Ох, что-то не то говорила сестрица. Видно, не очень тосковала бабка Аленья, раз не пускала сюда ни дочь, ни внучку…

— Теперь тебя не обмануть, выберешь, — повторила Заринья.

А Велька подумала — как же?..

Очень даже обмануться можно. Как летать, она поняла. А как любить — она ведь и не пробовала толком, так, целовалась всего лишь, речи ласковые слушала. Да только это не вся любовь, а немножко, частичка малая?

Летать жар-птицей Вельке понравилось. Но если бы можно было сейчас прямо к Венко полететь, куда лучше было бы.

Да только зачем ему огненная птица!

А Заринья ведь что-то важное сейчас сказала?..

— Сестрица, а я еще смогу… снова живой стать? — осторожно уточнила Велька. — Снова в Яви, с людьми жить, как раньше?

Настолько этого захотелось, что страшно стало ответ услышать.

— Конечно, — огненная дева весело рассмеялась, — ты не умирала. Мы огневки, птицы огненные, мы в огне не горим! В первый раз уж точно! Вернешься туда, откуда улетела. Рада? — она пытливо посмотрела на Вельку.

Та кивнула. Еще как рада.

Заринья как раз увидела в траве брошенное Велькой янтарное ожерелье, подняла, полюбовалась, гладя округлые бусины, надела на шею, сказала:

— Что ж, ладно. Будет случай, присмотрю я за парнем этим, Айсаком из Сараватов. Может, и помогу.

— Это для богини ожерелье, — пробормотала Велька, и подозрение странное в душу закралось, — а где же богиня огневая? Она… есть ведь где-то?

Опять дева рассмеялась.

— Милая, не на все вопросы простые ответы найти можно! Есть богиня, как не быть. Но капелька ее и во мне, и в тебе, и в каждой сестре нашей, и в тех, кто дар не принял свой, она тоже есть.

Вспомнилось Вельке, как волхвы рассказывали, будто Матушка Макошь если человеку какому является, то в образе ему близком, или матери, или бабки его родной, или еще кого, всем по-своему. Так кто же эта девка, что так на мать ее похожа, да не она?

Она ведь поминала про имена, что повторяются в их роду, в ее и Велькином! Значит, какая-то прабабка ее далекая?..

— Позволь спросить, сестрица, кто ты? Кем была, когда… жила в Яви?

— Аленья, бабка твоя, — моему брату родному правнучка. Я и меньшая моя сестра огневками стали, второй сестре взяли мужа, и у брата было две жены. Да-да, обычай у нас был такой, не девки в чужой род уходили, а мужья их — в наш. Так род и продолжался. Нам двум — крылья, а им — дети с внуками. Каждый своим счастлив, на чужом холсте свой узор нехорош.

— Я поняла, — кивнула Велька, — и долго ли ты… — она запнулась, не зная, как и спросить.

— Долго ли я по земле ходила, став огневкой? — понятливо улыбнулась Заринья, — пять лет. А потом… У всех это по-разному. Теперь я только птицей летаю, нося в себе великую силу огненную, и останусь такой вечно! Как и все мы. А вот Аленьи и дочери ее нет среди нас! — она шагнула к Вельке, выбрала среди ее амулетов один, маленькое огневое колесо в треугольнике, показала:

— Вот родовой наш знак. Если встретишь кого с таким, знай, что кровь у вас одна и сила одна. Кровь наших сестер не разбавляется, их дочерям от матерей достается все. Кровь братьев разбавляется, если жена не арья, конечно. Аленья, бабка твоя, тоже огневкой была, да замуж захотела выйти. Понадеялась, что, если она оборотня мужем возьмет, перебьет его кровь ее кровь и не получат дочки ее огневую силу! Видишь, не вышло.

— А почему же она ушла в чужую землю? — быстро спросила Велька. — И кто дед мой?

— Потому и ушла, что носила уже дочь, и задумала спрятать ее от Огневой Матери. А дед… он рысьей крови был, и боярин знатный, служил рысьему князю. Аленью женой сделал водимой.[44] А потом уехал во важному делу и долго не возвращался, весть пришла, что его убили. Тогда она и ушла.

Велька только вздохнула. За этим кратким, без затей, рассказом Зариньи целая жизнь была бабкина, и неспокойная такая это была жизнь!

— Кстати, парень этот, ты его Яробраном зовешь — он тебе брат, вы одного деда внуки. Нельзя тебе его женихом считать.

— Вот как! — ахнула Велька. — А Ириней?

— А кого ты зовешь Иринеем — у него другая мать.

— А кто такая Огневая Мать?

— Это главная огневая волхва, в Яви среди людей живущая и Посохом владеющая. Все огневки, не ушедшие пока из Яви, ей подчиняться должны. Вы скоро встретитесь. Она сама сначала простой огневкой была, а потом, годы спустя, и Посох получила. Она тебя всему, что перво-наперво нужно, научит. Остальному сама научишься.

— А почему же Касмет меня своей холопкой считал, если дед мой был боярин рысий?

— Знака рода деда твоего здесь отчего-то нет… — Заринья показала на Велькины амулеты, — а род наш материнский с некоторых пор в кабале у волчьего рода, это верно. Только некем уже им владеть… воду в решете попробуй-ка сохрани! — она, нахмурившись было поначалу, довольно усмехнулась, явно гордясь своими сородичами, и добавила, погладив Вельку по щеке. — Вот что, милая, время выходит. Сама потом со всем сладишь или какая ты огневка? Напоследок скажи, чего ты хочешь, с чем тебе помочь?

— Помоги… проклятье на кариярских князей не Огневая Мать ли наложила? — как-то само собой пришло в голову Вельке. — А что за проклятье?

— Мне до этого дела нет. Неужто тебе есть? — повела плечом Заринья.

— Можно узнать, как снять его или хотя бы облегчить? Ведь, наверное, хотят они этого, хоть и твердят, что оно пустяк, а не проклятье!

— Думаю, не вовсе пустяк! — рассмеялась огненная дева. — Да только что одна огневка наворожила, другая отменить не может, лишь по-своему повернуть или изменить — это да, можно попробовать. А тебе к чему? Разве заслужил кариярский князь, чтобы ты его так одаривала? Или для сестры стараешься, которая в кариярский род идет?

— Для сестры… оно бы и надо, может, но нет, я о другом думаю, — вздохнула Велька, — я откупиться хочу от князя Веренея, чтобы отпустил, не гневался, с отцом моим не ссорился. Хоть я и не гожусь больше ему в невестки, — она провела рукой по коротким волосам, — пусть отпустит из-под своей власти.

Заринья, хмыкнув, как самая обычная девка, с любопытством поглядела на Вельку, прошлась по травке, снова поглядела.

— А он и так отпустит! — уверенно заявила она. — К Огневой Матери, да чтобы не отпустил? Она у него и позволенья не попросит! И мудрено ему будет с твоим отцом не поссориться после того, как не уберегли тебя его люди! Но если желаешь его одарить, отчего же нет, охота пуще неволи! Только тогда тебе и волхвовать, а сестры помогут!

— И научат?

— А как же. Выбери вещь, в которую свою ворожбу спрячешь. Проклятье снимется с князя на то время, пока при нем будет эта вещь.