Так как данная книга посвящена деньгам, то с подачи моего ближнего круга я решил попробовать выстроить некоторую логическую цепочку биографических событий от достаточно стандартного вопроса «как ты заработал свои первые деньги?» до управления InvestBazar Fund сейчас.

Почему-то отчетливо помню, как ранним весенним субботним утром я семенил в неудобных резиновых сапогах, держась за мамину руку, по направлению к какому-то магазину. Мы только что вылезли из громыхающего трамвая, на котором пересекли практически половину моего родного города, тогда еще Горького (сейчас Нижний Новгород). Пахло весной. Солнце играло в лужах у подтаивающих сугробов, а я витал где-то в облаках, шлепая за мамой по лужам и крепко-крепко держа в вязаной и уже изрядно потертой варежке прозрачный целлофановый пакет с моим сокровищем. Мне было лет пять или шесть. Примерно за год до этого родители подарили мне аквариум. Ну как подарили? Я его не просил. Они просто привезли его домой и сказали, что за ним нужно ухаживать: чистить стекла и фильтры, менять воду, кормить рыбок, держать недалеко от окна. И так уж получилось — видимо, потому, что окна квартиры выходили на солнечную сторону, — что той самой весной аквариумные водоросли под натиском яркого солнца разрослись так, что ни рыбы, ни улитки не могли уже свободно перемещаться в этом кубике из воды и зелени. И вот родители, видимо, решили внести некий педагогический элемент в мое воспитание. Изрядно похвалив за такое достижение с водорослями (к чему я, в общем-то, непонятно какое имел отношение, о чем несколько раз что-то там и пробубнил), меня снарядили в предпринимательский путь вместе с мамой, напихав мотки водорослей в целлофан, запотевавший на уличном холоде… Хочется рассказать что-то яркое, но, к сожалению, из остальных событий того дня я практически ничего не помню. Разве только старый советский магаз с аквариумами внутри, каких-то людей, которые взяли пакет из рук мамы, одобрительно, даже с неким изумлением и удовлетворением покивали и выдали ей несколько звенящих монет. Помню, мама присела на корточки, посмотрела мне в глаза и что-то сказала насчет того, что я молодец, вот сам заработал первые деньги и так далее. Она положила эти медяки сначала мне на варежку, а потом, чтобы я их не потерял, в мой карман. Сколько там было денег, на что они были потрачены — увы, уже и не вспомню.

Повлияла ли эта история на мою судьбу? Тоже не знаю. Не сказал бы, что в моей биографии есть что-то уникальное. Родился в 1977 году в обычной семье — мать была родом из деревни, а отец воспитывался частично в детском доме, частично — бабушкой. Оба родителя буквально сами создали себя. Мама единственной из ее деревни поступила аж в Нижегородский институт иностранных языков и со временем стала заслуженным педагогом детского образования с кучей наград в родном Нижнем. Отец — потрясающей воли человек, работал с утра до ночи, сначала на всяких заводах, каждый раз быстро дорастая до руководящих постов, затем, на заре 90-х, ударился, как и большинство тогда в стране, в предпринимательство, пару раз чуть не лишившись из-за этого жизни, и закончил карьеру, уйдя на пенсию с госслужбы в областном правительстве. Излишеств мы не знали. Голода тоже. В общем, жили как почти все советские семьи.

Регулярно зарабатывать деньги я начал со школьной скамьи — еще не имея специальности, все летние каникулы работал грузчиком, разнорабочим на стройках, приемщиком стеклотары, ночным сторожем. Работу тогда найти было нелегко, поэтому любые предложения почитались за счастье.

Не могу сказать, что особо активничал в детстве. Скорее, наоборот. Меня можно было оставить одного в комнате, и я часами, не отсвечивая, играл в какие-то игры, находясь где-то глубоко и далеко в своих мирах. Родители, отчасти желая меня растормошить, начали водить по всяким кружкам. В первом классе записали на шахматы. Затем, через несколько месяцев, в секцию горных лыж. А после того как через пару занятий они услышали, что один из ребят в лыжной секции сильно повредил ногу, я вдруг стал пловцом. Так со второго класса в мою жизнь плотно вошли все хлорированные чаши бассейнов сначала города, а потом и страны, которые я посещал по шесть раз в неделю вплоть до окончания школы, пока не сдал на разряд КМС (кандидата в мастера спорта).

