касты на глазок. Они привлекли мое внимание тем, что были в кожаных куртках под которыми угадывались кольчуги и с дубинами на поясе — это резко выделяло их на фоне пышно разодетой толпы.

Такие, классические прямо, бандюганы. Тут так не принято, люди с оружием выглядят солидно, потому что оружие, это само по себе дорого. Соответственно, вооруженные персоны строго вписаны в иерархию. Даже закаленная металлическая пластина на броню или кусок кольчуги размером с носовой платок, это как очень дорогие золотые часы. Вещь дорогая и статусная. С другой стороны, у этой парочки вместо оружия грубо окованные железом дубины. Что как бы, подчеркивает их низкое происхождение.

Мне пришло в голову, что пехота в моей армии тоже деклассированная. Не рыцари, не вооруженные слуги, но уже и не крестьяне. Интересно, а какой магией эти двое мордоворотов владеют?

Я вдруг понял, что у меня размышления, как у феодала. Я настолько сосредоточился на обычных охранниках, что даже не сразу обратил внимание на кресло, которое они несли, и человека в нем. В здоровенной нелепой шапке из красного бархата. И я узнал этого человека.

— Это не просто Хранитель, — у меня вдруг испортилось настроение. — Это Родер Брухо.

Через десять минут меня затопила волна лести, пополам с заверениями в верности. И немного сдобренная щепоткой угрожающих намеков. Для остроты, видимо. Честно говоря, с таким я еще не сталкивался. Не удивлюсь, если Брухо с горожанами это действо репетировал не один день. Он толкал мне льстивую речугу, называл очередное имя уважаемого отца города, тот выступал вперед, раскаивался в чем-то, низко кланялся и просил прощения за все и сразу. Реально, я не сразу понял, что они извиняются за бунт против Регента. Вернее, таких громких слов, да и вообще каких-то других по поводу их сепаратизма, сказано не было. Так, просто каялись, тянули лапки с подарками, и взывали к моему благородству. А по сути, меня буквально прогибали, чтобы я немедленно увел армию. И, если бы не Коровка, боюсь они бы смогли — в тот момент оказашись в окружения множества людей, так ярко говоривших какой я хороший, протягивающих мне подарки, обещающих еще больше, и униженно умоляющих оставить им жизни… Которые, кстати, и так не взять, если не взять сначала высокие стены города… А еще они очень раскаиваются, какое счастье, что Золотой Змей Караэна известен своим благородством и добротой…

Хуже цыган, четное слово. Единственный их просчет — то, что я был на боевом коне. Коровка не любил когда всякие посторонние пешеходы к нему руки тянут и реагировал на толпу нервно. Я натягивал поводья, но все же он то и дела дергался вперед, прямо как собака, пытающаяся укусить. В случае Коровки — скорее ударить копытом или сбить с ног. После того, как я не углядел и Коровка резким движением попытался с подскока впечатать переднее копыто в грудь толстяка с разукрашенным золотом клевцом на бархатной подушечке, «лучшие люди» опасались подходить ближе, чем на пять метров. И я их понимаю — подковы у Коровки специальные, боевые, хищной формы — настоящее оружие, не хуже чем шестопер. Толстяк, к счастью для него, смог буквально выпрыгнуть из под удара. Даже подарок с подушки не уронил. Скользкий тип. Как и все остальные в этом блистательном обществе. А самый скользкий, это Родер Брухо, Хранитель Престола Пустого и Хранимого.

Как я понял, горожане Кесаены пронюхали, что армия Пилларов разбита, Старый Волк пленен, а замок Мерт пал. И немедленно сдались Регенту, решив сохранить контадо своего города от разграбления и уничтожения — в неприступности самой Кесаены они явно были уверены.

У них бы все могло получиться. Как ни крути, но феодализм это не столько монополия на насилие, как в моем мире. Это общественный договор, который предполагает, что феодал обладает определенными качествами. Которые заставят его рискнуть жизнью за других людей, но далеко не только это. Он так же будет честно и беспристрастно судить, он будет помогать нуждающимся и все такое прочее. Весь этот набор качеств выражается в емком слове «благородство».

Это кажется поверхностным, но мы, люди, существа с абстрактным мышлением. А значит, мы сами выстраиваем свой мир. И наши убеждения буквально ставят нас в рамки. Если бы в моем мире ко мне пришел вот такой Брухо, в нелепой шапке и странной одежде, дал автомат и попросил убить плохих людей, а кто плохие, он покажет — то я бы решил что он из дурки сбежал. Но если бы Брухо был в нелепой одежде, которую нормальные люди не носят, но я бы знал что это военная форма, а он, соответственно, военком… То ему даже ходить бы за мной не пришлось — прислал бы повестку и я бы сам пришел.

Хотя, если говорить честно, мне в моем мире часто казалось, что обладающие властью и монополией на насилие люди, не считают себя чем-то обязанными другим. А вот тут аристократы считали, что должны соответствовать. Конечно, всяких хитрых мразей, вроде того же Аста Инобал, тоже было полно. Вот только им приходилось мимикрировать. Тот же Ресиниан Крушитель остался, практически в одиночестве, у казны которую охранял. Скорее всего, клятву Пилларам красивую дал, причем прилюдно. Бежать стыдно было. Хорошо, что в контингенте откровенно наемных армий таких меньшинство.

Как благородный человек, я просто обязан был уступить таким настойчивым просьбам. И Магн внутри меня, этот хладнокровный мудак, практически безразличный к чужим смертям и опасностям для себя лично, прямо как рыба на горячем песке бился. Его буквально поджаривали на социальном огне.

А я простой крестьянин. Мне таки не стыдно за свой гешефт спросить.

Разошлись мы на том, что моей армии надо отдохнуть. А значит, Кесаенцы обязаны её кормить, поить, и… Да и все пока. Я решил остановиться тут дня на три. Лучшие люди выглядели кисло, но возражать сильно не посмели. Особенно после того, как я повысил голос, чтобы перекричать их гомон. Некрасиво, конечно, как бабка базарная. Даже Сперат посмотрел на меня неодобрительно. Пусть.

Сделал я это больше из вредности, чем с каким-то особым планом. В принципе, задача выполнена, радоваться надо. Но заем меня вот прямо так прогонять? Некрасиво. Хоть и с подарками.

Очень скоро выяснилось, что в глазах остальных мои действия