Нам не о Белоруссии с Украиной – об аистах надо плакаться. Вот кого следует возвращать в первую очередь. Вернутся аисты – и границы растают. Но прежде должны оттаять сердца.

«Белый аист летит над Полесьем, над тихим жнивьем…»

Это не лирика, а смыслообразующий фактор, без учета которого понять происходящее в Белоруссии невозможно. Диктатура Лукашенко, говорите? Так вы просто не знаете, что такое лужковская демократия. Или рахимовская. Вы просто не были в смоленских, тверских, псковских деревнях, не слышали этой оглушительной пустоты – пустоты, восполнить которую без аистов невозможно.

Отсюда, из оплота последней диктатуры в Европе, трудно себе представить накал и ожесточение российской жизни. Просто даже не хочется его представлять отсюда, вот что я вам скажу.

М-да-с-с-с…

Вечером, за чаем с вареньем, я изложил друзьям проект «Белая Русь». Слушали без энтузиазма: солнце садилось, пора была собираться в пушкинскую долину, да и говорить я не мастер. «Лучше в письменном виде», – насмешливо пробормотала Ира.

В письменном так в письменном.

По большому счету Белоруссии есть за что благодарить своего первого президента. Он сумел затормозить и повернуть вспять процессы разрухи. Ему удалось открыть для белорусских товаров Россию, избежав адекватных ответных жестов. Приехав после Белоруссии в Вильнюс, я поразился: белорусские холодильники «Атлант», популярные газовые плиты «Гефест» стоят в Литве соответственно на пять и две тысячи рублей дешевле, нежели в «братской» России. И наоборот: российские велосипеды продаются в Минске дешевле, чем по России. Ловок прохвост, ничего не скажешь.

Лукашенко начисто переиграл дряхлого Ельцина – и до сих пор, несмотря на постоянный цейтнот, ухитряется сводить вничью с Путиным. Он заморозил перестройку имущественных отношений – и правильно сделал: российский и украинский опыт свидетельствуют, что приватизация, осуществленная на фоне разрухи в головах, не слишком эффективна, зато дает множество нежелательных побочных эффектов. Вместо приватизации была осуществлена централизация власти и управления экономикой под эгидой администрации президента. Эта контора, слившись с КГБ, переродилась в крупнейшего собственника на территории Белоруссии; здесь даже воровство имеет не массовый, а строго централизованный характер, что все-таки предпочтительней российского раскардаша. Зато патронаж государства над гражданами принял тотальный характер – притом что государство последовательно обрело гимн, флаг, фамилию, имя, отчество.

Система имущественных и властных отношений в сегодняшней Белоруссии возвращает нас к золотым временам Великого княжества Литовского, о которых публично ностальгируют «национально ориентированные» историки и политики. Непонятно, почему они до сих пор не зачислены в штат администрации. Впрочем, формы найма бывают разными.

Возращение к исходным архетипам власти позволило избежать резких общественных потрясений внутри страны, однако за пределами вызвало шок, недоумение и отторжение. Белоруссия встряла поперек процессов глобализации, за что рано или поздно, безусловно, будет наказана. Похоже, что в неизбежности будущей порки не сомневаются даже те, кто по должности призван поддерживать культ партизанского движения времен Великой Отечественной войны. Хотя понятно, что ничьих поездов и тем более самолетов белорусы взрывать не будут. «Не на дураков напали», – скажут они будущим оккупантам.

Из будущего прошедшего времени нет выхода в настоящее. Оно похоже на узкогорлый сосуд – легче разбить бутылку, чем протиснуться обратно в горлышко. Вот только жить среди осколков хреново. Белорусы, конечно, все поголовно даосы, но все же не йоги.

Из будущего прошедшего времени легче попасть в прошлое или в будущее. Здесь важен выбор стратегии, точный просчет ресурсов и ситуации.

На мой взгляд, выход в будущее возможен. Конечно, это взгляд постороннего, но иногда сторонний взгляд оказывается острее и свежее собственного. В нем нет замыленности.

За первую часть следующего своего утверждения я схлопочу от белорусских националов, а за вторую – от русских. Тем не менее, обдумав трижды, скажу: Белоруссия – это такая часть русского мира, которая никогда не утрачивала внутренней связи с Европой. Ей никогда не приходило в голову задаваться вопросом, Европа она или Азия; такого вопроса не возникало даже тогда, когда она защищала свою землю от крестоносцев, веру – от поляков, и уж тем более не возникало его во время опустошительных московских нашествий. Органика тесных связей с Европой идет от древней, дотатарской Руси; в этом смысле не Московская, а именно Литовская Русь была духовной преемницей растоптанного татарами Киева. Именно там, в Литве, впервые забрезжила Белая Русь; забрезжила и погибла в страшной битве на реке Святой, когда дружины православных князей Великого княжества Литовского были разгромлены войском польским. Однако лучше не вдаваться в историю: это такая бесплатная Комаровка, где каждый подбирает себе сало по вкусу.

Не надо вдаваться в историю, чтобы понять, что сегодняшняя Белоруссия так же органично «тянет» к Европе, как «тянула» канувшая в веках Литовская Русь; для этого достаточно поездить по ее городам и поговорить с людьми, как это посчастливилось мне. (О каких-то встречах я умалчиваю, имея в виду известный принцип «не навреди» – но это, согласитесь, тоже показатель.) От Европы Белоруссия отделена не историей с географией, а режимом. Она стоит, повернувшись к Европе задом, а к России передом; проблема в том, что по большому счету это не выгодно ни России, ни Белоруссии. Стояние лицом к лицу не дает связки – а связка нашим странам ой как нужна.

России нужна не просто Белоруссия, а Белая Русь – Русь, способная стать органичной частью современной Европы. Сама Россия, по размерам своим, не лезет ни в какие ворота – у нее свой путь и своя судьба. Но ей как воздух нужна земля обетованная, свой русский Израиль – вымечтанная страна, не загубленная ни татарами, ни Иваном Грозным, ни большевиками, ни олигархами, – воплощенная русская мечта о выбеленной, европейской Руси, куда побегут ее капиталы, рокеры, поэты и женщины. России как воздух нужна Белая Русь – а вот режим Лукашенко Россию не вдохновляет.

Столь же очевиден интерес белорусский: относительно мягкий выход из будущего прошедшего времени может обеспечить только Россия. Прочие патентованные операторы тренируются пока что в Ираке, вбивая демократию в лоб, по живому. Эти на анестезию не раскошелятся.

Что такое Белая Русь? Это такая несбывшаяся Литва, где все говорят по-русски. Это Россия с аистами на крышах. Прямая наследница Литовской Руси, сохранившая себя после полонизации и раскулачивания. Страна законопослушного бизнеса и трудолюбивых крестьян, помнящих язык XVI века; страна европейских дорог с дисциплинированными водителями, тормозящими на переходах, с бордюрами, оборудованными съездами для инвалидов; страна с цветами в палисадниках и урнами для мусора, а не для сдачи в металлолом. Страна белоснежных храмов и русоголовых красавиц, от которых пахнет свежескошенным сеном, страна незлобивых ментов и развитых технологий. Островок древнего Русского архипелага, чудом избежавший разрухи в головах, – вот что такое Белая Русь.