Изображения по периметру образовывали двадцатичетырехдюймовую квадратную секцию в центре черного стола. Меньший квадрат шириной в три дюйма был вырезан в центре объекта. Пространство между этим небольшим, нетронутым квадратом и вторым, большим, который его окружал, было разделено на одиннадцать трапециевидных секций, каждая из которых содержала странные фигуры и узоры. В отличие от вырезанных по периметру картинок, эти фигуры отличались разными структурами и яркими цветами.

Большинству людей фигуры показались бы бессмысленными, как сделанные ребенком изображения облаков или снеговиков, или случайным на вид набором выпуклых точек и гладких углублений. Но для синестетического мозга Джейка структура, цвет и форма каждого образца представляли собой отдельное число. В нескольких числах было всего несколько цифр, другие были очень большими, и все они были простыми числами. Бронсон понял это вскоре после того, как увидел фотографии в офисе Баттисты. Чего он не был, однако, способен решить, несмотря на свои продвинутые умственные способности, так это загадку, которая скрывалась за этими числами, узор, который разрешил бы ее.

А загадка здесь была. Он не сомневался в этом.

Шов вокруг трехдюймового квадрата в центре объекта был относительно глубоким, как будто этот квадрат наложили на основание пирамиды сверху. Гравюр на нем не было, и, склонившись над ним, Джейк увидел свое отражение в его полированной поверхности. Он чувствовал потребность решить загадку чисел, но и теперь, когда ему удалось увидеть их в реальности, ему это, казалось, ничем не помогло. Особенно сейчас, когда голова у него была как в тумане.

Голос Тони прервал его мысли:

– Джейк, осталась минута, чтобы успеть уйти.

Бронсон кивнул, рассеянно ведя рукой вдоль одной из красочных фигур.

Скачок энергии ударил ему в руку в момент, когда он коснулся этого изображения. Ощущение было всеобъемлющим, пленяющим. Вместо того чтобы отдернуть руку, мужчина прижал ладонь к поверхности, чтобы увеличить контакт. Его способности мгновенно вернулись с той чистотой и силой, какие он испытывал прежде, как будто обелиск снабдил его чистой жизненной энергией. Он снова почувствовал знакомую вибрацию.

Все его ощущения обострились до предела, когда он наклонился и положил другую руку на прохладную поверхность. Вторая, более быстрая, волна содроганий присоединилась к первой и отразилась от стен пещеры, создавая резонанс.

Джейк улыбнулся, как школьник на перемене, и посмотрел на своих друзей, ожидая, что те поймут всю уникальность момента. Однако ответом ему были лишь непонимающие взгляды.

– Вы разве этого не чувствуете? – спросил Бронсон.

– О чем ты? – Тони подошел вместе с Сарафиной, все еще пристегнутой к его груди. – Я ничего не чувствую.

Франческа тоже покачала головой.

– Колебания, отражающиеся от стен, вы этого разве не чувствуете? – настаивал Джейк.

Тони и Феллини покачали головами.

Но Сарафина не сводила глаз с рук Бронсона и склонила голову.

– Очень красиво, – сказала она.

– Что ты слышишь, милая? – взволнованно спросил Джейк.

– Это походит на два аккорда вместе на фортепьяно, – ответила девочка, – только это гораздо симпатичнее. А этот ключ? – и она указала на нарисованный на поверхности символ.

Джейк посмотрел вниз, на свои руки. Он не сразу понял, что оба они уставились на одну и ту же красочную фигуру. В глазах и ушах Сарафины стол был инструментом, предназначенным, чтобы играть музыку. Так или иначе, ее одаренное музыкальное ухо позволяло ей слышать что-то недоступное остальным. Там, где Бронсон чувствовал колебания, она слышала ноту или аккорд, в то время как Тони и Франческа не слышали и не чувствовали вообще ничего. Джейк поднял руку и поместил ее на знак, который показала девочка.

Вибрация поменялась, и Сарафина улыбнулась, а потом указала на другую фигуру:

– Теперь вот эта.

Франческа придвинулась ближе к Джейку. Она положила руку ему на спину, как будто ощутив его изумление.

Тони не спускал глаз со своих часов.

Бронсон провел рукой по основанию пирамиды к следующему символу, и Сарафина снова улыбнулась. Уже без ее указания Джейк стал вести руками через каждую из надписей, а когда он закончил, девочка скривила губы и указала на три из них

– Те три неправильные. Они не отсюда.

Сосредоточенно прищурившись, Джейк изучил эти три формы. Он мысленно удалил их и построил оставшиеся восемь символов в круг. В голове у него сменяли друг друга множество вычислений и сравнений. Вдох-выдох – и он наконец догадался.

– Вот именно!

Бронсон повернулся, чтобы поблагодарить Сарафину, и на глаза ему попалось нечто мерцающее под кружевным воротником ее ночной рубашки. Он поднял оборки и обнаружил, что с нижней стороны кружева у девочки прикреплен тонкий квадрат чувствительной к давлению пленки. Он был совсем крошечным, не больше почтовой марки. Джейк снял его и повернул к свету. Это было похоже на маленький чип.

Тони отреагировал первым.

– Черт, это локатор!

Они с Джейком быстро переглянулись.

– Идите! – сказал Бронсон, прикрепив пленку на собственную одежду. – Я нагоню.

– Но, Джейк… – В голосе Франчески звучали слезы.

Бронсон снял руку с обелиска и потрясенно отметил, что действие снотворного снова ринулось в его сознание. Он обнял Феллини и крепко прижал ее к себе, прошептав ей на ухо:

– Ты должна мне верить.

Слезы хлынули у женщины из глаз. Она засопела и кивнула. Джейк последовал за ней и Тони до выхода.

– Ты точно решил? – спросил его Тони.

– Точно, – ответил Бронсон.

Его прощальный взгляд недвусмысленно говорил: «Не ждите меня».

Тони скривился, а затем, быстро кивнув, пропустил Франческу вперед и исчез следом за ней в тоннеле.

Горы Гиндукуш, Афганистан

Франческа вытерла слезы, бежавшие из глаз. Она поняла взгляд, которым обменялись Джейк и Тони. Бронсон жертвовал собой, чтобы они могли уйти.

Женщина не могла поверить, что снова теряла его. Разлука с ним после всего, что произошло, оставила внутри ее глубокую болезненную пустоту. Она чувствовала себя бабочкой без крыльев, которой не достичь цветов, заключающих в себе всю ее жизнь.

Когда они оставили Джейка в пещере, Франческа видела, как темная тень набежала Сарафине на лицо. На этот раз девочка не получила от Джейка обещания, что все будет в порядке. Она крепко прижалась головой к груди Тони и уцепилась маленькими ручками за его одежду. Так они и бежали по извивающемуся служебному тоннелю. Сарафина приняла точно такой же отсутствующий вид, какой Феллини уже видела у нее, когда она приехала в институт после того, как ее родители были убиты. Маленькая девочка ушла в себя, и Франческе хотелось сделать то же самое.