— Господин Идзаки? — Губы молодой женщины расплылись в улыбке. — О, вы имеете в виду вице-президента.

— Господин Идзаки вице-президент компании?

— Да-да, он работает в компании с самого ее основания. Мы между собой зовем его Капитан Сиро.

Еще во времена работы в полиции Идзаки всегда слыл любимцем юных сослуживиц. Их расположением он был обязан не столько своей внешности, сколько основательности и надежности характера. Понятно, с тех пор мало что изменилось.

— Меня зовут Тикако Исидзу. Я из Управления городской полиции Токио. — Детектив вытащила полицейское удостоверение. — Мы с господином Идзаки много лет работали вместе. Мы не договаривались о встрече, но нельзя ли все-таки повидать его?

Женщина внезапно насторожилась:

— Извините меня, но не связано ли это с расследованием?

— Простите?

— Последнее время к нам то и дело наведывается полиция.

— О, это, наверное, в связи с делом Нацуко Мита? Большое вам спасибо за готовность сотрудничать.

— Она заходила сюда всего однажды и была так напугана, что не смогла последовать нашему совету. Вскоре после этого — три дня спустя — все и произошло. Мы ужасно переживали.

— Да, очень жаль.

Нацуко Мита набралась мужества, чтобы постучаться в эту дверь, но его не хватило, чтобы сделать следующий шаг. Пока она собиралась с силами, ее настигла беда.

— Да, извините, я тотчас же сообщу ему, что вы здесь. — С этими словами женщина уже повернулась, чтобы выйти, но затем снова вопросительно посмотрела на Тикако. — Простите, но вы, случайно, не из газеты?

— Нет-нет.

— И удостоверение у вас настоящее?

Тикако со смехом снова вынула удостоверение и предъявила женщине. Та облегченно вздохнула:

— Вы уж простите меня. Репортеры нас просто замучили. Работать невозможно, постоянный шум и гам. — Она добавила, словно цитируя саму себя: — Разумеется, появление на экране крайне полезно для компании, но в некоторых случаях репортажи просто ужасные. Мы уже выложили все факты, которыми располагали по этому делу, и теперь избегаем отвечать на расспросы.

— И правильно делаете. — Тикако постаралась придать ей уверенности, и женщина скрылась за перегородкой.

Там то и дело раздавались телефонные звонки. Прислушиваясь к разговорам, Исидзу различала то слова поддержки, то выражения согласия, то указания адреса, то все вместе.

— Тика-тян!

Невысокий мужчина в сером костюме вышел из-за перегородки. Под пиджаком она заметила красный джемпер ручной вязки.

— Сколько лет прошло, а? — Сиро Идзаки распахнул объятия.

— Тика-тян, ты ни капельки не изменилась! — Отставной полицейский всматривался в нее через стол, за которым они сидели в кафе неподалеку от «Горячей линии», и с довольным видом размешивал молоко в чае. — Я слышал, тебя вскоре после моей отставки забрали в Управление ГПТ. Здорово!

Идзаки больше не выглядел понурым и изможденным, как во время их последней встречи. У него был вполне здоровый вид, впалые щеки округлились, и он искренне радовался встрече с ней.

Тикако расслабилась. Со старым другом можно было говорить откровенно, как когда-то. Покидая Токио вместе с дочерью и внуком, он никому не оставил адреса и ни с кем с тех пор не общался, чтобы даже случайно никто не мог выдать их местонахождение мужу Кайоко. Он обещал Тикако, что даст ей знать, как только опасность пройдет, и она считала, что он все это время жил на Кюсю. Она слегка подразнит его за то, что он обошелся с ней не по-дружески.

— Когда же ты все-таки вернулся в Токио? — спокойно спросила она, описав обстоятельства, которые привели ее в его контору.

— Ну, примерно через год после отставки, — почесав в затылке, ответил Идзаки.

Тикако замерла с чашкой в руке и округлила глаза:

— Так быстро? Но ты ведь на самом деле уезжал на Кюсю?

— Конечно, и работу там нашел.

— Как дела у Кайоко?

Сиро прекратил помешивать чай. Он медленно вытащил ложку из стакана и аккуратно положил ее на блюдце. Когда он снова заговорил, блеск в его глазах исчез.

— Кайоко погибла. И мой внук вместе с ней.

Тикако поставила чашку и еле смогла выдавить из себя вопрос — так перехватило горло:

— Что случилось?

Идзаки порылся во внутреннем кармане пиджака и вытащил пачку сигарет. Он всегда носил при себе один и тот же сорт, но, насколько помнила Тикако, никогда не курил. Он просто мял сигарету пальцами до тех пор, пока она не начинала крошиться.

— Это произошло на Кюсю?

— Нет, здесь. — Идзаки покачал головой, разминая сигарету.

— Но вы ведь жили в другом месте? — Не успев задать вопрос, она уже сообразила, в чем дело. — Это муж?

Сиро обреченно кивнул.

— Но как?..

Идзаки рассказал ей, что произошло. Не успели они обосноваться в новом доме на Кюсю, как появился муж Кайоко. Будто все рассчитал заранее.

— Я оторопел. Как он сумел нас найти? До сих пор не могу сообразить. Я ведь служил в полиции и считал, что предусмотрел все возможное, чтобы нас не обнаружили. Я даже позаботился о том, чтобы заткнуть рот грузчикам.

— Некоторые рты легко раскрываются за деньги, — сочувственно констатировала Тикако.

Бывший полицейский рассказал следующую историю. Муж Кайоко отказался подписывать согласие на развод. Он всеми силами пытался начать все сначала и ежедневно приходил к их дому. Идзаки припомнил, как малыш тянул к отцу ручонки через калитку, а тот плакал и просил у него прощения.

Тикако стало не по себе. Неужели ребенок так быстро забыл побои, нанесенные ему и его матери? Как, должно быть, горько было все это видеть Кайоко и Идзаки.

— Этот ублюдок притворился таким лапочкой. Никому даже в голову не пришло бы, что он способен на насилие. В жару и в холод он являлся к воротам, принося с собой игрушки и конфеты, и уходил со словами «До завтра!». В конце концов он добился от Кайоко согласия на то, чтобы пообедать вместе с нами. Придя домой и увидев его, я просто озверел. Плакала дочь, плакал малыш, и так мы всю ночь страдали. Две недели спустя Кайоко сказала, что она хочет съездить в Токио, один-единственный раз, чтобы откровенно поговорить с его родителями, и сразу вернется обратно…

Я сказал, что поеду с ними. Но дочь умоляла меня не беспокоиться, потому что я только что поступил на работу и не имел еще права на отпуск. В общем, решили так, что она берет с собой малыша, переночует в гостинице, договаривается с его родителями и тут же возвращается. В день отъезда за ними пришел этот подонок. Он чуть не плакал от радости, готов был нести на руках не только малыша, но и саму Кайоко. И они вместе отправились в Токио.