– Было бы время, – со вздохом развел руками Ларо. – Люди здесь добрые, общительные: слово за слово, расскажут все, что надо. Но времени ведь нет!

– Идите отдыхать, – повторил Арвел. – Да, и не удивляйтесь тому, что вам расскажут в лагере. У нас было очень веселое утро – таких, пожалуй, я не припомню.

Выпроводив разведчиков, он вернулся за стол. Лавеллер, дочитав доклад Ларо, положил бумаги перед собой и сейчас сидел, подперев рукой щеку. На лбу его едва заметно шевелились горизонтальные морщины.

– Все совпадает, – произнес Арвел. – И рыбак в плаще – туда же, не так ли?

– Кто-то из сыновей местной аристократии, – хмыкнул пушкарь. – Скорее всего, воевал на стороне Претендентов, сумел продвинуться, показать себя, так что получил «хитрый» приказ вернуться домой и помочь высадке князя Руччи. Допускаю даже, что этот юноша – один из его выдвиженцев. Руччи несметно богат, к нему липнет немало тщеславных болванов. Кому-то везет больше, кому-то меньше, какая нам разница. Сейчас все будет зависеть исключительно от нашей решимости.

Хадден покачал головой. Взять комендантский отряд, проехаться по старым усадьбам – да, это довольно просто, а что потом? А потом все эти замшелые владетели, кое-кто из которых точно ждет войска Претендентов, потирая от нетерпения руки, начнут писать жалобы наместнику острова – и это в лучшем случае. А в худшем они начнут собирать отряды, вооружая всякое отребье, которое очень даже готово пограбить да пожечь, и в тот день, когда на берегу загремят пушки, над фермами поднимется дым, очень хорошо заметный с моря…

За окнами постепенно темнело. Раздумывая над тем, что писать в записке для коменданта, Арвел ходил вдоль стены, время от времени поглядывая в серый сумрак, где темнели очертания сараев напротив. Где-то далеко что-то звякнуло, послышались голоса караульных: Хадден вытянул шею. По дорожке медленно ехала Дали, а за седлом у нее висела большущая круглая фляга, обтянутая грубой кожей.

– Ага, – пробормотал Хадден. – Она нашла того винодела…

– О чем вы? – Хонт подошел к окну, поправил на носу очки.

– Сейчас выпьем чудесного вина, господин мой, и узнаем кое-какие новости.

Дали вошла не одна, а в сопровождении мальчишки-вестового, который, кряхтя и вращая от ужаса глазами, тащил две одинаковые фляги, явно слишком тяжелые для его рук.

– Все так, как ты и думал, – произнесла девушка, отвечая на немой вопрос Хаддена. – До мелочей.

– Заряжай.

Угрюмый тощий старшина с обвисшими от сырости седоватыми усами неловко поднес руку к виску, повернулся к своим солдатам и пронзительно свистнул. Такого способа подачи команд Арвел еще не видел, но его уже ничего не удивляло – вся эта публика, приехавшая с двумя картечницами из города, имела настолько невоенный вид, что Гетц и Хонт, отправившиеся на стрельбы сопровождать Хаддена, только хмыкали. Старшина, похоже, по этому поводу не переживал нисколько. Он носил потрепанную черную куртку королевской конной артиллерии и дело свое, очевидно, знал как следует, а вот расчеты его состояли из вчерашних мастеровых и фермерских сынков, еще не успевших получить представление о службе. Даже одеты они были кто во что, хотя Арвел точно знал: комплект формы им выдали обязательным порядком. Но – муштровать эту банду было некогда и некому, поэтому свежеиспеченные артиллеристы носили в лучшем случае форменные суконки да шляпы с оранжевой лентой, а все прочее оставили как прежде.

