— Всё-таки не хотите перегонять корабли, — сказал Вяземский. — Не пожалеете?

— Не вижу смысла, — ответил адмирал. — Мы не сможем так усилить Тихоокеанский флот, чтобы противостоять американцам, а союзный немцам Черноморский ослабим. В Тихом океане будем действовать подводными лодками и боевыми пловцами и ждать ракеты. Пока они не полетят на американские города, Аляску нам не вернут. Я хорошо знаю американцев. Они уважают только силу и плевать хотели на всех, кто слабее. А вот если мы из Владивостока обстреляем, скажем, Сан-Франциско, да ещё ядами или новой взрывчаткой, отдадут как миленькие, особенно если до этого немцы вместе с нами накостыляют им по шее и отберут французские колонии.

— Мне по своей части почти нечего сказать, — ответил на вопросительный взгляд императора Апраксин. — Организованной оппозиции в империи нет. Единственные, кто постоянно мутит воду и служит нашим врагам, — это поляки. Раньше через них действовали немцы и французы, теперь этим займутся англичане. Мы стараемся внедрять в ряды недовольных своих агентов, и это себя оправдывает, хоть и не во всех случаях. Франко-Германская империя нам не противник, но есть ещё промышленный шпионаж. У французов осталось очень мало агентов, но у немцев их хватает. Англичане тоже потеряли почти всю агентурную сеть, но сейчас им ничто не мешает её восстановить. Я считаю, что нужно всемерно поднимать патриотизм и сурово наказывать за измену. Сейчас это ссылка, а неплохо было бы заменить её большими тюремными сроками или казнью, в зависимости от нанесённого вреда. Нужно устраивать публичные суды и широко освещать в печати. На продажных чиновников пропаганда действует слабо, страх казни подействует сильнее!

— Нынешний состав Думы на это не пойдёт, — сказал Вяземский. — Надо думать, что с ними делать. Многие довольны тем, что сидят дома и получают за это половинный оклад, но есть и крикуны. Нужно менять законы, но думцев нельзя допускать к этой работе, а сейчас возиться с выборами… Может, на какое-то время императорскими указами…

— Посмотрим, — неопределённо ответил император. — У вас всё, Сергей Андреевич?

— Заканчиваю, — заторопился министр внутренних дел. — Мы сейчас применяем повышенные меры безопасности для охраны членов императорской семьи, членов кабинета министров и ключевых фигур в проекте. Выделено отдельное делопроизводство, в ведении которого охрана государственных секретов. У меня всё, хотелось бы только попросить увеличить финансирование на внештатных агентов. Приезжает много англичан, и мои люди просто не справляются.

— Я распоряжусь, — пообещал Вяземский. — Подготовьте докладную записку с обоснованием и суммой.

— Ну что же, мне более или менее всё ясно, — сказал император. — Вам, Сергей Андреевич, нужно нацелить прессу на патриотический настрой. Американские штаты не выполняют своих обещаний и не возвращают Аляску. Это нужно обыграть, тогда нормально воспримут союз с немцами и брак цесаревича с их принцессой. Поработайте с Синодом, пусть подключится церковь. Теперь последний вопрос, как идёт эвакуация ядов и наших людей?

— Из Франко-Германской империи — нормально, — ответил Вяземский, — а у англичан ещё не приступали. Эвакуируем нашими боевыми кораблями, а с мест забираем своими воинскими командами. Я думаю, что наш яд не попадёт в чужие руки. Все и так начали работать с ядами, ни к чему облегчать им работу. Мы нашли свой состав случайно, посмотрим, что получится у них.

— Надо наградить этих людей и помочь им устроиться на родине, — сказал Шувалову император, — только так, чтобы никто не знал, чем они занимались. Мы им очень обязаны, поэтому возьмите это на себя. Никто из наших агентов не должен ни в чём нуждаться.

— Идиотская вахта! — сердито сказал Боб Гловер напарнику Джону Дункану. — Скажи, кому может понадобиться это французское корыто? Экипажи сидят на берегу под замком, а их корабли стоят на якорях под прицелом наших эсминцев. Кто…

Со стороны едва виднеющихся американских кораблей раздался глухой удар, который повторился через несколько секунд. На кораблях забегали матросы, на одном зажглись огни, а второй так и остался в темноте.

— Они спускают шлюпки! — закричал Гловер, показывая рукой, как будто Дункан сам этого не видел. — Смотри, он наклонился!

Эсминец начал медленно крениться на правый борт, а потом лёг набок и скрылся под водой. До солдат донеслись сильный всплеск и отчаянные крики тонущих людей. Попытка рассмотреть второй корабль ни к чему не привела, так как темневший раньше силуэт эсминца бесследно исчез.

— Надо доложить капралу… — неуверенно сказал Дункан и упал, уронив винтовку.

В лицо Бобу плеснуло чем-то тёплым, но он не успел удивиться или испугаться.

— Оба готовы, — тихо сказал одетый в гидрокостюм мужчина двум другим в такой же экипировке, убирая в футляр винтовку с оптическим прицелом. — Эти придурки даже не убрали штормтрап. Давай быстрее, пока никто не проснулся. Всё-таки сильно нашумели.

Сидевшие в надувной лодке боевые пловцы взяли короткие вёсла и погнали её к французскому миноносцу «Ле Малэн». Спавший в капитанской каюте американский капрал так и умер во сне. Часть боевых пловцов с трёх субмарин очистила корабли от морских пехотинцев, а остальные быстро покончили с немногочисленной охраной на берегу и освободили запертых в казарме моряков. Прибывшим с пловцами французским офицерам не понадобилось много времени, чтобы договориться с соотечественниками. Забрав оружие убитых американцев, они дошли до пристани, где уже собрались разбуженные взрывами рыбаки, реквизировали у них баркасы и начали спешно переправляться на корабли. Подошедшие полицейские сочли за лучшее побыстрей исчезнуть, а немногочисленный американский гарнизон был поднят в ружьё и прибыл к пристани, когда уже начало светать, а на рейде не было ни одного судна, кроме брошенных рыбачьих баркасов.

— Виски или коньяк? — спросил Стюарт у младшего брата.

— Ничего не надо, — ответил генерал армии Джордж Маршалл. — Ты пригласил по делу или просто поболтать?

— Мне не нравится наша политика в Европе, — сказал Стюарт. — В последнее время там творится что-то непонятное, а в Конгрессе это то ли не замечают, то ли не считают нужным реагировать. Хочется знать, что по этому поводу думают военные.

— Ты имеешь в виду новую Франко-Германскую империю или реакцию России на наш отказ вернуть им Аляску?

— Я имею в виду всё, Джордж, — ответил Стюарт. — Немцы нагло угоняют французские корабли, перебив при этом наших солдат и потопив несколько кораблей, а правительство отделалось нотой. И это при том, что они не оправились от войны с французами и англичанами! Русские выгоняют нашего посла и развязывают в своей прессе направленную против нас компанию, и на это тоже нет никакой реакции! Мне плевать на посла, но они фактически свернули торговлю, причём прекращают выполнять уже заключённые контракты. Мало того что это делают обе империи, они ещё оказывают давление на другие европейские государства, чтобы те поступали так же! Мы сейчас поддерживаем нормальные отношения в Европе только с англичанами и турками! Это фактически объявление войны. И чем мы ответили?