– Есть другой вопрос, – напомнила Кайлин. – Узники в клетках, на которых натолкнулась Кайку. Что это значит?

– Возможно, ткачи изучают действие, как действуют колдовские камни на живые существа. А может, ищут лекарства от порчи.

– Все может быть, – качнула головой Кайлин. – Возможно, это просто безумная прихоть. Или ключ к чему-то большему.

– Мы должны обдумать все, что узнали, – предложила белокурая сестра.

– Но пока ничего не меняется, – решительно повысила голос Кайлин. – Открытие Кайку – только первый шаг, крупное достижение, которое требует серьезного осмысления. Но с этим можно подождать. Мы должны распространить эти сведения и убедиться, что они дойдут до широких слоев общества. Нужно изучить и исследовать все факты. Но это в будущем. – Она сделала жест широкий, словно очищала умы сестер. – Сейчас перед нами стоит другая задача. Аксеками в руинах; город охвачен восстанием. Императорская стража не может подавить бунт. Армии Амаха и Керестин выясняют отношения и пока не собираются входить в столицу. Главный ткач Виррч пытается свергнуть императрицу и избавиться от ее ребенка. – Кайлин внимательно осмотрела каждую из сестер. – Этого нельзя допустить. Наследница – наша единственная надежда доказать народу Сарамира, запуганному ткачами, что искаженные не несут зла. Меня не волнует, кто будет править империей, если династия Эринима лишится власти. Но я не собираюсь терять принцессу. Я встречала ее в снах и знаю кое-что о талантах Люции. Такими редкими способностями нельзя рисковать. Нельзя допустить, что девочка погибла по случайности, от удара мечом какого-нибудь солдата. Возможно, династия Эринима и сможет удержаться на троне, но я сомневаюсь в этом. Императрица встала против всего мира. И если она потеряет трон, Люция умрет.

– Тогда что ты предлагаешь? – поинтересовалась Азара.

– Мы с Либера Драмах разработали план, гарантирующий безопасность наследницы. Другой возможности спасти Люцию не существует. – Кайлин сделала паузу. – Мы предлагаем похитить принцессу.

Дверь прогнулась и сорвалась с петель под ударом короткого тяжелого тарана, которым орудовали двое солдат. Их командир Джайлис первым ворвался внутрь, перескочив через вывернутые створки и попав из яркого дневного света в мрачную темноту узкой каменной лестницы. Крики и звон доносились откуда-то снизу, и он помчался туда, в подвалы кожевенного завода, лязгая блестящими доспехами. Ну и запашок! Нестерпимое зловоние переполнило легкие, забило нос, заставив закрыть рот стянутой с головы повязкой. Он задыхался, чувствуя пульсацию крови в висках. Следом за ним бежали солдаты, толкая друг друга, грохоча винтовками и мечами. Они, наконец, нашли логово преступников и теперь торопились покончить с ними.

Джайлис сбежал с лестницы в подвальное помещение, широкое, с низким потолком. У него не было времени осмотреться. Осталось лишь ощущение большого мрачного пространства да легкого звона металла впереди. Джайлис выхватил меч и скрестил его с мечом кинувшегося к нему врага. Удары следовали один за другим, но в какой-то момент офицер пригнулся, уклонился от выпада и воткнул клинок в грудь противника. Джайлис прокладывал себе путь в комнату и, сразив еще двоих человек, присоединился к своим солдатам. Мечи звенели резко и неблагозвучно, тела падали одно на другое по мере того, как к сражению присоединялись новые воины.

Джайлис отбросил назад очередного нападавшего и нанес ответный удар. До этого момента он не видел, с кем сражается, но сейчас внезапно осознал, что перед ним совсем еще юный парнишка, не защищенный латами, с лицом, искаженным уродливой гримасой ненависти. У командира императорской стражи не было времени предаваться размышлениям о превратностях судьбы. Он сделал ложный выпад и, пронзив врага, отшвырнул тело в сторону.

Численное преимущество было на стороне обороняющихся, но они мало что могли противопоставить обученным, закованным в доспехи солдатам. Рука дрогнула, когда Джайлис проткнул шею следующего противника. Тому, похоже, было не больше восемнадцати – мальчишка. Солдаты императорской стражи теснили восставших, чтобы дать возможность войти в помещение подкреплению, все еще топтавшемуся на лестнице. Сопротивление оборонявшихся ослабевало.

Джайлис использовал секундную передышку, чтобы осмотреться. Подвальное помещение было большим и плохо освещенным, но потребовался один только взгляд, чтобы понять – сведения им дали верные. Расставленные вдоль стен столы заполняли скрученные в спираль трубки из латуни, колбы для очистки, часовые механизмы и взрыватели. Бочонки с порохом были аккуратно сложены возле поддерживавших потолок столбов. По углам валялся всякий хлам: обрезки металла, обрывки бумаги и тряпок. Но на столах все располагалось в строгой последовательности, чтобы сборка смертоносного оружия осуществлялась с соблюдением очередности и установленных правил.

Здесь помещалось сердце секретной армии Унгера ту Торрика: фабрика по производству бомб. Множество людей погибли от рук этих фанатиков, но еще больше от хаоса, который сеяло смертоносное орудие. Джайлис не испытывал никакой жалости к бунтовщикам. Они представляли угрозу династии Эринима и империи. И каждый удар его клинка очищал Аксеками от заразы.

И все же безумие, с которым повстанцы бросались на мечи императорской стражи, удивляло даже Джайлиса. Они не были профессиональными воинами, но никто не струсил и не попытался убежать. Вместо этого бунтари рвались в атаку и падали под ударами солдат, словно скошенная пшеница. Джайлис морщился каждый раз, когда брызги теплой крови попадали на лицо. Офицер задавался вопросом, ради каких высоких идей эти фанатики охотно идут на верную гибель.

В этот момент его внимание привлек треск винтовочных выстрелов, и солдат, стоявший слева, с коротким вскриком упал на пол. Выстрелы раздались снова. Упал еще один стражник, а за ним еще один. Джайлис быстро определил, откуда ведется стрельба. У дальней стены двое мужчин пробрались к стойке с винтовками и передавали оружие обороняющимся. Солдат позади Джайлиса уже приготовился стрелять. Командир императорской стражи грубо оттолкнул его.

– Не будь дураком! – крикнул он. – Отступаем! Выходите!

Они поступили рискованно и пошли на врага вслепую. Но в подвал вел только один путь, поэтому выбора у императорской стражи не было. И теперь Джайлис понял, что недооценил противника и его беспечность может дорого обойтись. Пользоваться огнестрельным оружием равносильно самоубийству! Подвальное помещение представляло собой одну огромную бомбу. Достаточно лишь малой искры, и все вокруг взлетит на воздух!

Но, вполне возможно, в этом и заключался план противника.

Солдаты рванулись к лестнице, но оборонявшиеся яростно накинулись на них, пытаясь перекрыть пути к отступлению.

Пальба усилилась, повстанцы стреляли, уже не целясь: во врагов, в союзников, куда попало. Джайлис пробивался к выходу. Удушающее зловоние кожевенного завода разъедало легкие, солдаты метались в панике, не в силах вырваться на лестницу. Командир императорской стражи почувствовал, что падает, в груди нарастало жжение, движения окружающих замедлились, и чей-то голос шептал на ухо, что конец близок.