К одиннадцати с едой было покончено, слуги закончили уборку, и всей толпой они двинулись вверх по лестнице переодеться и сменить фартуки, потому что они тоже были приглашены в церковь, где для них был выделен задний ряд стульев. Поверх общего гвалта послышался голос Лил:

– Она так прелестно выглядит. Надеюсь, она не запрется у себя в спальне и покажется людям.

У себя в комнате Эви причесала Дотти, а Дотти Эви. Дотти пробормотала:

– А что, если она не придет? Мама дорогая! Столько еды.

Эви пожала плечами:

– Можешь представить, что будет с ее родителями?

Дотти засмеялась.

– Лучше не надо.

Эви расправила фартук. Бедная леди Вероника. Как одиноко, должно быть, ей сейчас.

В конюшенном дворе всю прислугу ожидали телеги, чтобы ехать в церковь, ту самую, которую некоторые посещали по воскресеньям. Остальные ходили в часовню или вообще никуда не ходили. Это разрешалось, поскольку Брамптоны были безразличны к духовным вопросам.

Бракосочетание совершал Эдвард, и к тому времени, как они приехали, служба уже началась. Возглавляемые мистером Харви, они проскользнули на задние ряды. Церковь была украшена ветками деревьев и тепличными розами, белыми и розовыми, соответствовавшими цветосочетаниям дома. И там, среди цветов, стояла в длинном белом платье леди Вероника. Эви с облегчением выдохнула. Она обернулась. Ей хотелось найти Саймона, который заранее приехал сюда вместе с Берни и Томасом завершать украшение церкви. Он стоял справа и, как будто почувствовав – уже в который раз, – что она ищет его, улыбнулся ей и одними губами сказал:

– Мы с тобой следующие, Эви, родная.

Она кивнула и тоже улыбнулась. Да, уже недолго осталось ждать. В декабре 1914 года будет выставлена на продажу небольшая гостиница в окрестностях Фордингтона. Они узнали об этом только на прошлой неделе. Отец сразу же заявил об их заинтересованности, взяв полдня, чтобы съездить на телеге в Фордингтон. Теперь ей предстояло сказать об этом миссис Мур. Присоединившись к поющим, Эви посмотрела в ее сторону. Морской воздух непременно оздоровит повариху, и она, скорее всего, захочет помогать на кухне. Душа Эви наполнилась радостью от красоты гимна, звуки органа захватили ее. На органе играла Грейс. Бедная Грейс! Эви хотелось спросить Джека, есть ли что-то между ними, но он так держался, что она поняла, что спрашивать нельзя.

Она вернулась мыслями к Саймону. Леди Вероника попросила его помочь развлекать гостей на балу и петь вместе с профессиональными музыкантами из Ньюкасла. Они уже рассаживались в танцевальном зале и расставляли свои инструменты. Помимо того что леди Вероника платила ему пять гиней, опыт поможет ему, когда он будет искать работу. А может быть, они с Берни и Томасом создадут свой ансамбль. И конечно, он прав, что хочет оставить гинеи себе. Это был такой сюрприз, вот и все.

Леди Вероника проговорила в ответ на заданный священником вопрос:

– Да, хочу.

Миссис Мур посмотрела на нее и вздохнула:

– Столько еды. Я бы не вынесла, если вся она отправилась бы свиньям.

Мистер Харви уже подавал им знаки, что пора на выход. Эви закусила губу, чтобы остановить рвущийся наружу смех.

Джеймс и Арчи повели официантов к шатру, и Эви с миссис Мур воспользовались передышкой и расслабились, сидя у себя на кухне. Дело сделано. Эви заварила чай, наслаждаясь тишиной. Остальные собрались в конюшенном дворе и у тисовой изгороди, где пока наблюдают за происходящим, а скоро уже будут танцевать под пение Саймона и его товарищей, скрытых от взоров семьи.

– Саймон волнуется? – спросила миссис Мур, обмакивая в чай кусок имбирного бисквита. Свои очки повариха водрузила на голову.

– Немного, но вместе с тем ему не терпится начать. Он очень уверен в себе.

Эви потянулась за бисквитом и тоже обмакнула его в чай и пососала, прежде чем отправить кусок в рот.

– Леди Вероника точно останется здесь, Лил говорила, – сказала миссис Мур, устраиваясь поудобнее на табуретке.

– По-моему, это неплохо. Его ведь направили в Фолкстоун, так что ей, во всяком случае, здесь будет удобнее жить. Я подумала, что она могла бы поехать с ним, но…

Миссис Мур кивнула.

– Вот именно. Но. Я не знаю. В самом деле не знаю. И правда, задаешься вопросом, они вообще будут когда-нибудь жить вместе? Но эта публика совсем другая по сравнению с нами.

А не сказать ли ей прямо сейчас о Фордингтоне? Наверно, все-таки нет. А если кто-то другой перекупит гостиницу? Эви протянула руку еще за одним бисквитом.

– Его могли бы назначить в Ирландию из-за всех этих дел с самоуправлением, мне так кажется. Или даже на Континент. Джек говорит, Германия рвется захватить себе колонии и может попытаться отобрать наши. Почему они не могут найти себе собственные колонии? Или мы могли бы поделиться с ними. А может быть, мы вообще не должны иметь колонии?

Миссис Мур легонько похлопала ее по руке.

– Ради всего святого, девочка моя, перестань переживать за весь мир. То у тебя всеобщее право голоса, то мир во всем мире. Мы поварихи на кухне, одна из которых скоро будет управлять собственной гостиницей и выйдет замуж, как только управится с делами, если я правильно понимаю.

Она обхватила чашку обеими руками – распухшие пальцы не сгибались.

– Как же мы теперь должны будем называть нашу застенчивую невесту? – спросила Эви.

– Она хочет, чтобы ее называли, как раньше, леди Вероника, а он будет капитан Уильямс. И вот что я тебе скажу, девочка моя, для нас это благословение, что мы будем меньше видеть лорда и леди Брамптон, которые предпочитают Лондон и Лидс. – Миссис Мур поднялась с табуретки и поставила чашку на стол. – Ну иди, слушай своего друга, а я пойду отдохну, как положено такой праведной душе, как я.

Эви засмеялась, придерживая дверь для поварихи и глядя, как она ковыляет по коридору.

– Я приготовлю чай через пару часов.

– Да-да, а потом, ближе к вечеру, у нас будет шампанское и чуточка лобстера. После гостей останется-то много. Хорошо повеселиться!

Мистер Харви обещал, что по распоряжению леди Вероники на ужин будет шампанское.

– Спасибо. – Эви побежала вверх по лестнице во двор. Погода по-прежнему была хорошая, на синем небе ярко светило солнце. На конюшенном дворе прислуга будет шептаться и смотреть на происходящее, а кто-то уже нашел местечко у тисовой изгороди, чтобы сквозь ветки разглядеть получше. Она остановилась на крыльце, чтобы послушать голос Саймона, сильный и красивый, в сопровождении профессиональных музыкантов.

Она уже двинулась через двор, когда услышала за спиной какой-то звук. Она обернулась. Но было поздно. Чьи-то руки схватили ее за плечи и потащили вниз по ступенькам. Она потеряла равновесие и чуть не упала, но ее рывком подняли на ноги и потащили дальше, к черному входу.