– Откуда у тебя отряд, Эммануил? – скрипуче поинтересовался Сухов.

– Пусть это вас не заботит, Андрей Иванович, – отчеканил я и с нажимом спросил: – Вы мне верите?

– Верю, – тяжело вздохнув, произнес Сухов. – Когда и где?

– Решайте – я соглашусь с любым вашим вариантом.

– Ну… на природе где-нибудь, – неуверенно пробормотал Сухов и, спохватившись, добавил: – Только чтобы было на виду у людей – в парке, что ли…

– Колеблетесь, – констатировал я. – В таком случае я сам. В парке будет неудобно: я хочу продемонстрировать вам видеоматериалы, а в парках видаки не стоят под каждым кустом. Так что – не взыщите – я через полчасика загляну к вам на работу.

— Ты… ты… ты что, Эммануил!!! – Голос Сухова взлетел на самую верхнюю ноту и сорвался на последнем слоге моего непростого имени. – Совсем?! Да тебя тут весь город ищет…

– Я непохож на себя, – оборвал я Сухова. – А в вашем кабинете меня никто искать не будет… ежели, конечно, вы не расстараетесь. А не расстараетесь вы по той простой причине, что возле вашего дома дежурят мои бойцы. Через каждые пятнадцать минут я должен подавать им условный сигнал – в случае отсутствия оного вашу семью ожидают страшные неприятности. Вы как к семье относитесь, Андрей Иванович?

– Ну и сволочь же ты, – удрученно констатировал Сухов. – Давай приезжай, можешь сказать своим людям, что я гарантирую твою неприкосновенность – по крайней мере, пока ты будешь у меня в кабинете. Видак у меня имеется…

Спустя полчаса я пересек проезжую часть и поднялся на ступени крыльца, Сухов некоторое время потерянно меня рассматривал, затем нервно хмыкнул, ухватил под руку и потащил в здание, на ходу бормоча:

– Непохож… А я вот узнал! Я что вышел-то: у нас ведь охрана сидит – пропуск выписывать надо… А на кого выписывать?

Ворвавшись в приемную своего кабинета, Сухов бросил секретарше:

– Людочка, я уехал на совещание… эээ… ну, хотя бы в Октябрьский РОВД – если вдруг шеф спросит.

Людочка, симпатичная девчушка с челкой, с интересом уставилась на мою физиономию и раскрыла было рот – наверняка чтобы поинтересоваться, отчего это я такой пятнистый.

– Ананасов объелся, – предвосхитил я ожидаемое любопытство. – Пять банок слопал. А они оказались радиоактивные – какие-то сволочи всучили по дешевке.

Людочка захлопнула рот и сочувственно поджала губки – к появлению на общественном месте уродов типа меня – с изрядными отклонениями во внешнем облике – наши сограждане, как правило, относятся весьма соболезнующе. Историческое наследие прошлого.

– У нас не очень много времени, – напомнил Сухов, когда мы оказались в кабинете. – Я и так здорово рискую, принимая тебя здесь, – так что…

Без лишних слов я приступил к демонстрации видеоматериалов. Прокрутив кассету с записью показаний Мирюка и снабдив показ соответствующими комментариями, я обратил внимание на то, что зам прокурора держится молодцом: он оживленно потирал ладоши и, что называется, навострил уши – ни о какой панике или сомнениях речи быть не могло. Затем последовала запись допроса Филянкина, которую Сухов просмотрел с не меньшим интересом. В завершение я обобщил имеющуюся информацию, уточнил, где находится «компра» на губернатора, записанная дальновидным Мирюком, и, вполне естественно, поинтересовался:

– Ну и что вы собираетесь делать, Андрей Иванович? Вопреки ожиданиям, зам прокурора убежденно пообещал:

– Я вытащу тебя, Эммануил. И в память о твоем отце и… и потому, что имею в этом деле свои интересы.

– Спасибо! – растроганно воскликнул я. – Спасибо… Я знал, что вы хороший человек…

– Но для успешного старта всей этой пертурбации потребны некоторые усилия чисто технического плана, – поспешил заметить Сухов. – И от того, насколько эти усилия будут эффективны, зависит успех мероприятия. И если ты лелеешь надежду о феноменально быстром и красивом завершении, я, увы, вынужден тебя разочаровать…

«Птица-говорун, – вспомнил я, – отличается умом и сообразительностью», – и заскучал.

– Что за усилия, Андрей Иванович? – уныло поинтересовался я. – Мне надо будет раскрутить все это дело до конца, а потом результат выложить вам на блюдечке?

— Ну что ты, Эммануил! – поморщился Сухов. – Что ты! В области существует давно устоявшаяся и прочная структура, именуемая в обиходе «мафией». Губернатор и мэр – преступники то бишь, составные звенья этой структуры. Кирпичики. Изъять кирпичики, не потревожив всего сооружения, никак не получится – в самом фундаменте лежат. Для твоей реабилитации потребен суд над истинными преступниками, со всеми необходимыми составляющими. Вывод: придется рушить всю систему! Вон ты какой, оказывается, проблемный – чтобы тебя спасти, придется дать бой целой системе. Она, эта система, не даст безболезненно изъять из себя двух столпов… Я согласен на схватку, но с одним условием: нужна помощь. Помогай, Эммануил, – это у тебя, судя по результатам, получается великолепно. Итак?

– Что нужно? – уточнил я.

– Нужна следственная бригада Генпрокуратуры России, – скромно сообщил Сухов. – Но! Если она свалится на голову прямо сейчас, никаких результатов не будет. Во-первых, власти о выезде бригады узнают еще до того, как ее члены получат задачу. Во-вторых, к приезду этой бригады уже будут приняты меры для абсолютной безрезультативности ее работы. А потому нужно провести предварительное расследование и заполучить неопровержимые доказательства всего того, что там твой Мирюк наговорил под уколом.

– Не понял! – возмутился я. – Чем вам это не доказательство? – и потыкал пальцем в сторону видеомагнитофона. – Что – недостаточно?

– Ну-у-у, дорогой ты наш! – укоризненно протянул Сухов. – Во-первых, сама пленка не является поводом для возбуждения уголовного дела. Во-вторых, тебя можно еще раз арестовать за похищение этого Мирюка, Филянкина. Срок получишь как дважды два… Пленка – это, конечно, хорошо. Нужны фотовидеодокументы, неопровержимые улики, и… и вообще – куча фактов. Так что придется поработать. Потому что, когда нагрянет бригада специалистов, им надо будет за что-то зацепиться – и зацепиться серьезно. А вот эта кассета с записью допроса – это лишь версия. И в то же время это подтверждение твоего преступного деяния – то, о чем я говорил выше… Так что придется каждое показание Мирюка подтверждать фундаментальными основаниями. Ползать по кустам, снимать на видеокамеру, прослушивать разговоры, записывать и так далее… А я, увы, ничего этого сделать не могу – сам понимаешь. Шаг в сторону – сразу шефу донесут. Так что – давай-ка принимайся за работу.

– Я уже слышал это. Получается, – невежливо оборвал я Сухова, – вы хотите моими руками слепить шумное дело, которое прогремит на всю Россию – при благоприятном завершении.

– На весь мир. – Сухов довольно хмыкнул и благосклонно посмотрел на меня. – На весь мир. Это будет что-то на уровне Гдляна-Иванова. Помнишь?

– Помню. – Я извлек кассету из видеомагнитофона, уложил ее в сумку и подошел к двери. – Проводите меня, Андрей Иванович. А то толстый на выходе не выпустит… И кстати: когда вы собираетесь вызывать эту свою бригаду?