Его друзьям так не казалось. Как-то вечером 2017 года Дэвид Крейн, партнер из Google Ventures, который четырьмя годами ранее помог инвестировать в Uber четверть миллиарда долларов, устроил у себя дома вечеринку в пользу научно-исследовательского фонда. Явился и Питер Фентон, как всегда веселый и дружелюбный. Прицепом он притащил Билла Герли, который большую часть вечера хандрил в углу гостиной Крейна, нянча бокал с выпивкой, или торчал на заднем крыльце, облокотившись на перила. Герли так устал и был так подавлен, что с трудом держался на ногах. Он пробовал убедить друзей, что сам о себе позаботится. Этот техасец ростом 205 сантиметров начал заниматься йогой и медитировать, но все равно продолжал мучиться бессонницей. Герли просто вымотался.

Доклад Холдера предполагал серьезные изменения. Трэвис Каланик уходил в сторону, компания приступала к реабилитации бренда, появлялась возможность все основательно перетряхнуть.

Но собрание из-за неожиданного сексистского высказывания Дэвида Бондермана обернулось настоящей катастрофой. И у Каланика пропало желание залечь на дно. Уже на следующий день он принялся звонить главам отделов и людям, занимающим руководящие посты, и отдавать указания, будто не заявлял всему миру, что намерен отойти от дел. На этой же неделе, находясь в так называемом отпуске, он приступил к работе с инженерами Uber, которые выполняли его распоряжения, не ставя в известность совет директоров.

Казалось бы, нужно просто вмешаться и настоять, чтобы отпуск Трэвиса превратился в бессрочный. Но Каланик никуда не собирался; он полностью игнорировал свое обещание уйти. Он стал бы противиться любым попыткам отстранить его от дел, а Герли знал Трэвиса слишком хорошо, чтобы недооценивать его как бойца.

Герли терзался не только практическими, но и философскими сомнениями. Имидж Benchmark основывался на ее репутации как инвестиционной фирмы, поддерживавшей с главами компаний дружественные отношения. Когда страховой фонд или фирма, занимающаяся прямыми инвестициями, вкладывала деньги в компанию, ее глава зачастую вынужден был мириться с тем, что они будут вмешиваться в дела управления. Бондерман, например, не стеснялся критиковать то, как Uber тратит деньги. Но он занимался прямыми инвестициями, а венчурные фирмы стремились хотя бы внешне сохранять доброжелательное отношение к главам компаний. Benchmark присутствовал в совете директоров Uber для того, чтобы обеспечивать интересы компаний из своего инвестиционного портфеля, помогать в подборе руководящих кадров и определении стратегии и ненавязчиво давать советы. Если они сейчас навсегда избавятся от Каланика, то согласится ли когда-нибудь на инвестиции от Benchmark следующий Uber, следующий Facebook, любой следующий крупный проект?

Кроме репутации Benchmark, существовало еще одно практическое соображение – деньги. Оценочная стоимость Uber распухла до гигантской суммы в 68,5 миллиарда долларов. Uber стоил даже больше, чем Facebook, по собственной оценке последнего, а Benchmark начал инвестировать в него с «цокольного этажа». Первоначальный взнос в 11 миллионов долларов теперь стоил миллиарды. Вполне возможно, он представлял собой одну из самых крупных венчурных инвестиций за всю историю Кремниевой долины. Сейчас доли Benchmark в Uber оказались в серьезной опасности. Любая новая очерняющая компанию статья урезала стоимость Uber, а это пагубно сказывалось на незапятнанной репутации Билла Герли и в конечном счете снижало прибыль акционеров.

Некоторые инвесторы уже обрушились на компанию публично. Митч Капор и его жена, Фреда Капор Кляйн, оба давние инвесторы Uber, долго осуществляли так называемые инвестиции влияния, демонстрируя обществу осознанный подход к капитализму.

«Мы чувствуем, что в своих попытках спокойно влиять на компанию изнутри зашли в тупик, – написала эта пара в своем публичном блоге. – Мы выступаем публично, поскольку считаем, что об инвесторах Uber и совете директоров правильно будет судить по их действию или бездействию. Надеемся, что наше выступление поможет привлечь руководство Uber к ответственности, так как все остальные механизмы, похоже, не сработали»270.

Осознать, насколько плохо обстоят дела, Герли помогло сообщение от одной предпринимательницы. Тем летом он как-то проверял свою электронную почту, и тут на экране появилось новое письмо. Его прислала Катрина Лейк, исполнительный директор Stitch Fix, очень известной и успешной компании, торгующей стильными штучными нарядами через Интернет.

Герли очень хорошо знал Лейк. Когда юная компания еще только подавала надежды, Benchmark инвестировал в нее 12 миллионов долларов. Лейк создавала Stitch Fix в собственной спальне, открыв школу бизнеса, но до успеха ей было еще далеко. К 2017 году Stitch Fix впервые успешно разместила акции на бирже, вернув Benchmark сотни миллионов. Как члены совета директоров Stitch Fix, Герли и Лейк со временем сблизились. Он верил в ее компанию, а она прислушивалась к его советам.

Письмо Лейк оказалось резким.

«Это аморально и удручающе, что такие компании, как Uber, могут существовать и даже процветать, – заявила она. – И я разочарована, что человек, которого я так уважаю, имеет к нему отношение».

Для Лейк история с Uber имела глубоко личную окраску. Катрина была одной из самых выдающихся женщин-руководительниц в Кремниевой долине. Пока она росла от маленького стартапа до предприятия с многомиллионными оборотами, ей довелось столкнуться с харассментом271. В какой-то момент, когда ее стартап уверенно набирал высоту, она подверглась сексуальным домогательствам одного из своих венчурных инвесторов, Джастина Колдбека. Он входил в совет директоров ее компании в качестве наблюдателя, пока – уже после инцидента – Лейк не настояла на его исключении. Она знала, каким ужасом может обернуться для женщины царящая в технических компаниях и венчурных фондах бро-культура.

Прочитав про Сьюзен Фаулер, случай в Индии и другие скандалы, связанные с Калаником, ей стало стыдно, что ее компания упоминается в одном ряду с Uber. И ей было невыносимо думать, что ее наставник сидел сложа руки или даже потворствовал происходящему.

Быть предпринимателем в Кремниевой долине означало для Лейк не просто взяться за что-то новое, связанное с последними технологическими достижениями. Для нее это значило создать компанию, живущую в соответствии с теми ценностями, которые она хочет привнести в мир.

«Я очень надеюсь, что Stitch Fix останется живым и развивающимся примером компании совершенно иного типа, преуспевающей благодаря нравственным ценностям, а не вопреки им».

Герли немедленно послал ответ, поблагодарив Лейк и выразив ей свою признательность.

«Это был кошмар», – писал Герли. Инвестиции в Uber создали ему репутацию, а письмо Лейк подействовало как пинок под зад.

На первом же после доклада Холдера совещании команда Benchmark решила: их фирма должна принять «правильное решение». Каланика нужно убрать.

Но Benchmark не могла сделать этого в одиночку. Герли требовалась помощь.

Каланик не случайно старался жестко контролировать инвесторов. Если настанет день, когда они выступят против него – как это случилось с Майклом Овицем в Scour, – то Каланик хотел сохранить за собой возможность защищаться.