— Здравствуйте, мне нужна Мира, — дверь Фаине Витальевне открыла женщина средних лет, бледная, худенькая.

— Мира? — переспросила она, повернула голову, — дочка, это к тебе. — Проходите, пожалуйста, — пригласила войти, тут же из комнаты выбежал Беня, громко гавкнул, чем испугал гостью. Потом ни с того ни с сего зарычал. — Простите, пожалуйста, он у нас смирный и редко лает, — стала извиняться хозяйка дома, — Беня, иди в комнату, — сказала она, но пудель не собирался уходить. Он скалился на гостью и рычал.

— Здравствуйте, — появилась Мира и с удивлением посмотрела на нежданную гостью, — Бенджамин, что это ты разошёлся? Невоспитанная собака, быстро в комнату и сидеть там как мышь, — скомандовала она, пёс повиновался, замолчал и поцокал в комнату, на пороге обернулся и ещё раз посмотрел на гостью. — Иди-иди, не оборачивайся, — добавила Мира.

— Меня зовут Фаина Витальевна, нам необходимо поговорить, — сказала гостья, отметив про себя, что у девочки-то есть характер, да ещё какой — собака беспрекословно повиновалась. Неужели её сын точно также попал во власть этой черноволосой девчонки? И теперь как пудель бегает за ней на задних лапках?

— Хорошо, проходите в мою комнату, — кивнула Мира, пытаясь вспомнить, где видела эту женщину. Что-то мимолётное, но яркое.

— Мира, может быть, предложить твоей гостье чаю? — сказала мама.

— Благодарю вас, право, не стоит, — Фаина Витальевна прошла в предложенную Мирой комнату. Села на стул, огляделась. Мда, это ещё хуже, чем она думала. Единственное, что её удивило — количество книг в комнате. Значит, девочка не совсем глупая. С другой стороны — такой факт всё только ухудшает, не просто так зацепила Дмитрия.

— Так о чём вы хотели поговорить со мной? — Мира вдруг вспомнила, где раньше она видела эту женщину. В больнице. Она там скандалила.

Глава 80

— Машенька, милая, наконец-то ты взяла трубку, — Владимир Григорьевич обрадовано закричал в телефон. Супруга после нескольких дней безмолвия ответила. То телефон был недоступен, то просто не брала трубку. А теперь он услышал её голос.

— Доброе утро, Володя, — Маша ещё чувствовала слабость, но как могла, старалась бодриться. Скоро разрешат вставать. Потихоньку. Главное, что с ребёнком всё в порядке. От Николя и Нади она получила инструкции, о чём можно говорить с мужем, а что пока скрывать. И также то, что у неё была сильнейшая ангина, поэтому не могла ему позвонить.

— Как твое самочувствие, милый мой человечек? Мне сказали, что ты разболелась, что не могла даже говорить, это так? Тебя даже положили в больницу? — он подошёл к окну, от волнения стал рисовать узоры на стекле. Невидимые, не мороз же, но всё равно рисовал.

— Да, Володенька, так получилось. Организм дал сбой и на это были свои причины, — улыбнулась Маша.

— Какие же, моя девочка? Ты подцепила серьёзный вирус? Николя говорил об ангине.

— Да, но я старательно лечусь не только ради себя, — Маша осторожно повернулась на бок, посмотрела в окно, может, муж тоже сейчас смотрел в окно?

— Правильно, Машенька, ты же умница. Подожди, не только ради себя, — он удивился, — а ради кого же ещё?

— Ради ребёнка, — она улыбнулась.

— Ради какого ребёнка? Ничего не понимаю, — признался Владимир Григорьевич.

— Володенька, я беременна! — Маша почувствовала, как её буквально захлёстывает от счастья, именно сейчас, когда она сказала об этом мужу. — У нас будет ребёнок.

— Что? — он подумал, что ослышался. — Что ты сказала?

— У нас будет малыш, — уже тише повторила Маша, чувствуя, что устала, сил всё-таки маловато.

— Машенька… — Фертовский-старший понял, что плачет — впервые за много лет. Плачет от радости.

— Мне вот что непонятно, Игорь Петрович, — Турчанинов выслушал подозреваемого, кое-что всё равно не сходилось, — откуда твой подельник узнал о тебе? Кто его к тебе прислал? И почему ты за всё время вашей, так называемой подготовки к ограблению, даже не удосужился узнать его имя.

— Да кто прислал, Роня и прислал. К нему сначала приходил один фраерок — такой мелкая сошка, они гутарили на кухне, что-то выясняли. Потом Роне позвонил кто-то явно покрупнее, причём разговор был странный — Роня мекал на иностранном языке, а поскольку он в нём не очень силен, то без конца переспрашивал. Но вроде бы в итоге договорились. А на следующий день ко мне пришёл тот мелкий и сходу предложил дело. Пообещал полтинник. Сказал, что меня проинструктируют, что дело чистое, надо будет камеры вывести из строя, а потом вскрыть оружейный сейф. И всё. Что в квартире старуха да девка. Но они будут спать. Я сначала отказался, а потом подумал, что такая сумма мне сейчас не помешает. Но когда мы встретились с пацаном, которого мне фраерок дал в напарники, я опять дал задний ход.

— Почему? — Турчанинов сощурился.

— Да зелёный он, куда полез? И вообще какой-то странный, вроде русский, а говорит с акцентом, правда, не сильным. Но я последний срок мотал с одним ворюгой — знатным таким, так вот он как-то в настроении рассказывал про сына, который живет во Франции, и уже давно, а когда приезжает к бате в Россию, то вроде по-русски говорит, а акцент всё равно дурацкий. Он ещё показывал так потешно. Вот примерно такой акцент у того парня и был. А ещё он сразу тон взял, мол, я — вошь, а он заказчик и крутой. Мы пока готовились, сто раз переругались.

— Опиши его внешность, — следователь что-то писал в блокноте.

— Длинный такой, волосы не очень тёмные, лицо, — он задумался, — ничего особенного в лице. Нет, есть особенное — глаза. Я такого цвета глаз никогда не видел.

— То есть?

— Не поймёшь, что за цвет, какие-то прозрачные, и смотрит он ими — аж порой мурашки по коже. Наверное, у дьявола такие глаза. А сам ничего не смыслит в жизни — стручок. Но жадный, я сразу понял. И очень рвался в эту квартиру, говорил, что надо поскорее сейф вскрыть.

— Так, понятно. А что это за история с попыткой изнасилования?

— Да не было никакого изнасилования, гражданин начальник, — Бик аж подскочил, тут же сел на место, — попугать меня просили ту дамочку, просто попугать. Она этому зелёному, я так думаю, отказала, вот он и окрысился. И накинул мне ещё пару косарей, чтобы я её проучил. А она мне ногой так двинула, что я согнулся пополам. И слинять успела. Больно, между прочим.

— Ага, слиняла и справку твою прихватить успела. Бик, ты везде сумел наследить, — удивился Турчанинов. — Ох, и дурак же ты. Она ведь подаст на тебя, не надейся, что проскочишь. А пальчики