Корт пожал плечами:

– Один очень сильный Бог все может.

Аврора на минуту задумалась, потом пробормотала:

– Наверно, ты прав. Даже один человек многое может сделать, а Бог – и подавно… А как зовут твоего Бога?

– Отец Разума.

– У нас такого Бога нет, – вздохнула девушка. – Есть Бог жизни и неба, Бог земли, Бог грома, Бог смерти, Бог воды…

– Кто из них главный?

– Мой отец почитал Громового Бога, потому что он – покровитель воинов. А я чаще всего молюсь Небесному Богу жизни. Я ведь женщина. Во мне когда-нибудь появиться новая жизнь, твой ребенок…

Корт еще крепче обнял ее:

– Ты замечательная. Замечательная лапа. Это чудо, что я тебя встретил. Самое большое чудо, какое только могло случиться. За него я буду вечно благодарить своего Бога, – и поцеловал девушку в щеку, потом – в губы.

Аврора ответила на поцелуй, обвила его шею руками, прижалась к парню крепко-крепко, желая целовать еще и еще. Они в миг забыли обо всем, им стало жарко. Так жарко, будто рядом с десяток костров разожгли.

– Тса! – громко фыркнули рядом, и девушка даже взвизгнула от испуга, а Корт громко выдохнул «о!»

На них из тьмы смотрели горящие глаза хулигана Или.

– Лютотьма! Ты что это вытворяешь? Зачем пугаешь?! – зашипела на зверя Аврора и тут же, до трех не считая, вырвала из мерзлой земли большой пук травы и с особым чувством швырнула его в кошака.

Или прижал голову к лапам и что-то обиженно заворчал.

В какое другое время девушка была бы рада увидать мохнатую и полосатую морду, которую давненько не встречала, но уж точно – не сейчас.

– Не сердись на него, – шепнул Авроре Корт, возвращая любимую в свои объятия. – Он вовремя. Мы увлеклись. А этого пока нельзя. Ты в трауре. Мы пока не супруги.

– Да, конечно, – заворчала императрица, – все эти обычаи. Их надо соблюдать. Вот досада…

– Конечно, их надо соблюдать, – кивнул Шип. – Ведь, если все на свете разом откажутся соблюдать обычаи, представляешь, какой беспорядок начнется?

– Наверное, страшный.

– Точно.

– Аха, – вставил свое и кошак.

– Ты еще здесь?! – возмутилась девушка, но уже без прежней злости, скорее – в шутку.

– Аха, – вновь подал голос Или.

Корт же засмеялся, а потом указал рукой на большую желтую звезду, очень похожую на золотую монету; она сияла чуть выше горизонта, на востоке, и по яркости не боялась соперничать с луной:

– Зимний глаз. Сегодня он обещает ясную и сухую погоду и мало снега. Это хорошо для нашей армии – она пойдет по твердым, примороженным дорогам.

– А когда он обещает снег, он каков?

– Голубой, как твои глаза…

Аврора поддержала предложение лорда Паттеуса и распорядилась отправить вперед, на помощь крепостям в долине Ворс два больших отряда конных воинов, вооруженных копьями и луками. Подумав еще немного, решила, что поедет с ними.

– Потому что мне надоело тащиться с обозами, – объяснила она генералам.

– Но тащиться с основным войском и с обозами – безопаснее, – возразил лорд Миркар.

– Да-да, и ужасно скучно, – топнула ногой леди. – Ну, какое может быть беспокойство? Я же еду не одна. Со мной – несколько тысяч воинов, мой первый рыцарь, моя гвардия. В общем, приказываю вам не отговаривать меня. Ибо я не отговорюсь! – и вновь топнула ногой, уже обряженной в стальной башмак поверх замшевого сапожка.

– Тебе так не терпится познакомиться с настоящей войной? – чуть позже, навестив Аврору в ее шатре, спросил Корт.

– Точно! – тряхнула головой девушка, и от этого ее золотистая коса, которую в этот момент заплетала Шенн, растрепалась. – Что бы там ни было, а во мне – кровь моего батюшки, а он загорался, как сухая трава, при одном слове «битва». И я чувствую, – Аврора прижала руку к груди, – вот здесь тоже что-то бурлит. Я не хочу ползти, как черепаха, и дремать в седле. Хочу скакать в бой и поражать врагов! – и она погрозила куда-то на запад кулаком, упрятанным в латную перчатку.

– Очередной каприз? – поинтересовался молодой человек, опустился на деревянный короб с одеждой и пронзительно посмотрел на девушку.

Императрица выдержала его взгляд и промолвила, нахмурившись:

– Я просто желаю как можно скорее попасть в те земли, которые нуждаются в моей защите. Это долг каждого правителя – помогать своим подданным, когда наступают тяжелые времена. Думаю, мое появление воодушевит их на ратные подвиги.

Корт, обмозговав ее объяснение, кивнул головой:

– Звучит замечательно. Надеюсь, все сложится так же замечательно.

– Я в этом уверена! – ответила Аврора. – А если что, ты всех забросаешь светом. Сможешь?

– Постараюсь, – Шип не мог не улыбнуться. – Я теперь твое секретное оружие?

– Вроде того, – хихикнула юная правительница.

Утром следующего дня тысяча хорошо вооруженных всадников во главе с Авророй и Кортом галопом понеслась по Желтому тракту, что вел на запад, и где-то через час головной отряд основного войска потерял их из виду.

– Должен сказать, что так оно будет лучше, – сказал лорд Миркар лорду Паттеусу. – Спокойнее. Согласитесь: государыня много суетится.

– Соглашусь, – кивнул Паттеус, – но это по молодости. Вспомните-ка себя в ее годы.

Миркар нахмурил лоб, вспоминая, а, вспомнив, зафыркал в густую бороду:

– Ну да. От меня, возможно, больше беспокойства было.

– Вот и я о том же, – хмыкнул Паттеус. – Стыдно признаться, но когда я шел в свой первый бой, меня колотило так, как колотит от болотной лихорадки – копье ходуном в руке ходило. А уж как мой подшлемник и нижняя рубаха взмокли – выжимать можно было!

– А подштанники? Неужто сухими остались? – захохотал Миркар.

– Про них ничего не скажу. Ибо не помню, – смехом на смех ответил лорд Паттеус.

– Могу я пойти с тобой? – спросила Аврора, подходя к Корту.

Молодой человек, удалившись от того места, где их отряды решили сделать привал, стоял теперь на пригорке и со смешанным чувством смотрел вниз – на густые, темные кроны вечнозеленых сосен и елей, что колыхались от ветра. Перед ним расстилался тихий Крапчий край. Он давно стал частью Твердых земель, но до сих пор мало кто отваживался селиться в этих темных лесах. Возможно потому, что люди помнили всякое о загадочном народе Шипов, который раньше владел этим хвойным царством…

– Если хочешь, то иди, – отозвался молодой человек, но голос его был каким-то тусклым.

Аврора слегка нахмурилась – на его холодность и напускное безразличие, но затем подошла ближе, взяла руку Шипа в свою и прижала к груди: