Говорят, в такие моменты перед глазами проходит вся жизнь. Так вот, это всего лишь красивое вранье. Ты просто охеренно, до полной невменяемости перепуган и тупо ждешь неизбежной смерти, застыв с бесполезным куском железа в руках. Фёдор видел, как посреди коридора за спиной твари бьется в предсмертных судорогах тело Пистона. Как ворочается рядом с ним все еще живой Каравай, с заметным усилием подтягивая к себе оружие, вылетевшее из рук при падении. Слышал грохот автомата Соленого, продолжавшего стрелять с хладнокровием обреченного. И ничем не мог помочь, ни себе, ни товарищу. Ничего не успевал сделать.

Морлок взвился в воздух, преодолевая последние несколько метров в мощном прыжке. Устрашающие когти на лету вытянулись к Соленому, готовясь порвать парня на куски, усеянная острыми клыками пасть раскрылась, целясь в горло.

Череп морлока вдруг взорвался кровавой кашей.

Соленый продемонстрировал завидную реакцию: мгновенно рухнул на пол. Морлок, уже не управляя своим телом, пролетел над человеком и ухнул вниз, шумно покатившись по лестнице. У подножия раздались полные ярости и страха вопли братков, грянули выстрелы, нашпиговывая уже мертвую тварь свинцом.

– Вы хоть бы двери закрывали, что ли. Такой бардак развели, что смотреть тошно.

Первые же звуки знакомого до боли голоса заставили Фёдора оторвать взгляд от сдохшей посреди лестницы твари и обернуться с такой прытью, словно его в зад ужалила оса. Каравай сидел возле стены, подтянув «Рысь» на колени, но так и не успев воспользоваться оружием, и тоже ошалело смотрел в сторону отсечки.

А там, возле решетки, запирая засовом уже притворенную дверцу, деловито возился Димка Сотников. За спиной искателя торчал «Бизон», а снайперка, из которой он поразил монстра, стояла прислоненной к решетке. Закончив возню с засовом, Димка подхватил снайперку и зашагал прочь от отсечки. Каравай поспешно вскочил ему навстречу, охнул, схватился за грудь и едва не сполз обратно на пол. Искатель мигом оказался рядом, подхватил товарища под руку, помог выпрямиться. Озабоченно спросил:

– Тебя как, сильно зацепило?

– Все ребра пересчитал, если бы не броник… – Каравай недоверчиво уставился на искателя – словно на привидение. А затем восхищенно выдал, шевеля густыми усами: – Я же говорил, что ты везунчик, каких не бывало! А ведь нас с Соленым уверяли, что ты сгинул… Вот сволочи, они ведь решетку собрались закладывать!

– Спокойно, Караваище, спокойно, – Димка слабо улыбнулся товарищу, кивнул стоявшему столбом Фёдору, тоже не верившему собственным глазам. «Как ему сказать, что Наташки нет?» – запульсировала в голове челнока отчаянная мысль. – И правильно решили заложить, нечего людям возле Мертвого Перегона делать. Хотя сдается мне, что скоро там нечисти поубавится. Затопило Северную.

Отстранившись от Каравая, он подошел к челноку:

– С Наташкой все в порядке, Федь, не переживай. Да не дергайся ты, не читаю я мысли, я же тебе говорил.

– Как же, помню. На морде лица у меня написано… – Понимая, что выглядит сейчас совершенно по-дурацки, Фёдор через силу скомкал улыбку до ушей, стараясь унять бушевавшую в душе радость. – Как же ты выжил?!

– Расскажу – не поверишь, – Димка покачал головой. Выглядел он неважно – осунулся, правая скула в запекшейся крови из-за обширной ссадины, словно лицом по бетону проехался, под глазами темные круги – но главное, живой! Живой, чертяка! – Сам мало что понимаю. Но сейчас не это важно. Есть еще дельце, не требующее отлагательства. Тот тип из лазарета, которого мы опекали – он может быть опасен, его нужно обязательно найти. И чем быстрее, тем лучше для всех нас.