Обычная школа привела меня сначала к математическому классу. А затем, когда заметно пошли результаты в плавании, тренер настоял на переводе в училище олимпийского резерва № 1. Жизнь воспитанника училища была достаточно сурова: постоянные выезды на соревнования и сборы, вдалеке от родителей, с полной ответственностью за успеваемость в школе. Волей-неволей это приучает к режиму, ответственности, преодолению трудностей и пониманию причинно-следственных связей: сделал — получил, не сделал — не получил.

После училища, несмотря на высочайший конкурс, поступил в Нижегородский государственный лингвистический университет имени Добролюбова (НГЛУ) на переводческий факультет. Говорят, окружение кует человека. В этом плане — с окружением — в институте все было неплохо: вуз славился тем, что его выпускники не только работают переводчиками, но и всегда находят для себя яркие варианты занятости — от административных органов и бизнеса до высоких церковных санов и должностей в МИДе и ООН. Студенчество было не тем, что многие, возможно, испытали на себе, учась от сессии до сессии. Без ежедневной языковой практики вылетаешь в два счета, поэтому приходилось пахать и на парах, и с домашними заданиями, а затем и на заработках. Как и любой студент, изучающий языки, я ночами занимался переводами, а днями — работой с иностранными делегациями, репетиторством. Спорт не бросил — играл за университетскую сборную по баскетболу. Параллельно с этим появилось еще одно серьезное увлечение — рок-музыка. Nirvana, Tiamat, Sepultura, Metallica, Perl Jam плотно подсадили меня на регулярные андерграундные сейшены, концерты в заброшенных катакомбах и хаотичное подергивание струн электрических Fender и «Уралов».

На втором курсе судьба позволила зарабатывать достаточно, чтобы переехать с девушкой на съемную квартиру, а значительно позднее — купить шикарную по тем временам машину, «Волгу-3110». Жизнь постепенно налаживалась. На третьем курсе с двумя друзьями-партнерами начал продумывать проект запуска ночного клуба. Какое еще занятие может придумать себе студент? Но мы совершенно не представляли себе, во что ввязывались. Это была авантюра чистой воды. Нам повезло! Буквально за пару дней до того, как мы должны были взять крупный заем на открытие заведения у откровенных бандюков, грянул финансовый кризис 1998 года, и сделка сорвалась. Как оказалось, к лучшему!

Без работы я, впрочем, не остался. Практически сразу меня пригласили заниматься консалтингом в американскую компанию, которая вела на тот момент проект с казанским филиалом компании Coca-Cola, из-за чего пришлось перевестись на заочное обучение в НГЛУ. Этот первый проект в американской Globalteam оказался поворотным моментом моей жизни, которых далее будет еще несколько. Буквально на второй день пребывания в Казани меня привели в кассу и выдали четыре огромные стопки наличных денег. На вопрос «что это?» объяснили, что это мои суточные на четыре недели… Ну так, поесть, поездить, пожить. Я пересчитывал эти деньги несколько раз, сначала перед окошком кассы, затем в снятой для нас шикарной трехкомнатной квартире… и никак не мог смириться с тем, что передо мной фактически лежал мой годовой доход от адской каторги бессонных ночей переводов и дневных гонок по всему городу за репетиторским хлебом. А тут — деньги «на поесть» на месяц! Тогда я отчетливо ощутил, что такое параллельные вселенные. В одно и то же время есть те, кто разбивается в лепешку, чтобы хоть как-то свести концы с концами, и те, кто, не особо считая деньги, ходят по ресторанам, ездят по заграницам, покупают одежду и вещи, какие пожелают. Прежняя жизнь явно проигрывала открывшейся альтернативе будущего. Разница была колоссальной! Стало ясно, что такой шанс проворонить нельзя.