Варяг тоже молчал.

— Ну, как живешь, малай? Ты, я знаю, был совсем плох. Сейчас полегчало?

Варяг сразу понял, что перед этим стариком ему незачем ломать комедию, и, усмехнувшись, ответил:

— Видать, Аллах мне помог, Мулла, оклемался я.

Мулла улыбнулся в ответ, обнажив желтые, неровные, но удивительным образом сохранившиеся в целости зубы.

— Это не Аллах тебе помог. Это я. Я ведь все про тебя теперь знаю. Правильные люди мне много чего поведали. Негоже смотрящему прохлаждаться на нарах, когда в России творится такое. Да, пожалуй, ты и сам не меньше моего знаешь.

Варяг нахмурился:

— Догадываюсь, Мулла. А знать почти ничего не знаю. И с памятью у меня пока нелады.

— Ничего, это восстановится. Ты вор крепкий, — покачал головой Мулла. — Сейчас эта легенда тебе даже на пользу. Пусть кодла Беспалого продолжает считать тебя растением. Из-за тебя весь этот шухер уже три месяца идет. — Подумав, добавил: — Хотя тут может быть еще и другое. Малявы из-за Урала пришли: воры пишут, что в Москве, в Питере, в Поволжье странные дела творятся. Охота идет на законных. Как щенков загнали нас в угол, и по головам, по головам… Побили многих, кого-то на крытке держат, уйма пропавших без вести. Вселенский шмон учинили — да и только. Каждый день все новые и новые вести приходят про беспредел: в Ростове, Краснодаре, Ставрополе внезапно стали пропадать смотрящие — Гога-Самолет, Витек Краснодарский… Зарип-Уралец… Вчера узнал: в Новосибирске общаковские бойцы пропали — раз, и как не было! Столько уже наворочено, что и за год не разберешься. Ладно, — махнул рукой Мулла, — давай о тебе поговорим и о тех шестерых, что попали в нашу зону. Если вас не спасти, тогда уж и не знаю, кто сможет остановить беспредел на воле. Главное — барина задурить. Я его уже предупреждал — не понимает он, гонит свое.

— Мулла, спасибо тебе за помощь, если бы не ты, так меня бы точно залечили! Теперь моя очередь браться за дело. Как-то нужно выбираться отсюда.

— Верно мыслишь, сынок. Я про тебя все знаю: как тебя вербануть хотели, да зубы обломали, как к Беспалому отрядили, как он тебя «подлечить» собрался… Но сейчас тебе действовать рано. Ты пока сил набирайся. А мы тут пока все подготовим. Имей в виду: тебе сейчас колют хорошее средство. Женьшеневую вытяжку. Еще неделька — и будешь здоров как бык. Тебе, Варяг, предстоит большая работа. Нутром чую: нехорошую кашу заварили эти суки на воле, нашей «сучьей» зоне и не снилось такое. Думаю, решили всю Россию в «сучью» зону переплавить. Большая работа предстоит, чтобы остановить беду. Так что лежи себе, Владислав, отдыхай. Но смотри не сорвись. Для всех окружающих ты по-прежнему в отключке, коси под дебила. А мы через недельку-другую зону размораживать начнем. Вот тогда под шумок тебя и выведем.

Варяг впервые за все время беседы облегченно вздохнул:

— Вот за эту новость, Мулла, тебе особое спасибо. Много я о тебе слыхал… А вот свидеться удалось впервые. Правду о тебе говорят люди: ты хоть и старый, а духом и умом покрепче многих тридцатилетних будешь. Для меня наша встреча с тобой большая честь. Медведь о тебе мне много рассказывал. Гордился тобой.

— Да, Медведь был могучий человек, редкий, не напрасно так долго воры его своим смотрящим избирали. Земля ему пухом.

Варяг и Мулла помолчали.

— Ну а как же ты меня отсюда выводить собираешься, Мулла?

