— В любом случае это построили очень давно, — заключил Хаук, и только тут Ивар, ранее оглушенный величием каменных монолитов, увидел, что многие плиты потрескались. Иные вовсе лежали вдавившись в землю или расколовшись на куски. — Непонятно только зачем.

Он тронул коня, тот сделал шаг и испуганно захрапел — настолько внезапно на пустом только что месте возник человек. Длиннобородый, с неопрятными патлами на голове, в которых седина мешалась с рыжиной. На нем красовалось белое одеяние, перевязанное расшитым поясом. В руке была зажата ветка омелы.

Очередной друид, каких уже много видели на землях Бретланда.

— Ни шагу дальше, — спокойным мужественным голосом проговорил он. — Гнев богов падет на того, кто осмелится коснуться Каменных Врат.

— Это вот этих каменюк, что ли? — не очень почтительно спросил Нерейд. — Да нам, собственно говоря, совсем в другую сторону… Так, заглянули посмотреть!

— Именно этих, — не обращая внимания на дурацкие шутки рыжего викинга, кивнул друид. Было в его облике нечто странное, но что именно — Ивар никак не мог догадаться. Однако беспокойство грызло спину, а внутри рождалась дрожь — верный предвестник будущих неприятностей. — И для вас будет лучше, если поедете своей дорогой.

— Ох, надоели что-то эти друиды, — с ленцой пробормотал Вемунд, как бы невзначай оглаживая древко любимой секиры, — проходу от них нет! В Камелоте этот главный вечно глядит, точно ворон на падаль, и тут еще всякие будут нам указывать, чего делать, а чего нет…

— Я понял тебя, бритт, — сказал конунг после паузы. — Разворачиваем коней. Все равно след ведет в сторону.

Только отъехав на добрый десяток шагов, Ивар догадался, почему его так встревожил облик друида. В глазах седобородого служителя богов не было зрачков! Под веками виднелась сплошная дымчатая пленка, словно старик был слеп.

Но ведь он явственно видел, что происходило вокруг!

Ивар поспешно оглянулся, но позади было пусто, лишь ветер гонял между исполинскими плитами облачка серой пыли.

Холм вырос впереди внезапно, точно громадный прыщ, вспучившийся на толстой коже земли. Он был совершенно круглый, а зелень на склонах ярко сверкала, словно намазанная маслом. Пышно цвели, несмотря на конец лета, цветы, в воздухе плыли тяжелые сладкие ароматы. Всюду носились одуревшие пчелы, с трудом волочившие набитые пыльцой животы.

След обрывался у самой границы холма, где обычная, чуть пожухлая трава резко сменилась бодро торчащей, как ежовые иглы. Отпечатки задних копыт, вдавленные в серую почву, присутствовали, а вот дальше ничего не было. Дерн на холме оставался нетронутым.

— Что такое? — удивленно воскликнул Хаук и собрался уже сделать шаг вперед, когда Арнвид неожиданно придержал его за плечо.

— Не стоит туда ходить, — проговорил эриль очень серьезно, — я не понимаю, что это такое, но то, что это не просто холм, я знаю точно!

— А куда делся зверь? — поинтересовался конунг. — Думаешь, он перескочил через это «не-знаю-что»?

— Вполне вероятно. — Арнвид задумчиво почесал лысину. — Хотя однозначно ответить на этот вопрос я не могу!

Но с другой стороны холма, как и где-либо в окрестностях, никаких следов не оказалось. Как будто бы зверь, по весу превосходящий нескольких медведей, воспарил в небеса, подобно легкокрылой бабочке, и улетел с попутным ветром или, что еще невероятней, провалился сквозь землю.

— Ничего себе! — На лице Вемунда, который вместе с остальными изображал стаю гончих, рыща по зарослям, было написано безграничное изумление. — Куда же он подевался?

— А я знаю? — огрызнулся Нерейд, переворачивая небольшой валун. Но, кроме нескольких мокриц и крупного жука, который стремительно бросился наутек, под ним никого не оказалось.

Солнце медленно садилось за край земли. Наколовшись на острые вершины деревьев ближнего леса, оно будто истекало сияющей кровью. Свет резал глаза. От холма протянулась неправдоподобно темная и густая тень.

— Все, хватит! — крикнул Хаук с того места, где викинги оставили лошадей. — Встанем на ночлег, а утро вечера мудренее…

— Ни в коем случае не ступайте на этот холм! — наставлял Арнвид дружинников, которые ночью должны были стоять в дозоре. Те кивали, а сами косились в сторону костра, где подрумянивалась, распространяя одуряющий запах жареного мяса, сбитая Нерейдом птица. — Что бы ни случилось! Даже если сам хозяин Вальхаллы явится вам и прикажет идти туда…

— То разбудите сначала меня! — добавил Хаук совершенно серьезным тоном. — И я уже с ним сам потолкую.

— Вот интересно было бы посмотреть, кто кому рога обломает, — мечтательно вздохнув, сказал Нерейд.

— Не дождешься! — сурово ответил конунг под дружный хохот викингов.

— А?.. Что?.. — Ивар встрепенулся, спросонья не сразу сообразив, где он и что с ним. Кто-то тряс его за плечо, грубый голос что-то кричал прямо в ухо, а голова очень медленно очищалась от сонного дурмана.

— Ну ты и горазд дрыхнуть! — Вемунд в очередной раз встряхнул соратника. — Хлеще меня!

Ошеломленный подобной похвалой, Ивар потряс головой и наконец проснулся. Чуть заметно светились угли в костре, невысокими холмиками лежали викинги, свежий ночной ветер овевал лицо.

— Давай, сторожи! — Вемунд напутственно хлопнул Ивара по плечу и поспешно брякнулся на его место.

Спустя несколько мгновений к ровному сопению Арнвида прибавился равномерный и могучий храп, который теперь не стихнет до утра.

Едва заметно поморщившись, Ивар привесил к поясу меч. Поминутно зевая, обошел маленький лагерь, вглядываясь и вслушиваясь в окружающий мир. Едва слышно всхрапывали лошади, где-то далеко противным голосом орала какая-то птица.

Ночь была безлунной, облака все куда-то исчезли, и над землей раскинулся огромный купол из черной ткани, дырочками в котором выглядели звезды. Одни из них были зелеными, как трава, иные отливали желтизной, синевой моря или алым пурпуром крови, но больше всего было белых. Небесный свод поворачивался медленно и величественно, и казалось, что с высот доносится тихая музыка.

Раздавшийся откуда-то из-под земли трубный звук заставил Ивара подпрыгнуть. Несколько мгновений молодой викинг прислушивался, не убирая руки с оружия, а затем покачал головой — померещилось!

Успокоившись, отправился проведать лошадей. И тут же дернулся, едва не упав на ровном месте, — звук повторился, на этот раз громче и чище. Уже было ясно, что где-то рядом трубят в рог.

Ивар огляделся, с трудом успокаивая заколотившееся в панике сердце.

Вокруг было тихо. Все так же светили звезды, шуршал в траве ветер.

Холм! От холма, который до сего момента был темен, исходило едва заметное серебристое сияние. Им, словно туманом, была окутана каждая веточка, каждый листок. Оно росло, усиливалось, сливаясь со струящимся сверху призрачным свечением ночного неба.