что ЦРУ считало, что оно должно обезопасить себя от этих преступных актов, которые к тому же, возможно, инспирируются из-за рубежа.

Тем не менее и эти действия приблизили ЦРУ к границе территории ФБР. Хотя данные о диссидентских группах собирались в рамках обеспечения мер безопасности для самого Управления, ряд их распространялся за пределами ЦРУ. Операция эта не была крупномасштабной и продолжалась менее двух лет, будучи прекращена, когда вашингтонское Управление полиции обзавелось собственными источниками информации. Однако эта операция была направлена против американских диссидентских организаций, причем в тех обстоятельствах невозможно было избежать некоторой двусмысленности при осуществлении целей, ради которых она была задумана. В этом случае, как и в предыдущем, ЦРУ не следовало заниматься внедрением своей агентуры в диссидентские круги. Для обеспечения безопасности Управления ему надо было положиться на правоохранительные агентства, в том числе и на ФБР, несмотря на то, что Гувер был категорически против того, чтобы помогать ЦРУ. В конце концов на карту было поставлено нечто более важное — репутация ЦРУ и общественное доверие к нему. И снова ЦРУ сделало ошибочный шаг в той приграничной эоне, где близко сходятся меры защиты собственных интересов и участие в операциях по обеспечению внутренней безопасности.

С десяток раз ЦРУ (в рамках контрразведывательных мероприятий) проникало в жилища своих сотрудников (в том числе и бывших), подозреваемых в том, что они нарушают инструкции о хранении в секрете деятельности Управления. Эти действия нарушают права граждан, хотя и имеют отношение к узаконенной обязанности ЦРУ осуществлять контрразведывательные операции и оберегать источники разведывательной информации и методы работы разведслужбы. Впрочем, следует отметить, что несколько таких акций едва ли можно рассматривать в качестве крупномасштабной программы, к тому же они были нацелены против сотрудников ЦРУ, а не против диссидентских групп. Задним числом следует сказать, что нельзя было давать разрешение на проведение этих операций, не получив предварительно санкции на обыск и не заручившись содействием правоохранительных властей.

Когда ЦРУ подозревало, что кто-то из его сотрудников нарушает правила о хранении в секрете деятельности Управления, оно прослушивало его телефонные разговоры. То же самое делалось и относительно других людей, если возникало подозрение, что они располагают секретной информацией о ЦРУ. Таких случаев было ровно 32. И каждый из них был оправдан с точки зрения Отдела контрразведки и обязанности директора ЦРУ заботиться об охране источников информации и методов работы Управления. Тридцать два случая — это не крупномасштабная операция. Многие из этих решений об установке подслушивающих устройств, не относились в то время к разряду противозаконных.

С тех пор закон изменился, отражая обеспокоенность общества вопросом защиты частных прав граждан. Теперь подслушивающие устройства разведывательные агентства могут устанавливать только при наличии юридических на то полномочий. Для контроля за деятельностью разведывательных агентств на территории США министр юстиции предложил Конгрессу одобрить ряд соответствующих процедур. Очевидно, что ЦРУ, и особенно ФБР, впредь будут в значительно большей степени ориентироваться на указания авторитетных юридических инстанций, ежели они это делали в прошлом.

ЦРУ выборочно перлюстрировало почту американских граждан (как входящую, так и исходящую), состоявших в переписке с жителями коммунистических стран. Началось это еще в 1953 году — в то время отношения США с этими странами были довольно необычными, к тому же тогда мы находились в состоянии так называемой необъявленной войны в Корее. Для того, чтобы перлюстрация почты не противоречила закону и хартии ЦРУ, ему следовало бы обратиться к посредничеству ФБР, которое время от времени занималось перлюстрацией. Благодаря вербовке в качестве своих агентов ряда американцев, состоявших в переписке с жителями коммунистических стран, перлюстрация оказалась небесполезной с разведывательной точки зрения. Небесполезной она была и с точки зрения контрразведки, ибо благодаря ей ЦРУ получало информацию о попытках иностранных разведок вербовать американцев. Перлюстрация почтовых отправлений практиковалась долгое время, но вопрос о допустимости такой практики не был должным образом и недвусмысленно выяснен с соответствующими инстанциями. Перлюстрация почты в мирное время — дело явно незаконное (за исключением действий на основании постановления суда, заинтересованного в получении улик, связанных с каким-то конкретным преступлением). Эта порочная практика была прекращена в 1973 году. За двадцать лет было вскрыто огромное число почтовых отправлений. Из операций, длившихся долгое время, эта — единственная, которая была категорически противозаконной.

Завершая обзор этих форм активности ЦРУ на территории США, я могу лишь сказать, что основная вина Управления состоит в том, что его деятельность в сфере шпионажа и контршпионажа, деятельность по выявлению иностранной агентуры, сбору необходимой для обеспечения безопасности США информации была слишком энергичной. В основном ЦРУ следовало приказам Белого Дома, — может быть, слишком послушно. Это, конечно, не снимает ответственности с самого Управления.

В период критических наскоков на ЦРУ обращалось мало внимания на его обязанность координировать деятельность всех разведывательных агентств и предоставлять в распоряжение правительства объективно обобщенные и проанализированные материалы. Сейчас самое время для шагов, необходимых для того, чтобы убедиться, что эта жизненно важная функция центральной разведывательной системы не разрушена бесповоротно излишней шумихой по поводу прошлых ошибок. В конце концов, в течение почти тридцати лет Соединенные Штаты извлекали существенную пользу из стратегической информации, поставляемой разведывательной службой, чья работа отличается высоким уровнем профессионализма.

ЦРУ ни в коем случае, даже отдаленнейшим образом не напоминает гестапо или КГБ. Если мы разрушим ЦРУ, если мы опять примемся за то же, что и в первой половине 70-х годов, мы обезоружим Соединенные Штаты, и перед лицом грядущих международных кризисных ситуаций они окажутся столь же беззащитны, как это было, когда разразилась вторая мировая война. Цена такой неготовности в последней четверти XX века окажется в тысячу раз дороже той, что пришлось заплатить в Перл-Харборе.

Реформы президента Форда

Вершина безответственного критицизма пришлась на конец 1975 года. В 1976 году общественность и Конгресс стали все больше понимать смысл разведывательных усилий ЦРУ, и в результате все большее число людей обретало веру в то, что основы нашей центральной разведывательной системы правильны.

Комитет палаты представителей, занимавшийся расследованием деятельности ЦРУ, настолько запутался в разного рода процедурных вопросах, что фактически это привело к его самоуничтожению (характерной деталью является публикация секретного доклада комитета в журнале «Вилледж войс»). Сенатский комитет завершил свои слушания монументальным докладом, данные которого опровергали большинство наиболее серьезных обвинений против ЦРУ, включая и утверждение самого председателя сенатского комитета, что деятельность ЦРУ безответственна, и поведение его подобно поведению «взбесившегося слона».

Между тем было предпринято несколько замечательных шагов для устранения последствий ошибок, действительно совершенных ЦРУ, и исправления ряда дефектов самой структуры разведывательного