Все. Ха! Если бы Элиот не берегла дыхание, рассмеялась бы во весь голос. Да, она бежала быстро, но на открытом месте это требовало больших усилий. За пределами амфитеатра не встречалось углов, и толпа стала реже. На улицах беглянку гораздо легче заметить. Пора уносить задницу.

— Маккарти! — Марин и его люди выскочили из арки. Их тоги хлопали на бегу, словно они собирались взлететь.

Первый, продуманный, отрезок отступления уже закончился, но забег продолжался. Она свернула к северу, в сторону от «Аб этерно» и предполагаемого маршрута Грэма и Эмпры, и побежала во весь дух. Ад лизал ей пятки и гнал дальше и дальше, пока рев Колизея не стал глохнуть в лабиринте зданий с черепичными крышами. На первое место вышли другие звуки: буханье сердца в ушах, щелчок расстегнутой Марином кобуры и потрескивание воздуха вокруг электродов станнера. Запах опасности, слишком близкой, чтобы чувствовать себя спокойно, ударил в нос. Физические кондиции седоволосого восхищали, и Элиот прикинула, что до выстрела у нее остается минута, быть может, две.

Передача файла «Гори, крыса» выполнена на 90 %.

— Не сейчас, Вера! — выдохнула Элиот. Слово «крыса» исчезло, но сравнение с хвостатым грызуном осталось. Она мчалась по бесконечной улице, пробегая вдоль роскошных колонн. Она устала от гонки. И оттого, что этот бег — последний, легче не становилось. Упасть бы на землю, вот в эту грязь, раствориться в ней…

— Отвлекающий маневр работает, Элиот! Беги дальше! — Только благодаря этому голосу она и не рухнула. Имоджен, знавшая ругательство про тыкву, девушка-северное сияние с коктейльным зонтиком в волосах, ставшая для нее членом семьи, потому что им и была, рассчитывала на Элиот. Все друзья рассчитывали на нее, и если она сейчас упадет, то подведет их. — У тебя получается!

Метрах в десяти перед Элиот содрогнулся воздух, и вместе с ним вздрогнули все ее внутренности. Она знала это возмущение: атомы соединялись в молекулы, складываясь в фигуру мужчины в замшевой шляпе. Он стоял посреди улицы, держа в руке станнер на боевом взводе.

Не теряя времени, агент задал вопрос:

— Где катализатор?

— Аккерман? Снимите эту шляпу! — взревел Марин. Словно не имело значения, что и остальной костюм куратора не годился для 95 года нашей эры. Его оскорбляла именно шляпа. — И вы называете себя человеком Корпуса?

Агент Бюро не просто предупредил Корпус. Он лично принял участие в рейде! Должно быть, его телепортационная система перезагружалась, потому что, когда Элиот попыталась увильнуть от Аккермана, он возник перед ней снова, как из-под земли, словно сказочный бобовый стебель. Девушка заметила на его рукаве кровь, к которой он, похоже, намеревался добавить новую струйку.

— Внимание! — пронзительно закричала Имоджен. — Впереди злодей!

— Отведи меня к мальчишке, и покончим с этим! — прорычал агент Бюро.

У Элиот имелось замечательное ругательство на идиш: A zisn toyt zolstu hobn a trok mit tusker zoldid iberforn. В переводе оно звучит так: Желаю тебе сладкой смерти: пусть тебя переедет грузовик, груженный сахаром. Вот только времени, чтобы произнести его, у нее не было. Станнеры преграждали путь вперед и назад, и до каждого, грозившего нарушить работу ее систем, оставалось несколько шагов. Она не могла здесь застрять. И не могла убежать.

Оставалась только телепортация.

Она прыгнула, и случайная комбинация координат унесла возмущенный крик Марина. Элиот оказалась в совершенно другом месте. Ухоженные дорожки, живая изгородь в утренней прохладе, дополненной солнцем и тихим пением птиц. Сад, в который попала Элиот, казался тихим местом, в котором хорошо предаваться философским размышлениям. В любое другое время она присела бы возле фонтана с мраморным павлином и забылась под журчание струйки, льющейся из клюва птицы в бассейн.

Но отдохнуть не удалось, потому что через пять секунд гравий захрустел под еще одной парой ног. Воздух пронизала электрическая дуга, и возле плеча Элиот снопом рассыпались искры. Стрелял Аккерман. Она бросилась в кусты, собрав ногой целую коллекцию шипов. Ничего еще не потеряно. Но ничего пока что и не спасено. Агент Бюро материализовался перед ней, заставив пятиться.

Это уже не погоня. Ее загнали в угол.

— Можешь отключить эту штуковину, которая служит твоим маяком? — спросила Имоджен.

Элиот увернулась от второго разряда агента Аккермана, телепортировавшись на другую сторону сада.

— Не знаю. Вера, отключи маяк.

Не в состоянии исполнить, ответил компьютер. Передача файла «Гори, крыса» выполнена на 93 %.

Et tu, Вера? Интерфейс хотел, чтобы Бюро мультивселенной отслеживало ее. Пока Вера остается с ней на связи, Элиот будет движущейся мишенью. Прыгай, не прыгай — из перекрестья прицела не выскочишь. Отключить интерфейс — тоже не выход: прервется связь Элиот с «Инвиктусом», и у нее не будет возможности убегать от Аккермана.

На той же стороне сада, где находилась Элиот, появился, размахивая станнером, агент Аккерман.

Она наугад изменила координаты.

Разряд ударил в стену с фресками, но девушки там уже не было.

Сад исчез, и Элиот оказалась… в подземелье. Окутанная сырой тьмой, она почти ничего не видела, кроме огоньков масляных ламп, висевших вдоль стен туннеля. Они давали больше тепла, чем света, в нос бил запах фекалий, мочи и крови. Сверху доносился гул, усиливая шум в голове и тошноту, появившуюся после двух предыдущих прыжков. Изнутри поднимался ком слюны; она сделала несколько неуверенных шагов по проходу. Место более пугающее трудно и представить…

Элиот увидела станнер Аккермана раньше, чем заметила его самого. Электрический скипетр вспыхнул трескучим светом, ярче любого факела осветив клетки со львами. Значит, они под Колизеем. Звери кругами ходили за решетками — сплошные мускулы в шкурах цвета меда, зевали, обнажая ряды клыков. Одна из больших кошек заревела.

Услышав этот звук, агент Аккерман замер. Элиот телепортировалась ему за спину и исхитрилась ударить сзади под колено. Аккерман завопил, звери зарычали, готовые вступить в бой — клыки на изготовку, взять его! Второй удар пришелся уже в воздух. Подражая Элиот, цель испарилась. Она сделала два быстрых шага вперед, проскочив в сантиметрах от того места, где только что находился Аккерман.

Разбег, прыжок — баня. Разбег, прыжок — поле. Разбег, прыжок — храм. Куда бы Элиот ни попадала, агент Аккерман появлялся через пять секунд, автоматически привязанный к ее координатам. И отделаться от него не было ни малейшего шанса.

— Я больше не могу, — прохрипела Элиот после седьмого прыжка. Ее тело не привыкло к столь частым трансформациям. Сама себе она напоминала тряпичную куклу с болтающимися руками и ногами. — Если он попадет в меня, мне конец.

— Можешь прыгнуть в другое время? — спросила Имоджен.