Впрочем, действовали они достаточно слаженно, чтобы не сказать, лихо. Возничие быстро развернулись на позиции, не зацепив при этом ни одной грузовой повозки, расчеты отцепили передки, опустили лафеты и, расстелив сырые кожи, выложили на них зарядные ящики. Все это делалось без единой команды со стороны тощего старшины, и даже ироничный Гетц, глянув на Арвела, многозначительно шевельнул бровями. Несколько солдат выхватили из грузовой фуры два десятка мишеней – не щитовых, как положено, а связанных из прелой соломы, которую покрывала грубая холстина. Видимо, старшина выклянчил в городе бросовые мешки, здраво рассудив, что лупить картечью по щитам дело довольно глупое, не для того она предназначена.

С пушек наконец смахнули просмоленные парусиновые чехлы, и Хонт тут же подался вперед, рассматривая творение неведомых мастеров из Геррита. Два блока по три ствола лежали друг на друге, а воспламенение, как сразу понял Арвел, могло происходить либо залпом, либо поочередно, один ствол за другим. Расчеты действовали ловко и уверенно, не проявляя стеснения пред начальством. Трое солдат вставили в стволы по длинному бумажному цилиндру с пороховым зарядом, прогнали их банниками, потом пришел черед цилиндров покороче, с картечью. С противоположной стороны еще трое быстро установили на место кремневые замки, высыпали в затравочные отверстия тоненькие закрутки особо мелкого пороха, проверили зажимы, взвели собачки и отбежали в сторону, присев на корточки возле зарядных ящиков.

– Картечь! – объявил старшина, повернувшись к Хаддену. – Пуля нумер третий, двадцать шесть штук в закрутке! Орудия к стрельбе готовы!

Арвел еще раз посмотрел, куда отнесли соломенные чучела, и покачал в сомнении головой. Пушчонка такого небольшого калибра, пусть и с длинным стволом, может и не добить. «Впрочем, – сказал он себе, – сейчас мы все увидим сами».

– Поствольно, – произнес он. – Начинайте.

Старшина снова издал пронзительный свист, в котором Арвелу почудилась какая-то новая трель, и быстро подошел к правому орудию. Возле левого оказался коренастый мужчина лет тридцати в форменной куртке и кожаных штанах, заправленных в весьма добротные сапоги выше колена. Одним ударом деревянного молота старшина поправил прицел, чуть крутнул винт, опуская блок стволов, и, отскочив на два шага, дернул шнур – один из шести, зажатых у него в ладони. Пушка гавкнула пронзительно, с какой-то песьей злобой в голосе, а на далекой кочке среди торфяного болта взметнулась солома разлетевшейся мишени.

– Ого, – успел произнести Гетц.

Он добавил что-то еще, но Арвел его слов не расслышал, потому что обе пушки прорычали свое «тах-тах-тах!», а когда смолкли, в ушах у него еще какое-то время звенело.

Мишени попросту исчезли, лишь кружила в воздухе солома. Хадден ожидал, что солдаты начнут вопить и махать руками, как следовало бы ожидать от плотников с пахарями, однако на их лицах не появилось ровным счетом никаких эмоций. Отнюдь – не дожидаясь команды, пушкари пробанили стволы, с неимоверной скоростью зарядили свои шестистволки и снова отбежали, присев кто на корточки, кто на колено.

– Просто отлично! – Хадден повернулся к старшине, в темных глазах которого плясали веселые искорки, и протянул ему ладонь. – Благодарю за службу! Всем вина, ребята! У вас остались еще мишени?

– Еще комплект, ваша милость.

– Тогда один выстрел – теперь я хочу увидеть ваш залп!

К стрельбе всеми стволами сразу старшина готовился более тщательно. Пока бегали туда-сюда солдаты с соломенными фигурами, он подошел к дядьке в высоких сапогах, который командовал вторым орудием, сказал ему что-то, и тот, согласно наклонив голову, сделал знак своим людям отойти еще на пять шагов в сторону. На своей шестистволке старшина проверил запальные отверстия, осмотрел замки и в конце концов остался доволен.