– Я совершенно точно знаю, где он, Димон. Но тебе об этом придется поговорить с Учителем.

Разбитая дверь кабинета висела верхней половинкой на одной петле, а на пороге, в темной луже крови, валялся труп мелкого морлока. Фёдор, увидев эту картину, чуть не застонал от досады – похоже, что этот кошмар никогда не кончится, и по станции по-прежнему шастают бесчисленные орды мутантов.

– Стоять! – срывающимся голосом скомандовал Косарь, делая знак своим людям, которых прихватил с собой для сопровождения залетных гостей – Сотникова, двух ганзейцев и челнока. – Мы не знаем, сколько их там…

– Опасности уже нет, – тихий, но отчетливый девичий голос заставил всех обернуться.

Наташка. С суровым и бледным, как у гипсовой статуи, лицом, пальцы крепко сжимают пистолет. Прямо амазонка, мать ее… И выглядит вдвое старше своего возраста – как человек, которому многое пришлось перенести, многое вытерпеть и преодолеть. Фёдор порывисто шагнул к девушке, притянул к себе, крепко обнял.

– Где же ты все это время была, партизанка ты этакая, а?!

– Тебе туда точно лучше не попадать, Федь, – Наташка мягко высвободилась из рук Фёдора, и ему ничего не оставалось, как последовать за ней вместе с остальными в кабинет хозяина Новокузнецкой.

Густой запах спирта и крови шибанул в нос, как только Фёдор переступил порог вслед за Димкой.

При одном лишь взгляде на царивший в помещении разгром становилось понятно, почему Учитель так и не объявился среди бойцов. Перевернутые стол и стулья, раскиданные тарелки с остатками закуски, расплющенное сердце вичухи – серым комком среди осколков от разлетевшейся при падении банки. Нетерпеливо потеснив челнока, в комнату протолкался Косарь и изумленно присвистнул: Учитель лежал возле перевернутого кресла, в окружении трех трупов морлоков. Причем первых двух он успел пристрелить из дробовика, а третьему, схватившемуся с ним в рукопашную, сломал шею – могучие руки старика до сих пор стискивали твари глотку.

– Отбегался наш Авторитет, – с сокрушенным видом обронил Косарь. Плечи братка поникли, руки, сжимавшие оружие, опустились.

Искатель, ловко переступая разбросанную утварь, подошел к Учителю, наклонился проверить пульс, но тут пахан сам открыл глаза и увидел склонившегося над ним Сотникова. Все его тело мгновенно напряглось, в глазах сверкнула жгучая ненависть.

– Ты!.. – Учитель сдавленно закашлялся, губы окрасились кровью. – Ты его догонишь… Тебя сама смерть не берет… Ты с ним справишься…

– О ком ты, Данила Иванович?

– О Грешнике… Убей эту тварь и верни моих людей!

С затянутых мрачными тучами небес сплошной белой завесой падал снег.

Зимой, когда земля укутана белым саваном, нет настоящей тьмы даже самой ненастной ночью, но сейчас, хотя время едва приблизилось к вечеру, из-за снегопада видно было не дальше десятка-другого шагов.

Наташка следовала сразу за Димкой, отставая лишь на шаг. Он и Соленый шли впереди, Каравай, Фёдор, Кирпич и Косарь – за ней. Под ногами поскрипывал снег, но ступать несложно – тропу, протоптанную по бывшему Садовническому проезду отрядом Грешника, еще не занесло. Часть пути прошли по ней, потом свернули на поперечную улицу, и здесь уже пришлось топать по целине, проваливаясь в рыхлый снег выше щиколотки. Впрочем, недолго: заначка новокузнецких сталкеров располагалась примерно в квартале от наземного вестибюля метро, в гаражной пристройке возле небольшого двухэтажного здания из красного кирпича.