. Папенька слег и не смог приехать, чтобы отдать долг чести. Он отправил меня!
— Вот как?.. — невольно улыбнулся я, наблюдая за остроносым малым. — Ну, удиви меня, барон Кречетов!
Пацан расплылся в довольной улыбке, как будто ждал этой минуты всю свою короткую жизнь. Выхватил клинок — на секунду замешкавшись, когда длина руки помешала сделать это одним эффектным движением — и передал мне рукоятью вперед.
— Я… — начал Николай, набрав в грудь побольше воздуха, и… замолк.
Где-то с минуту он пытался из себя что-то выдавить, но тщетно.
— … забыл.
Он тут же опустил плечи, надулся и залился краской, став похожим на наряженный в дорогие шелка помидор.
— Я барон Николай Емельянович Кречетов… — тихо подсказал я.
— … я барон Николай Емельянович Кречетов… — протараторил Николай.
— … выступая от имени своего отца, барона Емельяна Устиновича Кречетова, в качестве законного представителя рода…
— … выступая от имени своего отца в качестве… в количестве?..
— В качестве…
В конце-концов, все бла-бла-бла-бла были сказаны, а клятвы скреплены подписями на документе, который тут же нам подсунул расторопный Зубр.
Черт, даже мелкий расписывается куда лучше меня! Надо что-то предпринять и срочно исправить почерк!
— Я… смог? — выдохнул юный барон и воззрился на меня круглыми глазами.
Кажись, он только что сделал какой-то важный для себя шажок.
— Еще бы, — хлопнул я Николая по плечу. — Можешь обрадовать папку. Но я все равно жду его визита, когда он выздоровеет.
И если он выздоровеет. Раз старик Устинович стоит одной ногой в могиле, наследника этого неслабого для здешних мест рода неплохо бы держать поближе.
В семьдесят восемь лет иметь в наследниках мальчишку, которому нет и десяти? А старик Кречетов крепок!
— Чем я могу еще служить вам, монсеньор? — схватил меня за палец Николай.
Монсеньер? И откуда он такие слова выучил?
К этому времени в кабинете мы остались одни. Зубру позвонили, и он быстро убежал.
— Сообщи отцу, что я благодарен ему за помощь с Монолитом. А еще, что я жду от него ежегодный налог, срок выплаты которого уже подошел, — сказал я, провожая молодого наследника рода Кречетовых к двери. — И не называй меня «монсеньор».
— Хорошо! — кивнул Николай, впрочем, не слишком спеша уходить. — Вы же приедете к нам в гости?
— Отец приглашает?
— Нет, но… — замялся он. — Это же так принято, почтить своих вассалов дружеским визитом?
— Возможно, но позже, — вздохнул я. — Сначала мне нужно уладить кучу дел, которые навалились на меня всем скопом. Видал, что утром творилось в городе?
— Ага… — серьезно кивнул Николай. — Парни рассказывали, что им пришлось попотеть. Я тоже хотел помочь справиться с нексами, но отец не позволил. Сказал, что я нужнее в поместье.
— На вашей территории тоже часто рвутся Монолиты?
— Нет, но… вдруг? Он всегда говорит: «дома не сломается».