Благодаря Мондейлу, ряд ключевых позиций и правительстве заняли члены демократической партии с леволиберальным уклоном, разделявшие его отношение к ЦРУ. Один из них Дэвид Аарон стал заместителем помощника президента по вопросам национальной безопасности. Этот пост давал Аарону возможность осуществлять наблюдение за всеми программами ЦРУ и пресекать любые попытки разведывательного сообщества добиться одобрения такого «непотребства», как те или иные агентурные операции. Подобный человек на таком посту служил гарантией того, что пока у власти остается правительство Картера — Мондейла, уровень эффективности работы ЦРУ не превысит отметки 1976 года.

Вся мера непонимания Картером проблем разведки обнаружилась очень скоро. Прежде всего, вместо того чтобы убедить Джорджа Буша остаться на посту директора ЦРУ, он с готовностью принял его отставку, а потом делал все возможное, чтобы свести к минимуму политическое влияние Управления. Если бы Картер воззвал к чувству патриотизма Буша, тот, вероятно, не ушел бы, но президент этого не сделал. Вместо этого Картер решил отблагодарить за помощь в предвыборной кампании Теодора (Теда) Соренсена, сторонника его курса «новый рубеж» и когда-то составителя выступлений Джона Кеннеди.

Соренсен, несмотря на то что не питал особого интереса к работе в ЦРУ, предложение принял, — вероятно, за отсутствием других столь же важных вакансий. Консервативное крыло демократической партии полностью одобряло деятельность разведки, но Соренсен принадлежал, увы, не к нему, — он был либералом левого толка. К тому же, как выяснилось, он был принципиальным противником воинской службы, что вряд ли делало его пригодным (конечно, с точки зрения, так сказать, консервативной) для руководства организацией, занимающейся осуществлением тайных операций стратегического значения. Все это обещало, что сенат отнесется к назначению Соренсена крайне критически, и, поняв это, он в результате от поста директора ЦРУ отказался.

Надо было найти такого кандидата, чтобы к нему не придрались консерваторы типа Генри Джексона, и Картер остановил выбор на адмирале Стэнфилде Тэрнере, кадровом офицере ВМС, пользовавшемся репутацией умного человека и опытного администратора. 9 марта 1977 года Тэрнер был назначен директором ЦРУ. В этом качестве он прослужил весь период президентства Картера, пока в январе 1981 года его не смеют Уильям Кейси.

Хотя у Тэрнера был отличный послужной список, выяснилось, что он не умеет налаживать личные отношения, необходимые для того, кто руководит деятельностью агентурных служб и штатом аналитиков. Тэрнер хорошо разбирался и умело руководил технической разведкой. Но фотографии и радиоперехват не могут рассказать о том, что происходит в голове человека — мы отчаянно нуждались в успешной работе агентурной разведки, без которой трудно было понять намерения иностранных правительств и степень угрозы американским интересам в таких, к примеру, запутанных ситуациях, как в Иране и в регионе Карибского бассейна. Однако Тэрнер не вполне понимал всю важность этой стороны дела.

К тому же Тэрнер принял в ЦРУ слишком много бывших офицеров ВМС и не больно-то подпускал к себе кадровых работников Управления. Поговаривали, что он смотрел на ЦРУ, как на линкор, где каждый может заменить каждого, если нужно. Он, кажется, действительно побаивался, что кадровые сотрудники ЦРУ намерены каким-то образом одурачить его — те самые ветераны Управления, которым он (вместе с Мондейлом) приписывал победу над Соренсеном.

Почти сразу по вступлении в должность, он отправил в отставку своего заместителя Генри Ноуча, уволил 200 опытных сотрудников агентурных служб, а потом и вовсе сократил на 600 человек штат, занятый тайными операциями и шпионажем. Нельзя сказать, что с административной точки зрения, это было абсолютно неоправданным решением. Но реализовано оно было таким образом, что ударило в первую очередь по командному составу ЦРУ и потому было воспринято как чистка.

Тэрнер утратил доверие сотрудников Управления — и доверие общественности тоже. Он упустил шанс вести дело в стиле Буша, умевшего завоевать расположение и сотрудников разведки, и Конгресса, и общественности. Конгресс проявлял все большее беспокойство по поводу того, что, пытаясь бороться с какими-то второстепенными промахами в работе ЦРУ, Тэрнер приносил в жертву этой борьбе нечто более существенное — разведчиков-профессионалов, что неизбежно должно было сказаться на общем уровне работы Управления. И Тэрнер не сумел обрести поддержку у законодателей. Говоря о моральном состоянии ЦРУ при Тэрнере, следует отметить, что оно было низким — иначе и не могло быть при картеровской внешнеполитической линии — тусклой и стратегически непоследовательной.

В среде сотрудников ЦРУ преобладало неуважительное отношение к картеровскому правительству в целом. Тем более, что разведывательное сообщество видело, что правительственные лица, как и часть публики, относились к разведке с недоверием. Постепенно улетучивалось традиционное чувство гордости своей работой, свойственное разведчикам-профессионалам, утрачивалось чувство удовлетворения от сознания, что деяния их, пусть и невоспетые, идут на пользу стране. Специалистов тайных служб стимулирует сознание, что они нужны и что дела их высоко ценятся; а тут ни подлинной работы, ни уважения — есть от чего упасть духом.

Разведывательные службы были ошеломлены потоком сведений о их деятельности, выплеснувшимся на страницы газет в результате работы комиссии Черча, и не были склонны делиться с кем-либо данными, полученными из агентурных источников, из страха, что эти источники будут поставлены под удар, если добытая ими информация станет достоянием прессы. Тэрнер никогда не пользовался такой поддержкой президента, как в свое время пользовались ею Даллес и Маккоун, да и вообще влияние его в правительственных кругах было, судя по всему, невелико. И ЦРУ едва-едва катилось вперед — всего лишь на первой скорости.

В Вашингтоне вообще преобладала атмосфера неопределенности, и это сказывалось на многом. По словам адмирала Тэрнера, Картер просил его сделать все возможное, чтобы разведывательные агентства действовали в строгом соответствии с законом и американскими ценностями. Ни тот, ни другой даже не упомянули о том, что агентства эти прежде всего должны поставлять информацию, необходимую для обеспечения безопасности США. Первой законодательной инициативой Картера, имеющей отношение к разведке, был закон о том, что без разрешения федерального судьи нельзя устанавливать подслушивающую аппаратуру, даже если объектом такого подслушивания являются агенты иностранной разведки.

Неуважение к ЦРУ по-своему обнаружилось в ноябре 1977 года, когда суд приговорил бывшего директора ЦРУ Ричарда Хелмса к штрафу и условному тюремному наказанию за то, что в 1973 году он не представил сенатской комиссии полного и всестороннего отчета о тайной деятельности ЦРУ в Чили. Хелмс не оспаривал обвинений, однако заявил, что по самому своему положению он был обязан хранить в секрете определенные аспекты деятельности ЦРУ, что он не имел права открывать эти секреты тем, кто знать их не правомочен, и этим объясняется его поведение на