– Совершенно верно. Наркокартели уже имеют колоссальные средства, которые мы можем использовать для корректировки политических процессов в мире. При этом, заметьте, господствует главный принцип нашей организации. Мы в стороне.

– Ха-ха-ха, – рассмеялся Роджер. – Не только мы, но и США. Но скажите, господин директор, вы не боитесь, что в один прекрасны момент наркокартели выйдут из-под контроля?

– Нет. Если мы будем держать под контролем весь наркотрафик, по которому они получают конечный товар. Именно для этого нам нужен Афганистан. После его оккупации мы поступим очень мудро. Под видом сокращения посевов мака за счет пшеницы мы направим несколько десятков миллионов долларов в Афганистан якобы на эти цели. Эксперты все подсчитали. В результате этого в ближайшие два-три года посев мака снотворного сократится до восьми гектаров, что в десять раз меньше предыдущих лет. Но за это время вывоз опиума останется на прежнем уровне, поскольку мы подчистим все склады и запасы, а в Афганистан поставим элитные семена мака, прекурсоры и технологическое оборудование по переработке в героин. К 2003 году конечный продукт вырастет примерно в десять раз. А к 2017 году площадь посева вырастет до трехсот тридцати тысяч гектар. Изучите план, Роджер, и начинайте одновременно с подготовкой к реализации второго этапа проекта реализацию «Белого спрута».

Не дождавшись звонка от Хаета, Романов сам позвонил через два дня. Не поздоровавшись, он назвал место встречи. Платная стоянка на Тверском бульваре. В десяти минутах от посольства США. Василий Ильич приехал и встал на стоянке за десять минут до назначенного срока. Ровно через десять минут возле его машины остановилось такси, из которого вышел американец. Он быстро огляделся и быстрым шагом подошел к машине Романова. Уселся на заднее сиденье:

– Добрый день! Бэзил! Так я могу вас называть?

– Здравствуйте, – кивнул Романов. – Да, меня зовут именно так, если перевести мое имя на английский. А вы уже навели обо мне справки? Быстро это у вас…

– Ну, мое-то имя вы знали с самого начала, – усмехнулся в ответ Хает. – Так что по нулям.

– Согласен. У вас есть ко мне вопросы?

– Ну… Можно и так сказать. Вам ведь нужен не мой подопечный?

– Дай вы сами, откровенно говоря, не представляете для нас особого интереса…

– Что изменилось?

– Ну…. Многое…

– Зачем вам вообще нужно, чтобы мы тут с кем-то встречались? Вас что, интересуют темы, которые мы будем обсуждать в процессе этой встречи?

– После недвусмысленного указания своих руководителей будете ли вы сильно удивлены, если я скажу, что все, что нам требуется, мы уже знали задолго до встречи с вами?

– Но…

– Вашему начальству зачем-то нужно скомпрометировать тех, с кем вы будете встречаться. В том числе и их возможной причастностью к смерти их бывшего соратника. Это не простой человек – за него спросят очень и очень серьезно. Даже и с них, хотя они и являются достаточно заметными персонами по местным меркам.

– Вот как?

– Джон, я допускаю, что лично вы – далеко не самый плохой человек. Но, увы… вы работаете с людьми, которые, как это у нас говорят, замазаны буквально по уши! И до сих пор еще способны чему-то удивляться?! Моя работа заканчивается после фиксации факта нашей встречи со здешними коллегами. А вот чья работа начинается после этого… – Романов покачал головой, – я даже и предположить не могу! Крейн, он что занимает у вас какой-то серьезный пост?

– Какой? – искренне удивился Хает. – Обычный клерк… Ни к чему серьезному, насколько я в курсе, не допущен. Хотя да, звучит серьезно. Ну и семья у него тоже не из последних оборванцев.

– Угу… Представьте теперь возможное развитие событий. Оговорюсь, это мое личное предположение!

– Давайте уж… без всяких там предположений…

– Вы лично уверены в том, что беспрепятственно вернетесь домой после этой встречи?

– То есть?

– То и есть! Встреча была? Да. Вот и перечень тем, которые на ней обсуждались. В том числе и вопрос о том, как лучше увести в сторону следствие по делу о смерти вашего здешнего сотрудника.

– Но это же не так! Я и про то, что кто-то тут вообще умер, услышал только от вас!

– Простите, Джон, но в переговорах лично вы не участвуете. Откуда вам знать о том, что будет обсуждать Крейн? А после окончания переговоров… с ним вполне может произойти несчастный случай… И уже никто и ничего не сможет опровергнуть! Оправданиям же главных подозреваемых вполне обоснованно не поверят. Крейна нет. Задача выполнена – местное руководство скомпрометировано. А уж какой ценой… – Василий Ильич пожал плечами.

– Зачем вы мне все это рассказываете?

– Я заинтересован в том, чтобы встреча состоялась. Мне наши здешние мерзавцы глубоко несимпатичны. И мы постараемся их упрятать в тюрьму. Или еще куда-нибудь… подальше… Иного способа легализовать полученную от ваших шефов информацию у меня нет. Как видите, я вполне откровенен. Да, я понимаю, что этим как-то помогаю другим тоже весьма неприятным людям, – Романов развел руками, – но у меня пока нет другого выхода! Законным путем я ничего сделать не могу.

– Незаконным – тоже.

– Ну, это еще как сказать.

– Ладно, эти вопросы меня уже не касаются. Ваша страна – вот и разбирайтесь в ней так, как тут заведено. А относительно предстоящей встречи… я могу быть спокоен на ваш счет? С этой стороны я не должен ожидать никаких… э-э-э… случайностей?

– А мне-то оно зачем? Выиграть мы тут ничего в подобном случае не можем, а вот спугнуть тех, кто мне интересен, вполне. Еще раз говорю вам, Джон, опасность грозит не с нашей стороны! Как это у нас говорят… «топор лежит под лавкой у вас самих»! Я бы на вашем месте принял меры!

– Я и на ваш счет их приму, не сомневайтесь!

– Странно, если вы этого не сделали еще перед этой нашей встречей. Не скрою – удивился бы.

– Но за совет спасибо! Подумаю над вашим предложением… Как говорил один мой покойный друг, страховой полис нужен всегда!

– А вы, однако, оптимист. Даже представить себе не могу, что может послужить вам страховкой в подобном случае. С того света, простите за откровенность, мало кто способен ответить. И уж во всяком случае, никто назад еще не возвратился.

– Кое-кто может… и я имел возможность в этом убедиться. Поймите меня правильно, Бэзил, я патриот своей страны! И никогда ее не предам!

– По-моему, я вас к этому и не призываю.

– И правильно, – буркнул Хает.

– Вас отвезти в гостиницу? Не к центральному входу, разумеется.

– Спасибо, доберусь сам… У вас почта есть?

– Конечно.

– Не электронная.

– Адрес запомните?