Шип Корт натянул поводья, останавливая вороного, спешился и подошел к краю обрыва, чтоб посмотреть на воду.

– Темна. Слишком темна, – пробормотал он, чуть щуря глаза. – Она не поможет. Слишком велика. Слишком многое в ней бурлит. Слишком часто люди входят в ее воды…

Он искал воду, способную очистить перстень леди Бетан. Ведь Авроре так хотелось носить кольцо матери. А Корту хотелось выполнить это ее желание.

Казалось бы, чего проще – ступай на берег Лулды и брось в темный осенний поток кольцо на прочном шнуре. Однако, воды реки не имели того света, который мог бы лишить злого нрава замаранный кровью перстень.

Поэтому Корт вернулся в седло, плотнее укутался в свой теплый плащ из волчьих шкур, спасаясь от резких порывов сурового, северного ветра, и направил вороного жеребца (одного из лучших скакунов императорской конюшни) к обширной березовой роще, сияющей на склонах дальнего холма вызолоченными листьями. Шип знал: там есть ручей-малыш. Ручей, у которого даже имени не было. Но он никогда не устает бороться с травой, что пытается его заглушить.

– Да, ты мал, но чист и звонок. Совсем как дитя, – улыбнулся Корт, опускаясь на колени перед крохотным, но звонким серебристым потоком.

Опустил пальцы в воду – холод обжег, но в то же время наполнил руку приятной бодростью. А еще через минуту молодой человек увидел, как голубоватое сияние ручья вонзается в его ладонь и смешивается с его кровью. И потекла, побежала от пальцев к локтю, от локтя до плеча сила, от которой задрожала рука.

Корт сжал пальцы в кулак – и вокруг него затрепетало белое пламя. Так, как пылает огонь факела.

До жаркой чесотки в позвоночнике захотелось что-нибудь ударить, и Корт не стал себя сдерживать. Ударил в воздух – пламя сорвалось с кулака, понеслось, будто птица, сквозь печально сникшие ветви берез и ударилось в одно из деревьев. Оно отозвалось жалобным стоном, вздрогнуло всем стволом, от корней до самой вершины, и монетками осыпались вниз, в пожухлую траву, мелкие желтые листья. А затем береза брызнула во все стороны искрами света…

Молодой человек не успел удивиться – его лошадь испуганно заржала, встала на дыбы и, взрывая копытами сырую землю, понеслась прочь, вскидывая крупом.

– Или, – улыбнулся Корт, поворачиваясь на еле слышный звук – шорох осенней листвы под мягкими лапами осторожного кошака.

– Фых, – отозвался Или и, ухмыльнувшись, оскалил клыки, столь опасные его врагам и столь полезные его друзьям.

– Ты напугал моего коня, – заметил Шип, переходя на звериный язык.

– Могу его поймать, – ответил кошак. – Хочешь?

– Потом. Скажи лучше: где Майя?

– Майя – там, где жила Лида. В лесу, на дереве. Она плакала. Много плакала.

Корт нахмурился.

– Говорит: потеряла, Все потеряла, – продолжил рассказ Или. – Плохо. Грустно. Едешь к ней? – спросив, присел на задние лапы, приглашая друга к себе на спину.

– Нет, – покачал головой Шип. – Я нужен Авроре, – сказал и опустил в ручей перстень императрицы – камень, золото загорелись, пыхнули алым и белым, но все это видел только Корт.

Кошак тем временем очень выразительно посмотрел на приятеля.

– Я теперь – ее воин, – объяснил молодой человек (в языке Или не было слова «рыцарь»).

– Только воин? – профыркал кошак, и глаза его весело замерцали.

– Воин, – уклончиво ответил Шип и улыбнулся. – Скоро война. Я буду биться за Аврору.

Или молчал, то выпуская, то втягивая когти. Потом лениво зевнул:

– Я пойду с тобой.

– Лучше присмотри за Майей.

– Она не маленькая, – зевнул Или.

– А я? Маленький? – ухмыльнулся Корт.

– Аха, – громче фыркнул кошак.

– Аха. Стало быть, ты со мной, дружище? – и Корт протянул руку зверю.

Тот пошевелил усами и коснулся пальцев человека огромной мягкой лапой. Так они всегда делали, когда о чем-то договаривались.

Пробуждение Авроры было довольно приятным. Потому что разбудил ее Корт. Шепнул в ухо «вставай» и пару раз тряхнул за плечо.

Девушка заулыбалась – очень ей понравились и касание, и голос молодого человека. Она повернулась с боку на спину, раскрыв глаза, и приветливо улыбнулась своему первому рыцарю:

– Мне нравится, когда ты меня будишь, а не Мека или Шенн. Приходи будить меня каждое утро. А, может, и не только будить? – лукаво прижмурившись, обхватила шею Корта руками и притянула к себе, чуть не опрокинув парня в постель, и успела при этом шепнуть ему в ухо. – Я тебя люблю. Не забыл? – и прильнула губами к его губам.

Если бы Корт каким-то немыслимым образом и забыл о ее чувствах, о своих чувствах, то в этот момент он бы все моментально вспомнил, потому что то положение, в котором молодой человек оказался (в душистых простынях, рядом с юной красавицей, чье мягкое и теплое тело от него отделяла лишь пара слоев тонкого и невесомого льна), было недвусмысленным…

Еле-еле он сдержался от того, чего в эту самую минуту страстно пожелал.

– Извини, но я тут не за этим, – буркнул он, аккуратно, но уверенно освобождаясь из объятий девушки. – К тому же, мы еще не супруги.

Аврора разочарованно надула губы:

– Вы Шипы все такие? До свадьбы – ни-ни. Все – только после свадьбы…

– Разве не так у вас? – искренне удивился Корт. – Память твоего отца говорит мне, что и у вас так. К тому же, ты – в трауре. Я не прав?

– Так и знала, что мой папа и после смерти своей меня в покое не оставит, – проворчала девушка и села на постели, сердито пихнув в сторону подушку, голубую, в алые тюльпаны.

– Твой папа тут ни при чем, – улыбнулся Шип. – Просто считаю: в этом деле мы не должны торопиться.

Он вдруг опустился на одно колено и бережно и в то же время весьма ловко обул Аврору в ее шелковые туфельки. По завершении поцеловал одну из острых коленок девушки, через лен ночной рубашки.

– Как чудесно! – не удержала восторга императрица и схватила парня за уши, не дав ему выпрямиться. – Кто тебя научил так ухаживать за дамами? Опять мой батюшка?

– Нет, – вновь улыбнулся Корт. – Этому не нужно учиться. Это получается само собой, когда ухаживаешь за тем, кто тебе дорог… А сейчас, лапа, поторопись с умыванием и одеванием. Я ведь пришел сюда затем, чтоб вытащить тебя на тренировку.

– О! – теперь Аврора не стала удерживать досады, отпустила молодого человека и сложила руки на груди.

– Мы ведь собираемся на войну. И ты возглавишь войско. И, возможно, тебе придется побывать в битве. Я хочу видеть: как ты управляешься с мечом. Ведь отец обучал тебя…

Стража Боевого зала не сразу поверила своим глазам, когда увидала императрицу Аврору, которая быстро прошествовала мимо них, гордо задрав голову. На девушке было мужское платье и вполне мужские сапоги, делавшее ее похожей на пажа, а светлые волосы государыня убрала в тугую косу, косу – уложила короной вокруг головы и надежно закрепила шпильками.