– Вот такое выгодное предложение от Александра Александровича Дергачёва, мелкого уголовника по кличке Саня Омский, – подвёл итог Роман Артурович, опять нажимая на «паузу».

– Зачем это ему? – тихо спросил Кирилл. – Ему ведь плевать на меня, на Лизу, на Лёху…

– Затем, что снимаются все обвинения. Автобус угнал Годовалов. Мотив у него был – ревность и месть. Вы, Кирилл, нашли Годовалова и в драке убили друг друга. Вся деревня подтвердит, что вы и раньше конфликтовали. По сгоревшим останкам экспертиза не восстановит последовательность событий. А господин Дергачёв здесь ни при чём. Просто и эффективно.

– Но Валерий и Гугер… Они же сообщили бы в ментовку, что это не Лёха меня убил, а Саня…

– Не сообщили бы. Дергачёв предложил им план: они вызывают вас к вышке и направляют к горящему котловану. Там ждёт Дергачёв. Он стреляет вам в голову и сбрасывает вас в котлован. Валерий и Денис – соучастники убийства. Они будут молчать. Это ясно априори.

– А почему они были уверены, что я пойду к Сане на котлован?

– А почему вам не пойти? Валерий и Денис считали, что вы уже убили Годовалова, а Дергачёв вам не страшен, он инвалид.

– Но я-то не знал, что Лёха убит. Я бы думал, что у котлована оба упыря вместе. Зачем мне идти к ним в одиночку? Саня это понимал.

– Во-первых, вы уже ходили. А во-вторых, послушайте ещё.

«Саня: Значится, так, пацаны. Я валю отсюда на яму. Борзый к вам явится – позвоните мне. Я с ним сам перетру, чтобы пришёл.

Валерий: Вы уверены, что он пойдёт к вам?

Саня: Не сцыте, пойдёт».

– Дергачёв убедил бы вас, что он один, и вы бы пошли, – сказал Роман Артурович. – Это был верный капкан, Кирилл.

– Саня не отдал бы Гугеру с Валерием автобус, – с мукой ответил Кирилл, словно этим аргументом хотел переубедить Валерия и Гугера.

– Отдал бы. Сначала шантажом всё равно вынудил бы заплатить, а потом бы отдал. Но это – следующий акт пьесы.

– Как он всё это продумал?! – с тоской воскликнул Кирилл.

– Он ничего не продумывал. Он так живёт. Это не индивидуальный разум, а система отношений, которая Дергачёву абсолютно органична. Разве мастер айкидо продумывает в бою каждое движение своего тела? Нет. Он рефлекторно действует в системе освоенной кинетики. Аналогия, думаю, понятна.

– А Гугер с Валерием?..

Роман Артурович помолчал.

– Вот это – самое ужасное, – согласился он. – Ваши товарищи долго обсуждали, приносить вас в жертву или нет. Да, они отдали Дергачёву пистолет, но ещё не утвердились в решении послать вас на котлован к убийце. Они спорили до крика. Вы знаете суть этих споров, аргументы звучали не впервые. Вашим товарищам очень нужно было поговорить с вами ещё раз. Хотите послушать эту достоевщину?

– Не хочу. Вы мне вкратце перескажите.

– Если вкратце, то звучали две темы. Первая – выплата за автобус. На каждого из троих участников выплаты приходился бы долг примерно в семьсот тысяч. Это неподъёмная сумма. Но вас всех заставили бы изыскать её: через приставов или коллекторов, через продажу жилья. Выплата сломала бы судьбу и Валерию, и Денису.

– Прощай квартира в Москве, – подтвердил Кирилл.

– А вторая тема – во всём этом виноваты вы один, Кирилл. Потому вполне справедливо отдать вас на заклание и спасти свою судьбу.

– Они мне уже говорили, что это я во всём виноват.

– Я знаю. Я прослушивал записи с телефонов. Но таких оценок я не разделяю. Ваши товарищи представили социокультурную проблему как этическую. Но это не лукавство и не ошибка. Таковы императивы.

– Не понял.

– Ситуацию можно уподобить Римской империи. Есть Рим, есть варвары. На варваров законы Рима не распространяются. Кто посмеет это сделать – тот предатель. Он оскорбил Рим, уравняв варваров с римлянами. И вы это сделали, Кирилл. Вы наделили девушку-варварку правами римлянки. Вас надо наказать. Наказать за социокультурный проступок как за этическое преступление.

– Слишком сложные соображения, Роман Артурович…

– Никаких соображений нет, Кирилл. Есть архетипы культуры. Есть подчинение программе. Своим товарищам вы стали чужаком. И к вашей гибели они отнеслись так же, как к гибели чужака Годовалова.

– Когда я им стал чужаком? – закричал Кирилл. – Ругались – да, ну и что? Я же собрался уезжать! Я не собирался забирать Лизу с собой, вообще ничего не собирался делать!

– Друзья-римляне ждали вас на решающий суд. А вместо суда они увидели, что вы убегаете от них с девушкой-варваркой. Ну и…

– И что?

– И включилась программа. За вами погнались уже псоглавцы.

Надо было ждать утра, когда действие снотворного закончится, а Лиза, Гугер и Валерий проснутся. Роман Артурович предложил Кириллу ужин: овсяные хлопья, залитые молоком. Кирилл не стал отказываться. А Роман Артурович предпочёл энергетик.

– Ерунда все эти энергетики, – сказал он, разглядывая банку Burn, – но лучше ерунда, чем ничего. Не хотите прогуляться, Кирилл?

Кирилл согласился.

Прожекторы на углах усадьбы освещали дорогу, а небо оставалось ясным и тёмным. Карусель зодиака повернулась так, что огромный Лев, изогнувшись, будто перепрыгивал через храм на взгорье. Кирилл и Роман Артурович неспешно шагали по белым песчаным колеям.

– Я старше вас почти вдвое, Кирилл, – говорил Роман Артурович, – и моё детство пришлось на время Советского Союза. Тогда я думал, что к моим зрелым годам люди уже построят на Луне какой-нибудь город. А человечество, похоже, утратило интерес к космосу. Может, это и правильно. Нам ещё рано во вселенную.

Кирилл, прищурившись, посмотрел в небо. Звёзды показались ему габаритными огнями на невидимых громадах созвездий.

– В то время действительно многие мальчишки хотели стать космонавтами. А мне всегда это было непонятно. Ведь космонавты не летают к звёздам, не открывают иные миры. Их открывают астрономы, которые не покидают планету. И сейчас я благодарен своей профессии за такую возможность.

– Вы же не астроном, – хмыкнул Кирилл.

– А я говорю не про инопланетян.

Эта лирика показалась Кириллу подозрительной. Кто он вообще, этот Роман Артурович? То ли доктор наук, то ли спецназовец.

– А кто вы по профессии? Сотрудник фонда – не профессия.

– Конечно, это просто должность. Специалист по информационным технологиям – образование. А вот профессия… Названия у неё нет. Мы пользуемся жаргонным словом дэнжеролог. От английского «danger» – «опасность». Это не в смысле героя боевика, а в смысле таблички-предупреждения: осторожно.

Осторожно! – сам себе сказал Кирилл.