Ян верил Эрику. Черт, да он бы ему и собственную жизнь доверил. Парадокс, но жизнь за спиной Эрика со всем его бизнесом, кишащим убийцами и психопатами, казалась безопаснее, чем в мире бюрократов, в котором пребывал Ян. Наверное, потому что в его мире никогда не знаешь, откуда ждать удар. А в мире Эрика есть один простой закон – не верь никому. Следуй ему и проживешь долго и счастливо с пистолетом под подушкой.

– Что и все? Никаких рецептов на десять листов? – Эрик подначивал Яна.

Доктор презрительно взглянул на друга.

– Ой, да ладно! Признай, что вы там все оплошали, а я – молодец! – шутил Эрик.

Ян даже не попытался возразить, хотя мог обвинить Эрика в тех шрамах от пулевых ранений на теле Нины после Хаммель-Гарден. Но как можно сравнивать физическое выздоровление с душевным?

– Ты много сделал для нее за это время. Гораздо больше, чем мы за двенадцать лет, – признал Ян не без труда.

Эрик довольно кивнул.

– Она и сама дала мне немало, – ответил он.

Ян смотрел на Эрика и впервые за долгое время поймал в лице друга какое-то немое удовлетворение и спокойствие. Ей богу, прямо царство хиппи какое-то. Все ходят вокруг вприпрыжку, говорят о любви и беспрестанно смеются. Вспомнив Эрика всего через неделю после того, как он забрал Нину из лечебницы, и она косвенным образом стала виновницей смерти Лидии, когда Эрик бегал из угла в угол, кусая ногти в растерянности, с огромными от страха глазами, в которых читалось «что делать-то, мать твою?», Ян понял, что Эрик быстро вырос над прежним собой. Теперь этот сильный мужчина был непоколебим, как тысячелетний камень, и Ян ясно понимал, что Нина с ним будет в безопасности.

– Смотри, не струсь опять, – произнес Ян.

Эрик улыбнулся. Слова Яна прозвучали, как напутствие шафера жениху.

– Никогда, – пообещал Эрик.

Ян покинул апартаменты, оставив Нину в руках наркоторговца, уверенный в том, что ее жизнь больше никогда не будет прежней. В хорошем смысле.

Нина заглянула в кабинет сразу после того, как Ян покинул их.

– Ну, что? – заговорщически спросила она.

– Он доволен, – ответил Эрик.

Нина прошагала к столу.

– Он не злится?

Нина указала на свои шрамы под белым брючным костюмом.

– Нисколько, – заверил Эрик.

Удивительно, но теперь, вопросы, которые раньше задавал Эрик Нине, она задавала ему сама. Она по-прежнему читала эмоции людей, но теперь ей необходимо было подтверждение тому, что она все прочитала верно.

– Иди ко мне, – позвал Эрик.

Нина прошагала к креслу и уселась на любимого мужчину. Они частенько сидели вот так молча и крутились в кресле из стороны в сторону. Просто слушая дыхание и перебирая пальцы друг друга.

– Чем займемся? – спросил Эрик.

Нина задумалась.

– Ты так и не покатал меня на яхте, – напомнила она.

– Вот же черт! Решено! Как насчет уикенда посреди моря? – Эрик по-настоящему заразился идеей.

Нина встала и, словно прислушиваясь к чему-то, ответила:

– Сначала ответь на звонок.

Оба взглянули на его мобильный телефон, лежащий посреди стола. Наступило молчание. Оба ждали. Но ничего не происходило. Эрик вопросительно взглянул на Нину. Та вопросительно смотрела на телефон, словно он мог дать ей ответ.

– Сейчас, погоди, погоди! – сказала Нина, возведя указательный палец вверх.

Но прошло еще десять секунд, а телефон по-прежнему молчал. Эрик чуть не прыснул от смеха.

– Сейчас еще чуток! – прошептала она.

А спустя еще десять секунд Нина даже поникла в плечах. Неужели она настолько оглохла? Эрик с сочувственной улыбкой смотрел на Нину.

Но вот долгожданный звонок раздался.

– Я же говорила! – с облегчением выдохнула Нина.

Эрик подумал было, что она расстроится, но Нину даже забавляло, что она больше не видит так ярко и не слышит так четко. Она еще никогда не была так похожа на обычного человека, как теперь! И это веселило ее, мол, какие же эти людишки немощные, оказывается!

Нина подмигнула Эрику и оставила его наедине с важными делами.

Эрик взглянул на дисплей, и радостная эйфория, которая посещала его вместе с Ниной, тут же испарилась. На ее месте возникло давно позабытое чувство вины, которое будет терзать совесть Эрика до конца жизни.

Эрик ответил на звонок.

– Здравствуй, Йоаким.

– Эрик.

Голос Йоакима был донельзя хриплым, как будто он участвовал болельщиком в футбольных играх целую неделю.

С тех пор, как стало известно о пропаже Софии, Эрику так и не удалось поговорить с Йоакимом, тот не отвечал на звонки, и оно было понятным. Хотя Эрик был удивлен, как быстро Брандт надел на себя траур и отгородился от мира. Возможно, он просто перестал доверять людям, ведь в его кругах полно предателей. Усилия полиции и даже подключенных каналов самого Йоакима не увенчались успехом. Дочь депутата продолжала висеть на доске пропавших без вести, а надежда найти ее живой с каждым днем становилась все слабее.

Эрик набрал воздуха в грудь, чтобы побороть дрожь в голосе.

– Я все хотел выразить тебе сожаления по поводу Софии, – начал Эрик, – мне очень жаль, старина.

Йоаким на другом конце провода тяжело вздохнул.

– Да. Я видел твои сообщения. Спасибо.

Благодарность прозвучала сухо. Но что можно требовать от горюющего отца?

– Поиски сдвинулись с мертвой точки? – спросил Эрик.

Йоаким тянул с ответом.

– Нет, – отрезал Брандт.

– Скажи мне, чем я могу помочь, – осторожно произнес Эрик.

В трубке наступило долгое молчание, и Эрик даже оторвал ее от уха и взглянул на дисплей, чтобы проверить, не исчезла ли связь. Но звонок продолжался.

– У меня все под контролем, – наконец, ответил сиплый мужской голос.

Отныне Эрику был неприятен любой разговор с Йоакимом Брандтом и за это он будет вечно «благодарить» непутевого Дэсмонда.

– Как идут ваши дела? – поинтересовался Йоаким.

– Восстанавливаем работу. После Хаммель-Гарден мы снизили потоки на каналах, было слишком рискованно работать в прежних темпах. Сейчас постепенно набираем обороты, восстанавливаем связи с клиентами, – ответил Эрик.

– Отлично. Это я и хотел услышать от тебя. Я бы хотел немного подсобить, – ответил Йоаким.

Эрик удивился. Йоаким давно не участвовал в торговле.

– Ты уверен? – даже подозрительно спросил Эрик.

– Это не для меня. У меня клиент есть. Если заключите с ним контракт, я получу неплохой процент. А мне, как ты знаешь, щедрые пожертвования для моих социальных проектов необходимы, как воздух.