— А опять же — шерше ля фам, — вздохнул Бик, — опять баба вмешалась. Эта девка, что в доме, не спала, и пришла в библиотеку, мы почти закончили, а она нарисовалась. А зелёный уже гарнитур к двери нёс, так мне пришлось обеспечить ему отход. Я её схватил, а она меня укусила, я руку одёрнул, перчатка слетела, я впопыхах и коснулся дверной ручки. А девку ударил, чтобы самому уйти. Она уже шум поднимать начала.

— Ты ей нанёс серьёзную травму головы, это твой срок увеличит, Бик.

— Но она же жива?

— Жива, слава Богу. И пришла в себя. Только всё равно тебе светит много. А вот если бы ты помог следствию найти своего подельника, срок, глядишь бы, и скостили — немного.

— Да не знаю я, куда он подался, правда, — Бик вздохнул, очень хотелось курить.

— А, может, нас Роня просветит? Раз он такой умный и тебя втянул в это дело. Наверняка, знает, кто заказчик гарнитура, — Турчанинов размышлял вслух, — ты пойми, Игорь Петрович, это не просто банальная кража. Вещь-то раритетная и тот, кто заказал её, знал и стоимость, и историческую ценность. Осядет гарнитур в чьей-то частной коллекции за границей и пиши пропало. А ведь вещи в нём изготовлены в царской России, а клинок наградной вообще 1812 года. О камнях я и не говорю. Получается, уплывёт наше российское достояние за рубеж и всё. Где можно найти Роню? Ой, не верю я, что сейчас этот фраер сидит и дожидается нас дома. Диктуй адреса и явки, шерше ля фам.

Через полчаса по наводке Бика оперативники отправились по трём адресам — искать Роню. А Турчанинову доложили, что номер телефона, который он просил пробить — определён. Сим-карта зарегистрирована на имя Николая Фертовского. Турчанинов присвистнул. Пора поговорить серьёзно с членами этой семейки. А также настоять, чтобы доложили о случившемся хозяину квартиры. Рано или поздно он узнает. Лучше рано.

Глава 81

— Я бы хотела поговорить о своём сыне Дмитрии Данилевском, — Фаина Витальевна откинулась на спинку стула, стала тереть друг о друга кисти рук. Именно по этому жесту Мира поняла, что ничего хорошего разговор не принесёт.

— Я вас слушаю, — внешне довольно спокойно отозвалась она.

— Мой сын не далее как сегодня сообщил, что намерен жениться на вас, так ведь?

— Раз сообщил, значит, так, — Мира пожала плечами.

— А вы в курсе, что у него есть невеста? И что не за горами свадьба. Подготовка к ней в самом разгаре, — выстрелила первым аргументом Фаина Витальевна. Она пока не выбрала стратегию, как разговаривать с этой девочкой — начать прессовать её, задавить фактами или же по-хорошему, покровительственно объяснить, что у неё нет никаких шансов стать невесткой Данилевских.

— Нет, я впервые об этом слышу, — Мира внимательно рассматривала эту женщину. Статная, красивая, молодящаяся, наверняка, по возрасту старше её матери, но выглядит моложе. Взгляд твёрдый, волевой, она знает, чего хочет. Пришла сюда бороться за сына. А Димка, похоже, пытается вырваться из-под её прессинга.

— Вот видите, уже обман. Я не хочу сказать, что мой сын лгун, но в случае с вами всё абсолютно несерьёзно, поверьте. Дмитрию захотелось экзотики, чего-то такого, чего в его жизни ещё не было, — слова звучали хлёстко.

— Вы так думаете? — Мира сидела на стуле напротив и вела себя невероятно спокойно, не выказывая никаких эмоций. — Тогда почему он сделал мне предложение?

— Думаю, чтобы затащить вас в постель. Мой сын несколько старомоден в этих вопросах.

— Возможно, — Мира сдержала улыбку, подумав о том, что всё случилось с точностью до наоборот — сначала он её соблазнил, а потом предложил стать женой.

— Поймите, Мира, вы не пара Дмитрию, не пара, — Фаина Витальевна смягчила тон, — вы из разных миров, — она поднялась с места, подошла к окну, развернулась, обвела взглядом библиотеку, — я вижу, что у вас много книг. Наверняка, вы романтическая девочка, читаете любовные романы и, конечно же, мечтаете о принце. Да, вы ещё в таком возрасте, когда верят в принцев. Мой сын может вполне соответствовать этим мечтам, но сказка всегда остаётся сказкой. Жизнь — проза, практичная, жёсткая, беспощадная. И два человека из абсолютно разных социальных слоёв в браке просто обречены быть несчастными.

— Но бывает же по-разному, — возразила Мира, — да, есть условности, которых многие придерживаются, однако та же жизнь чаще всего диктует свои правила, свои законы. И они порой далеко не такие, какие придумали люди. Чувства вообще плохо подчиняются людским законам.

— Вот именно — чувства! — подхватила Фаина Витальевна. — Чувства, если они есть. А если то, что мы принимаем за чувства, на самом деле таковым не являются? Если простое увлечение застило глаза? Романтизм неплох, но он искажает реальность, потом заставляя страдать. Вы же не хотите страдать, Мира?

— Не хочу, — ответила она.

— Вы не хотите, чтобы страдал мой сын? Насколько я поняла, Дмитрий вам симпатичен. Конечно, мой сын, кроме того, что материально обеспечен, внешне привлекателен, развит, эрудирован. Он не может не нравиться. Но всё это не столь важно, как общность того слоя, к которому, к примеру, принадлежит его же невеста. Да, они одинаково смотрят на мир, знают цену того, что имеют и того, что могут иметь. И всё это, начиная от мелочей и заканчивая недвижимостью, автомобилями, путешествиями, да и взглядами. Да, это сейчас вам вместе, может быть, весело и забавно, но скоро всё это перейдёт в другую стадию, и вот тогда начнутся проблемы.

— Но почему обязательно должны начаться проблемы именно из-за того, что, к примеру, ваш сын может отдыхать на Карибах, а я нет? Или из-за того, что он ездит на навороченной машине, а я в неё даже не садилась? Но ведь за этим, прежде всего, стоит человек — с его душой, умением прощать, искать и находить компромисс, быть надёжным, искренним, доверять, любить, наконец, — Мире было неудобно разговаривать с этой женщиной, потому что она стояла над ней, как бы давила не только своим авторитетом, но и ростом.

— Это всё идеалистический взгляд на жизнь, девочка. Вы слишком мало прожили и слишком мало видели, — она посмотрела в окно. Старый двор с плохо покрашенными лавками, голыми деревьями, старухами, которые прогуливались у подъезда. Когда-то и она — девочка Фая жила в похожем дворе. И ничего хорошего из той поры не помнит. И не хочет вспоминать.

— Этот недостаток со временем пройдёт, уверяю вас, — ответила Мира, — меня ждут и сомнения, и разочарования, и