Нина заулыбалась во всю ширь. И Ян не мог перестать наслаждаться ее улыбкой. Она была такой редкой там взаперти.

– Также, как и ты этим утром, когда честно признался продавщице цветов, что она дала большую сдачу? – спросила Нина.

Ян улыбнулся. На столе рядом с ними стоял букет полевых цветов, что он подарил Нине этим утром. Ваза с цветами добавляла красок в бледную спальню. Нина вынесла из лечебницы некий аскетизм, который прослеживался в простом белоснежном интерьере без деталей и излишеств, в ее манере одеваться по-простому, даже в этой жизни, где она могла позволить себе роскошь.

– Они прекрасны! Спасибо! – сказала Нина.

Ян довольно кивнул.

– Выбор не должен быть легким, Нина. Помни, что выбор должен делать тебя сильной, должен заставлять тебя расти. Правильный выбор всегда стоит больших усилий. Но каждый следующий раз будет даваться все легче. Ты ведь это понимаешь?

Нина активно закивала. Она проследила эту закономерность в борьбе с Монстрами. С каждым разом затыкать Их становилось все менее болезненно, менее страшно.

– Поэтому спустя почти год, ты сидишь передо мной пухлая и розовощекая и просто сияешь здоровьем!

– Я пухлая?! – воскликнула Нина.

– Да посмотри на свои щеки! Когда у тебя были такие милые щечки?

Нина тут же придавила щеки ладонями, сдерживая их рост. Ян запрокинул голову от хохота, Нина поддержала его, и оба смеялись так искренне и так естественно, словно и не было никаких бед, горя, страданий и слез.

Эрик стоял возле дверей в спальню, прислонившись к стене, и слушал веселый смех Яна и Нины за дверями. Сеанс осмотра проходил успешно. Эрик покинул пост шпиона и с довольной улыбкой зашагал в кабинет.

Они вернулись в городские апартаменты всего две недели назад, не торопясь с решением после столь агрессивной атаки на кампанию. Только когда Эрик удостоверился, что они перестали быть объектом любого маломальского подозрения или слежки, он позволил кампании выйти из укрытий. И хотя угроза от Томаса продолжала существовать, Эрик понимал, что тот лишился не только поддержки Виктора, но и своей огневой мощи, так что Томасу бы лучше залечь на дно на неопределенное время, где он сможет отдышаться и набраться сил для новой атаки. В свою очередь Эрик сделает все возможное для отслеживания подозрительной активности среди остатков бунтарей и перемещения каких-либо оружейных ресурсов.

Остальные больше склонялись к тому, что Томас не осмелится атаковать второй раз, уж слишком грандиозный крах он потерпел. Однако, Эрик видел в Томасе тот сорт людей, которые ни перед чем не останавливаются, однажды избрав для себя цель. Эрик был таковым, а потому он прекрасно чувствовал настрой Томаса продолжать борьбу с новым напором. Но после всех событий Эрик вдруг обрел твердую уверенность в том, что несмотря ни на что, они справятся с этим нарушителем спокойствия. Потому что у Эрика есть верные друзья. И у него есть чуткая Нина.

В одном Эрик соглашался с друзьями: Томасу понадобится время для нового наступления, а потому можно было, как сказал Марк, «расслабить булочки на чуточки», и Эрик старался заниматься этим со всей серьезностью – он проводил время с Ниной.

Когда Ян позвонил Эрику после событий в Хаммель-Гарден и потребовал немедленного визита к Нине, у Эрика и мыслей не было отказать давнишнему другу. Ян явился в тот же вечер со своим врачебным чемоданчиком и наисерьезнейшей миной на лице разнести все в пух и прах. Но та честность, с которой его поприветствовал Эрик, сначала остудила пыл, а откровенный рассказ обо всех этих перестрелках и ранениях, которые получила Нина, полностью обезоружили ярость Яна своей прямотой. Доктор впервые увидел глубокомыслие в поведении и словах Эрика, который перестал относиться к Нине, как к хрустальному шару гадалки, и увидел в ней хрупкую девушку.

Почему-то Эрику хотелось выложить Яну всю правду о том, что произошло с Ниной по его вине, но он больше не боялся, что доктор заберет Нину обратно. Наверное, потому что был уверен, что отныне это невозможно. Эрик и Нина теперь навсегда вместе.

Эрик и сам поражался тому, как глубоко он впал во влюбленность, как глубоко потонул в привязанности к этой странной девчонке. Поначалу он думал, что виной тому – ее паранормальные способности, и они, в самом деле, внесли свою лепту в формирование его чувств к Нине. Но вот прошло уже почти два месяца, как Нина перестала слышать шепот в голове, сейчас она способна выполнять лишь малую часть тех удивительных трюков, что она демонстрировала в самом начале их знакомства, а Эрик поймал себя на мысли, что ему только это и нужно. Странным образом просто быть рядом – это все, что Эрику хотелось получить от Нины. Гулять, держась за руки, читать книги, сплетя ноги на диване, проводить ночи в одной постели, а на утро нежиться в объятиях друг друга под душем. Видеть, как ее обессиленное тело возвращалось к жизни, а истерзанная душа исцелялась от многолетней скорби, вводило Эрика в экстаз, будто он сам вылечивался вместе с Ниной.

Все это время Эрик находился в поиске чего-то, о чем и сам не знал. Он просто чувствовал, что он был неполноценен, ему не хватало какой-то части. Видимо, одиночество, которое он отрицал все это время, таки преследовало его по пятам, а теперь осталось далеко позади, и Эрик, наконец, задышал полной грудью. Удивительно, как две измученные души способны восстановить друг друга из ничего.

Эрик впервые осознал всю глубину ответственности за благополучие Нины, что отныне нес на своих плечах. Он нутром чуял, что обязан излечить ее от снедающего чувства мести за родителей, что она несла в сердце. И с каждым днем Эрик все больше наполнялся уверенностью, что он на правильном пути.

В дверь постучали, и на пороге появился Ян. Повседневная клетчатая рубашка, брюки, блестящие коричневые ботинки и замшелый докторский чемоданчик, доставшийся ему от отца. Почему-то Ян упрямо не хотел его менять. Все мы имеем какую-то вещь, которую несем через всю свою жизнь. У Эрика это – первые дорогущие зимние ботинки из нубука, что он купил двадцать пять лет назад, и которые до сих пор одевал с неким экстазом, мол, посмотрите, как я их износил!

– Как все прошло? – спросил Эрик.

– Хотел бы я снова отругать тебя за то, что ты все делаешь неправильно, но все никак не могу найти, к чему бы прицепиться, – честно признался Ян.

– А ты не торопись, выпей, – Эрик поставил перед Яном стакан с янтарным бурбоном на донышке, так и зовущим «ну, давай, прикончи меня».

Ян сел за стол напротив Эрика и впервые за день расслабился. С Эриком это было просто. Если только он не просит придумать план, как выкрасть из лечебницы его пациентку.

– Ты решил свою проблему с тем оружейным бароном?

Вопрос Яна не застал Эрика врасплох, Эрик рассказал тому все.

– Еще нет.

– Для меня главное, чтобы Нина была в безопасности.

– Хорошо, папочка.

– Я серьезно.

– А ты думаешь, я шучу?