С третьей попытки у Тани получилось придавить доску.

– Дашка, давай быстрей, я долго не выдержу, – закряхтела она.

Даша одним шлепком загнала сразу два гвоздя и подняла вторую доску.

– Держи, давай, кулёма.

Приноровившись, девушки быстро заколотили остальные окна и вздохнули с облегчением.

– Фууу, слава богу, это закончилось, – простонала Таня, – у меня уже силы на исходе.

– А я, вроде ничего, нормально. Это, наверное, у тебя из-за беременности. Что, пошли домой?

– Пошли, – обрадовалась Таня.

– А тяпку ты на место убрала?

– Да убрала я, убрала, – проворчала подруга, – пошли домой, сил уже нет.

Девушки вышли на дорогу и захихикали, они чувствовали себя маленькими чертенятами, удачно совершившими очередную пакость людишкам.

– Ой, Дашка, я не могу, я сейчас описаюсь, – смеялась Таня, зажимая себе рот, – это надо же так вляпаться. Я сто лет так не смеялась.

– Ну, судя по тому, как мы совершаем подвиги, мы ещё не раз так ржать будем, – вторила её Даша, – и что, блин, характерно ни у одной в мозгу сомненье не закралось. А ведь он говорил про какую-то обстановку. Чего у него там хоть в доме есть?

– Да ему хватит. Плитка есть, пара кастрюль и чайник есть, даже холодильник вроде рабочий, но такой древний, что я таких даже в кино не видала.

– Пузатый, ручка рычагом?

– Ага.

– Это ЗИЛ, у бабушки раньше такой был. Он до сих пор живой, только там морозилка маленькая, поэтому его поменяли.

– А нафига вам морозилка, если в неё нечего класть? – спросила Таня.

– Это у меня нечего класть, пока. Сейчас смородина поспеет, я её соберу и заморожу. Бабушка всегда её морозит.

– А моя бабушка всегда её с сахаром протирала.

– Может с тобой поделиться ягодой?

– Зачем, у меня же есть. Там смородина, малина, вишня есть, мне за глаза хватит. Ты лучше, если будет возможность, поделись со мной огурцами и помидорами. Я хоть немного засолю на зиму.

– Да легко. Завтра приходи и засолим.

– Ладно, приду, не откажусь. А как солить ты знаешь? Ну, рецепты, какие-нибудь есть?

– Так у нас теперь интернет есть, чего гадать.

– Ну, знаешь, рецепт рецепту тоже рознь. Найдём какое-нибудь г… и будем потом плеваться.

– Не боись, на этот случай у меня бабушкины заметки есть. Может, пойдём ко мне? – девушки как раз подошли к дому Даши.

– Не, я домой хочу, у тебя утром петух разорётся, а я хочу поспать подольше.

– Ну, тогда давай я тебя провожу.

– Здрасте, чего ты меня провожать собралась, что я, маленькая что ли?

– Так ты же луны боишься.

– Уже не боюсь, как ты сказала, что она совсем не такая, я и перестала бояться.

– Танька, я с тобой скоро с ума сойду, – Даша закатила глаза, – хорошо, давай ни тебе, ни мне. До середины.

– Давай.

Девушки уже подходили к намеченной точке, когда из кустов выскочила уже знакомая им кошка и, ощетинившись, перегородила им дорогу.

– Не понял, – сказала Даша, – ты чего, совсем берега попутала? Сейчас я тебя, – она сделала вид, что тянется к карману.

Кошка затряслась мелкой дрожью от смеха и девушка поняла, что кошка знает про воду.

– Ты чего думаешь, что я на тебя управы не найду? – сердито спросила Даша, – да мне нахрен не нужна святая вода, чтобы с тобой справиться. Я её в Нави столько выдула, что до сих пор ещё вся освящённая насквозь, щас как перекрещу тебя.

Девушка подняла руку, делая вид, что сейчас будет крестить эту противную кошку, но той уже и след простыл.

– Вот же падла настырная попалась, – заворчала Даша, – узнаю, кто такая, шкуру спущу, и на забор натяну.

И тут она увидела согнувшуюся в три погибели Таню.

– Тань, ты чего, – девушка кинулась к подруге, – тебе плохо, да?

Та подняла лицо, красное от натуги и, задыхаясь от смеха, еле выговорила:

– Ой, не могу. Дашка, я не добегу до туалета.

– Так сходи в кустики, я тебя прикрою, – совершенно искренне произнесла Даша.

Таня только хрюкнула и на полусогнутых ногах понеслась дикими скачками домой.

– И чего я такого сказала? – пожала плечами девушка, и побрела в сторону своего дома.

Едва она перешагнула за порог, как наткнулась на домового. Тот стоял у двери с самым грозным видом.

– Ну, а тебе что не так? – спросила Даша.

– Да всё не так, – всплеснул руками Додо, – это ж надо так обмануть домового. А он, бедный, обрадовался, решил, что люди к нему пришли.

– Это ты сейчас про что? – не поняла девушка.

– Про ваши приключения, – строго сказал домовой, – пошто ворвались в чужой дом?

– Да мы нечаянно, – начала оправдываться Даша, – этот Пашка, придурок, как всегда учудил.

– Ну, то, что Пашка учудил, я и без тебя знаю, а твоя голова, где была в это время? По грибы ходила?

Даша представила, как её голова катится по лесу и жрёт все подряд грибы и прыснула от смеха.

– Я ещё ничего смешного пока не сказал, – обиделся Додо.

– Ты сейчас похож на мою учительницу начальных классов. Она тоже всегда так говорила, – Даша сморщила лицо и противным голосом произнесла, – я ещё ничего смешного пока не сказала.

– Фу, противная у тебя была учительница, – отмахнулся домовой, – я б от такой сбежал.

– А мне некуда было бежать, мне потом ещё нужно было в университет поступать. Ты мне лучше скажи, чего домовой в том доме плакал?

– А то и плакал. Сначала обрадовался, что люди пришли, а потом понял, что ошиблись и скоро уйдут. Одному-то жить, чай не сахар.

– Беда с вами, домовыми, – тяжело вздохнула девушка, – даже и не знаю, чем помочь. Скажи ему, пусть немного подождёт, я обязательно найду ему людей в дом. Хозяйство у него хорошее, такой дом с руками и ногами оторвут. Пусть только чуть-чуть потерпит.

Даша погладила по голове Додо и пошла умываться. Возле умывальника тот её догнал, взобрался на стул и вкрадчиво спросил:

– А ты мне больше ничего не хочешь рассказать? Может, видела кого?

– Никого я не видела, кроме придурковатой кошки, с человеческими повадками. Но я её сразу предупредила, ещё раз попадётся, шкуру спущу.

– А она что?

– А что она? – удивилась Даша, – свалила в кусты и след её простыл.

– И ничего тебе не сказала?

– Ещё чего не хватало, чтоб мне кошки перечили, – фыркнула девушка, – если бы она мне что-нибудь сказала, я б с неё шкуру сразу спустила.

– О-о-о, раздухарилась, – улыбнулся домовой, – себе курицу забить не может, а с кошки уже шкуру спустила.

– Это разные вещи, неужели ты не понимаешь, – Даша умылась и