— Не бери в голову, Варяг, это моя забота. Бунт на зоне будет. Побузим малость. А тебя на волю отсюда через «метро» выведем.

— Что за «метро»?

— Да у нас тут кротов развелось — пропасть! — усмехнулся Мулла. — Вот они и прорыли «метрополитен» имени подполковника Беспалого. А если серьезно, то мы этот подземный ход три года ковыряли, так, на всякий случай. Вот он, случай этот, и представился.

Варяг кивнул:

— Ты все хорошо придумал, Мулла. Готовь свое «метро» и будь уверен, я выберусь.

— Через «метро»-то мы тебя выведем, но как окажешься в тайге, только на себя надеяться придется. Уйдешь — значит, повезло. А не уйдешь — тебя либо собаки порвут, либо вертухаи пристрелят. А тогда уж я не знаю, что там дальше будет.

— От солдатиков мы уж как-нибудь убежим. От собак действительно не убежишь. — Подняв на Муллу строгий взгляд, спросил: — Что-нибудь придумать можно?

Широко улыбнувшись, Мулла кивнул:

— Молодец, сразу суть уловил. У меня на псарне верный человечек служит. Ты туда к ним походи, к собачкам-то. Примелькайся им. Подкорми малость. Они тебя полюбят.

— Только как же я туда проберусь?

— Проберешься. Я шепну кому следует, локалку откроют. После ужина в ворота, что за пищеблоком, прошмыгни. Там актив из ссученных дежурит, но это мои люди… На этой неделе в среду и пятницу они как раз будут стоять. Вот тогда и иди. А дальше я тебе сообщу, когда можно.

— Собак-то много?

— Тех, каких по следу за беглыми пускают, — четыре; звери — одно слово. Вот с ними как раз и надо поладить. — Мулла помолчал. — Запомни еще вот что, милый, может, не удастся нам с тобой больше поговорить — всяко может случиться. Ты уж запоминай сейчас. В «метро» ползти придется долго — выход примерно в километре от зоны, в ельнике, там лапником все плотно закидали, разберешь его, когда вылезать будешь, да потом не забудь снова ветки обратно накидать. Пойдешь на север: все бегут на юг, туда, где потеплее, а ты топай прямиком на север. Сориентироваться сумеешь?

— Смогу, — кивнул Владислав.

— Ну и ладно. Уходить надо засветло, а то заплутаешь. Тут главное — между болотами проскочить. Дальше запоминай. Будешь идти строго на север, значит, по лесам. Ориентируйся на самую высокую горушку, что на горизонте виднеется. Километрах в пятидесяти отсюда с восточной стороны горки стоит охотничий домик. Там еще рядом скала торчит, на тридцать метров вверх по ней пойдешь и сразу увидишь. Рядом с домиком растет старая осина. В дупле найдешь мешок…

— Мулла, да как же ты все это сумел организовать? — изумился Владислав.

— Поживешь с мое, Владик, удивляться перестанешь. Так вот, в мешке жратва будет, бутылка водки и ствол с полной обоймой. Потом тебе предстоит еще километров двадцать топать — и все строго на север вдоль реки по высокому берегу. Местность, слава богу, сухая, не болотистая. Не пропадешь. Звери тоже не съедят.

— А что же, Мулла, дикий зверь здесь совсем одомашнился? — пошутил Варяг.

— Нет здесь на сотни верст опасных зверей, окромя Беспалого, — в тон ему ответил старый вор. — Всех отстреляли, браконьеры паршивые. А этого вот все еще не успели погубить. Охотников мало. Боятся! Даже дорогу забыли в здешние места.

Собеседники вместе посмеялись над шуткой, и Мулла продолжил:

— Когда пройдешь километров двадцать, найдешь в лесу на берегу речки хутор. Он один на всю округу — не спутаешь. Там и живет мой надежный человек. Платоном его зовут. Все понял, парень?