за собой открытую дверь. — Какое чудесное платье! Драко и вправду постарался… Подожди! Стоп! Мои глаза обманывает какое-то колдовство, или на твоих ногах Бёрк?

​— Да, именно они. Если уж и терпеть такую высокомерную выскочку, как Малфой, то хотя бы за неприлично дорогие туфли, — попыталась отшутиться Грейнджер.

​— Надеюсь, под этим нарядом на тебе надето второе условие, которое ты озвучивала утром.

​— Такого удовольствия я ему не доставлю.

​— Что ж, тогда он будет удивлен, не увидев свой подарок, снимая твое платье.

​— Джейн, ты что, выпила? На тебя Забини плохо влияет, — прошипела волшебница. — Между мной и Малфоем ничего нет. И быть не может, поэтому прекрати.

​— Ладно, ладно, — примирительно подняла руки Блэкли. — Я просто хотела сказать, что все готово для начала ритуала. Мы ждем только тебя.

​— Как невежливо заставлять аристократических засранцев ждать, — пробубнила Гермиона.

​— Ах да, вот… Драко сказал, чтобы ты надела. Это фамильные бриллианты, — Джейн протянула открытую коробочку, где лежали красивые серьги.

​— Ему надо обратиться за помощью. Правда. Думаю, смогу выторговать скидку на лечение, — поморщилась девушка. — Контролирующий все подряд психопат.

​— Всё никак не могу понять, Грейнджер, за что тебя называют умнейшей ведьмой. Мы не на прогулку по Хогсмиду идем, поэтому прекрати истерить и создай образ утонченной леди, хоть и для твоего ужасного характера это будет невероятно сложно. — Малфой смерил чародеек морозным взглядом. — Подними волосы.

​Смущенная его выпадом, Гермиона молча опустила голову и подняла тяжелые кудри. Несколько шагов, касание холодных пальцев, звук металлической застежки. Теперь на ее груди покоилось колье, обжигая нежную кожу ледяным инеем.

​— Мое терпение не безгранично, и ты мне уже надоела со своими идиотскими выходками. Сосредоточься на работе. — гранитная крошка скрежетала в каждом его слове. Сейчас перед ней был до жути разозленный мужчина, уставший от провокаций. — Прекрати фантазировать, что я всё это делаю ради того, чтобы затащить тебя в постель. Если для спасения моей матери нужно осквернить семейные драгоценности, надев их на твою грязную шею, то так тому и быть. А теперь без единого звука застегни эти чертовы серьги и спускайся вниз.

​Резко развернувшись, он вышел. Стены дрожали от свинца произнесенных фраз хозяина мэнора.

​— Не хочу показаться бестактной, но он… совсем немножко прав, — еле слышно сказала Джейн. — Что с тобой происходит? Ты словно специально лезешь на рожон.

​— Не могу объяснить. И не могу это контролировать, — также тихо ответила Гермиона.

— В тебе что-то изменилось. Хочешь поговорить об этом? — ласково спросила Блэкли.

— Ты могла бы просканировать меня? Нужно понять, что именно происходит, — нахмурилась волшебница. — Я склоняюсь к мысли, что руны на дверях аббатства повлияли не только на вас с Малфоем.

— Завтра я в твоём распоряжении!

— За сегодня не волнуйся. Все пройдет гладко, я об этом позабочусь, — твердо решила Грейнджер.

— Я не сомневаюсь в твоих возможностях. Лишь волнуюсь за твое состояние, — блондинка кратко кивнула и вышла за двери.

Глубокий вдох. Это всё дурацкий стресс, подавленная агрессия, разъедающий страх. «Ты — профессионал. Ты будешь держаться отстраненно и не будешь провоцировать Малфоя. Нравится тебе или нет, но вы в одной упряжке, и ты должна быть хладнокровной и расчётливой».

​Девушка застегнула платиновую пряжку на туфлях и спустилась в холл поместья, где над бурлящим котлом склонились Блейз с Джейн, а Малфой закатывал рукав. Очевидно, для кровопускания.

​— Салазар всемогущий, выглядишь и без магии как потерянная дочь Люциуса. Выше голову держит разве что Драко, — усмехнулся мулат. — А лицо… Фея, глянь-ка.

​— Словно лёд заморозили и разбили на большие куски, — продолжила шутку Блэкли, чем заслужила испепеляющий взгляд подруги. — Ладно, ладно. Не нужно так смотреть.

​Звук каблуков звонко разносился по огромному холлу. Гермиона остановилась возле Драко, который смотрел куда угодно, но не на неё.

​— Малфой… То, что случилось наверху… Это более не повторится, я…

​— Давай уже скорее закончим начатое, — он её оборвал на полуслове, не желая продолжать разговор.

​— Они что, переспали? — зашептал Блейз.

​— Пока нет, — еле слышно ответила Блэкли и подошла к блондину. — Будет не больно.

​Одно резкое движение, и кровь потекла по фарфоровой коже. Девушка быстро наполнила склянку и залечила рану. На лице мужчины не дрогнул ни один мускул, словно он делает подобные вещи каждое утро.

​Когда лезвие коснулось руки Гермионы, та невольно поморщилась от острой боли. Кинжал был явно заколдованным, раз от такой небольшой царапины было столько неприятных ощущений.

​Джейн наполнила два кубка красноватым зельем, и вылила в каждый из них колбу с кровью. Лицо Малфоя не выражало абсолютно ничего, но гриффиндорка была уверена, что ему совсем не хочется пить снадобье, где главная составляющая её собственная кровь.

​Между тонкими пальцами Блэкли проплелся серебряный волос единорога.

​— Встаньте ближе, друг напротив друга. Возьмитесь за руки, как при непреложном обете. После того, как выпьете связующее зелье, голова может кружиться. Из побочных эффектов: обмен воспоминаниями, слабость, возможно тошнота.

​Малфой, не издавая ни единого звука, схватил Гермиону за руку и одним движением заставил сделать шаг ему навстречу. Не грубо, но слишком настойчиво даже для него. Её кожа была такой горячей, что столкнувшись с морозными иголками мужского запястья, она едва не отдернула ладонь. Но смогла сдержаться и лишь крепче сжала пальцами складку пиджака. Даже на каблуках волшебница не была на уровне его глаз, смотря на холодную сталь снизу вверх.

​— Теперь я обмотаю связку нитью. Постарайтесь расслабиться и вытеснить из сознания всё лишнее.

​Светящийся волос коснулся соединённых рук и тут же обвился вокруг волшебников.

​— Зелье, ребятки, — Блейз протянул каждому по кубку. — Джейни сказала, что сейчас вы почувствуете вкус друг друга.

​Глаза мулата хитро блеснули, но ни Гермиона, ни Драко никак не отреагировали на шутку.

​Малфой схватил зелье свободной рукой и начал пить. Жадно. Темно-красная капля стекала по четко очерченному подбородку, а его глаза разъедали в Грейнджер огромное пятно, замораживая своим инеем. Девушка поежилась, почувствовав смущение и что-то еще… Совсем непонятное.

Слизеринец сжал крепче её руку, словно привлекал внимание ведьмы. Она подчинилась, опять взглянув в металлические глаза. Отстраненно. Хладнокровно. Без провокаций. Гермиона вторила себе это как священную мантру, не прерывая визуальный контакт. Допив остатки, Драко протянул пустой бокал Забини.

​— И что же ты чувствуешь? Какая для тебя на вкус всезнайка?

​— Пусть тебе твоя подружка скажет, — огрызнулся мужчина. Скорее гоблины начнут раздавать галлеоны нищим, чем он признается, что в его рту растекается вкус чертовых карамельных яблок.