законченными. Я стоял, уперев руки в боки, и любовался творением своих (ну ладно, преимущественно своих), рук в лучах заходящего солнца, и мне было не стыдно. Даже тот факт, что домик вышел местами кривоватый и, откровенно говоря, неказистый, не мог испортить моего хорошего настроения. Подошла Даша, вернувшаяся с берега и принёсшая дюжину раков — орги в сегодняшнем Чёрном Мешке заслали нам пятилитровый бочонок настоящего немецкого пива, не иначе, отметить завершение строительства. А к такому напитку раки подходят идеально, как известно.

— Любуешься? — подруга обняла меня сзади, чмокнула в шею. — Я до последнего не верила, что получится что-то годное, на ровном-то месте и, фактически, из дерьма и палок. Учитывая, сколько сейчас стоит построить хотя бы кукольный домик…

— Честно? Я и сейчас не верю, что это мы сделали. И это надо отпраздновать. — я с сомнением посмотрел с садок в руках подруги. — Там раки ещё остались? Пойду схожу, этого нам на такую прорву пива точно не хватит. У нас укроп остался?

— Эмм… Кажется, нет…

— Блин. Раков нужно варить с укропом. Ладно, метнусь заодно до огорода. Поставь пока воду. — я быстрым шагом ломанулся в сторону Хутора, потом обернулся и прокричал: — Даша, ещё пиво с холодильника достань!

— Ты сдурел? Оно же замёрзнет там вусмерть сразу!

— Поэтому я просто поставил его сверху на ящике.

А потом мы сидели на балкончике, пили пиво и ели здоровых, вкусных раков. В ногах растянулся Бегемот, сожравший в одну харю двухкилограммовую щуку. Не хотелось ни о чём думать, ничего планировать, хотелось пить холодное пиво, гладить коленку любимой женщины и смотреть на заходящее солнце.

— Вась, а что мы будем дальше делать? — Даша задумчиво смотрела на бокал. — У нас ещё полмесяца, нельзя же действительно просто есть, пить и спать.

— Ты права. Будем дальше исследовать остров. Наверняка тут есть ещё много того, до чего можно докопаться. Зрители не должны скучать, мы же хотим получить Главный Приз? У меня есть некоторые идеи, но давай об этом завтра?

— Давай. — Даша помолчала. — Слушай, а ты монетку в фундамент заложил? Нет? А зря…

Часть вторая. Сталкеры

Глава 10. В небе и под водой

«— …Ну, понимаете, голубь — это символ мира…

— Начальник, отвечаю, мой гусь тоже войны не хочет!».

«Из анекдота».

Знаете, что такое двойственное чувство? Это когда твоя тёща летит в пропасть на твоём новеньком автомобиле. Есть такой бородатый анекдот. Вы спросите, причём он тут? А при том, что при пробуждении я именно это двойственное чувство и испытал.

С одной стороны, очень приятно просыпаться в своём новом доме. Пускай дом крохотный, и местами кривой и косой. Зато полностью свой, и построенный собственными руками с нуля. Ну, почти с нуля, если быть более точным — основой, как ни крути, всё же послужили развалины старой бани. Правда, и претензии по «косякам» никому, кроме как себе, не предъявишь. Например, щели в потолке над моей головой были видны даже в тех скудных рассветных лучах, что нашли в себе силы и желание найти путь через неплотно пригнанные ставни… Чёрт, тоже надо перевесить, совсем негоже. И тем не менее, это МОЙ дом. Моя кровать, рядом спит любимая женщина, и даже Бегемот, беззаботно дрыхнущий в ногах и бессовестно их передавивший — под утро ему стало скучно наверху, и он приполз к нам — и тот ничего не портил.

А портило всё, вызывая то самое двойственное чувство, самое натуральное похмелье. Ведь как известно, даже самое лучшее качество на раз перешибается количеством, а старая водка с Хутора даже на среднее качество, честно говоря, не тянула. А вот с количеством всё было, наоборот, отлично — я скосил глаза под стол и обнаружил там две пустые бутылки. Тихо выругался. Однако, отметили вчера новоселье! Я обычно столько не пью, а уж Даша и подавно.

Я поднёс к глазам наладонник: девять утра, охренеть! Что ж, можно и день начинать. Точнее, нужно. Наверно. Я с трудом принял сидячее положение и принялся искать стимулы, способные выгнать меня из кровати. Стимул нашёлся быстро: бочка с водой и призывно стоящий в ней торчком ковш.

Стараясь не делать резких движений, я принял вертикальное положение. Немного подташнивало, внутри пустой головы, казалось, метался чугунный шар, и там, где он касался черепа, всё немедленно взрывалось тупой болью. Странно, как голова может болеть, это же кость, вспомнил я перл своей учительницы и направил стопы к бочке.

Во рту тоже вовсю царило двойственное ощущение — одновременно чувство, что туда кошки нагадили (Кто сказал «Бегемот»?), с другой — там царила раскалённая пустыня Сахара. Но и то и то неплохо смывалось водичкой, поэтому первый ковш я опрокинул залпом, а второй пил уже потихоньку, маленькими глоточками. Холодная вода немного прояснила сознание и пробудила аппетит. Подумав, я открыл ставни, оглядел остатки вчерашнего пиршества и со вздохом принялся разводить в печи огонь. Жаль, что нет никакой микроволновки, это бы сильно упростило дело… Блин, а ведь… Как я раньше-то не додумался?

Поражённый своей внезапной догадкой, я резко распрямился, тут же осознал свою ошибку и приготовился к новой порции метания чугуниевого шара внутри черепа, однако тот куда-то исчез! Потрясённый, я немедленно прогнал короткий тест основных систем организма и пришёл к неожиданному, хоть и приятному выводу: похмелье прошло. Полностью, как будто и не было вчера двух бутылок водки. Во рту уже не копошился Бегемот, голова стала кристально чистой, желудок призывно урчал, почуяв остатки копчёной утки на столе. Обескураженный этим неординарным событием, я медленно перевёл взгляд на бочку с водой. Водой из Минерального Ручья.

— Так вот ты какая, Живая Вода. — пробормотал я себе под нос, прикидывая, сколько сотен долларов можно просить за бутылку данной жидкости на Большой Земле. По всему выходило, что не менее трёх, а то и пяти, учитывая эксклюзивность и скромные объёмы возможной добычи. Неплохо так, для сельской-то местности.

— Вода. — простонала подруга из кровати. — Вась, а пива у нас, случайно, не осталось? Башка сейчас лопнет.

— Добро пожаловать в наш дерьмовый мир обратно, хмурое Солнце. — поприветствовал я Дашу и потянулся к бочке. — Пива не завезли, увы. Но есть кое-что получше — чистая, прохладная вода!

— Ты такой свеженький, бодренький, опохмелился, что ли? — подозрительно посмотрела на меня подруга, принимая ковш.

— Нет, не имею такой привычки. — я развёл руками. — А ты пей, пей, сейчас полегчает.

Даша выдула ковш и со стоном упала