– Нет, – испугалась Марфа, – тыже обещала мне, что никому даже взглядом не дашь понять, что знаешь правду.

– Да, – кивнула Вера.

Месяца через три Попова вызвала Марфу к себедомой.

– У Миши сильный насморк, – сказалаона.

Приехавшая врач обнаружила здорового ребенка,без всяких признаков простуды и, очень удивившись, спросила:

– В чем дело?

Вера бросилась на колени.

– Помоги.

Марфа перепугалась.

– Что случилось?

– Володя сегодня утром сообщил о смертиЮры.

Педиатр ойкнула.

– Он заболел дифтеритом и умер, –зарыдала мать, – найди мне его могилу, умоляю.

Ефимова навела справки и пришла в полнейшеенегодование. Мальчик оказался жив и здоров, он вовсе не собирался покидать этотмир. Очевидно, Владимир решил раз и навсегда избавиться от сына и объявил егоскончавшимся. Это было очень жестоко по отношению к Вере, мерзко, подло.Поэтому Марфа совершенно не испытала мук совести, разоблачая Попова.

– Спасибо, – кивнула Вера, – тыспасла меня. Вот пройдет еще несколько лет, и я разведусь с Владимиром, заберуЮру и уеду с ним куда глаза глядят.

– А Миша с Петей? – удивилась Марфа.

– Эти пусть с отцом остаются, –равнодушно бросила Вера, – один дебил, другой хулиган.

Марфа только вздохнула. Конечно, Веравысказалась резко, но доля истины в ее словах была. Петя рос плохо управляемымребенком, способным на самые отчаянные шалости. Но, в конце концов, такимибывает большинство мальчиков. Здоровый пацаненок – это живчик с буйнойфантазией и фонтанирующими идеями. Если вы имеете дома очень тихого,апатичного, безразличного к шумным играм, ничего не сломавшего, не имеющеговатаги приятелей мальчика, то не надо радоваться, что вы получилибеспроблемного сына. Нужно немедленно бежать к врачам, а если те заявят офизическом здоровье наследника, следует быстро обратиться к психиатрам, вполневероятно, что у ребенка есть некие отклонения, часть из которых может бытьоткорректирована.

Хулиган Петя не волновал Марфу, мальчикупопросту следовало прописать витамины Р и У, то есть: ремень и стояние в углу.А вот вялый Миша вызывал у нее тревогу. Вначале его поведение нельзя было состопроцентной уверенностью назвать аутичным, но с каждым месяцем ситуацияусугублялась, и в конце концов Марфа сказала Вере:

– Мишу следует положить в стационар, исследоватьу психологов и психиатров. Я уже не чувствую в себе способностей справиться сего непростым поведением.

– Нет! – закричала Вера.

Марфа удивилась, надо же, Попова, оказывается,любит Мишу, до этого момента педиатр считала, что Вера будет только радаизбавиться от лишней докуки.

– Не говори Володе, – взмолиласьВера, – он мигом скажет: «Миша не годится для эксперимента», и запретмальчика в психушке. Я вижу, что он не в себе, но ведь тихий, никому не мешает.Давай попробуем сами справиться с ситуацией.

У Марфы был сын, горячо любимый ребенок,поэтому она, хорошо понимая Веру, согласилась.

– Ладно, еще не вечер. Составлю особуюпрограмму.

И тут Вера добавила:

– Если Володя отнимет у меня Мишу…

Марфа сочувственно вздохнула, но Попова внезапнозакончила фразу:

– …он заставит меня еще раз родить.Ей-богу, я не способна на этот подвиг. Володя сказал, что двух детей хватит дляэксперимента. Но одного мало. Ужасно! Я умру! Не вынесу ни беременности, ниродов, не хочу! Поэтому пусть Миша как можно дольше сидит дома. Я ведь старею искоро стану непригодной в качестве родильной машины.

Марфа вздрогнула. Значит, Вере наплевать наМишу, мать волнует не судьба ребенка, которому следует наблюдаться у психиатра,а собственное спокойствие.

Поняв мотивы, которыми руководствовалась Вера,Марфа стала колебаться: как же ей поступить? Попытаться самостоятельнокорректировать поведение Миши или, наплевав на мольбы Веры, привлечь психиатра?Вроде бы пока ситуация не была угрожающей.

Но тут в семье у самой Марфы случилосьнесчастье, и она временно забыла обо всем, кроме здоровья сына, у которогонашли рак. Мальчик начал чахнуть на глазах. Марфа подняла на ноги всех знакомыхи выяснила: в СССР такое не лечат, но в Германии весьма успешно справляются с даннойформой заболевания. Только никто ее за границу не выпустит. Марфа сначала паладухом, но потом забрезжила слабая надежда. Один из приятелей Ефимовой брался ейпомочь, он мог привезти из Бонна все необходимые для курса лечения препараты,но их следовало оплатить. Немецкая сторона шла навстречу, цена на ампулы быланазначена ниже некуда, но все равно сумма казалась устрашающей, и Марфапоседела от горя. Это было ужасно: знать, что сына можно спасти, и видеть, какон угасает из-за отсутствия у матери нужных средств.

И тут к ней приехала Вера.

– Я знаю, что тебе нужны деньги, – спорога заявила она, – так вот, я имею уникальные, антикварныедрагоценности. Каким образом можно протащить их через границу, не знаю, но вГермании за эти комплекты отвалят огромную сумму.

– Я не могу принять такой подарок, –прошептала Марфа.

– Это плата за работу.

– Какую? – испугалась Марфа.

И тут Вера спокойно сказала:

– Слушай. Ты поменяешь Юру на Мишу.

Сначала Марфа пришла в ужас, но потом в ееголове начал складываться план, который женщины и осуществили. Ими двигаласамая действенная сила: любовь к детям. Вера мечтала получить Юру, Марфа хотеласпасти сына.

Драгоценности были «украдены», Юра обменен наМишу, а потом положен в больницу со скарлатиной. Марфа расстаралась изо всехсил. Она и в самом деле заразила мальчика, чтобы отец отнес все внешниеизменения на счет болезни. Операция удалась на редкость легко. Двум сотрудницамдетдома, привлеченным к мероприятию, было заплачено сверх меры. Апатичный Мишаравнодушно осел в интернате. Он, явно больной психически, не выказывал ниудивления, ни негодования, не задавал никаких вопросов. А очень скоро пересталобщаться с кем-либо, прекратил разговаривать и был препровожден в другоезаведение, где содержались дети с серьезными отклонениями.