– Да.

– И как это случилось? Ракетное попадание? Я не видел его среди защитников Рубежа.

– Он погиб тут. Я наладила связь с его отцом, и он признался, что по приказу Келгана подготовил группу андроидов, которая… должна была ударить нам в спину.

– Проклятье… – Иван присел на опаленную глыбу камня. Беспокоили сломанные ребра, каждый вдох приходил с болью. – И какова была роль Николая?

– Ричард не до конца разделял взгляды Келгана. Он запрограммировал машины так, чтобы те отвечали ударом на удар, но не атаковали первыми. Ник и произвел роковой выстрел. Я не знаю, почему он согласился это сделать.

– Его застрелили?

Флора кивнула.

– А Келган? О нем есть данные?

– Вероятно, погиб. Сейчас сервы разбирают завалы, но надежды найти выживших под обломками Дворца Правосудия нет.

…Близился рассвет. Тьма сгущалась, энергопитание на городские уровни еще не подали, а пожары уже затухали, рдея тусклыми пятнами раскаленного камня, металла или угольями сгоревших деревьев.

Из сумрака вынырнула фигура в боевой броне.

– Господин, Файзулло зовет тебя.

– Он пришел в сознание?

– Только что. Очень слабый, – на ломаном интеранглийском пояснил ганианец. – Зовет быстро.

– Иду. – Иван встал, опираясь на руку Флоры, но не отпустил ее, молча предлагая пройтись вместе.

* * *

Файзулло лежал в палатке полевого медицинского модуля, развернутого прямо среди руин Рубежа.

Его сознание находилось на зыбкой грани между бредом и явью, но Таманцева он узнал.

Они встретились взглядами.

В глазах Файзулло таился ужас.

– Джелави… Иван… – сипло произнес он, слабым жестом указывая на свою гермоэкипировку, которую почему-то не убрали из стерильного помещения. – Видишь, как получилось…

Таманцев оглянулся, заметил разбитое забрало гермошлема и понял истоки ужаса, таящегося во взгляде ганианца.

– Я теперь такой же, как вы? Кем я стану?..

– Никто не знает. – Иван не смог солгать.

– Я не хочу… Боюсь стать… зверем…

Таманцев посмотрел на Флору, дождался ее легкого кивка и ответил:

– Мы тебе поможем. Ты сохранишь рассудок.

– Моим раненым бойцам тоже?

– Всем.

Файзулло нашел в себе силы улыбнуться, но у него вышла лишь натянутая, болезненная гримаса:

– Будет еще один сатт… – едва слышно прошептал он. – Сатт Ганио…

На улице раздался шум мотора.

– За нами. – Флора тронула Ивана за руку. Он еще секунду смотрел на потерявшего сознание ганианца, затем вышел из палатки мобильного медицинского модуля.

– Раненых много? – спросил он у стоявшего на посту ганианца.

– Двадцать человек, господин.

Иван ничего не сказал ему, лишь покачал головой в ответ собственным мыслям.

Заметив севшую неподалеку машину, похожую на старые образцы флайботов, он повернулся к Флоре:

– Летим, время не ждет.

Рок. Комплекс «Когтя»

Наземные дороги, ведущие к комплексу «Когтя», разрушило беспощадное время, но обнаруженные еще во время первой вылазки посадочные площадки позволяли быстро добраться до древних сооружений по воздуху.

Конструкция машины, созданной Ораном, не отличалась оригинальностью и удобством, но главное – местный аналог современных флайботов действительно сумел подняться в воздух и даже набрать километровую высоту.

– Говорить с харамминами буду я, – предупредил Таманцев. – Найв переведет мои слова, считывая мысли.

– Не проще ли наоборот? – спросил эмглан.

– Ты уверен, что сумеешь передать образы, отражающие мою мысль и понятные харамминам?

– Нет, не уверен.

– В таком случае делаем, как я сказал. Конечно, до совершенства в знании языка мне далеко, но донести основные мысли словарного запаса хватит.

Полет занял около часа.

Наконец посадочные опоры «Ротмарха» коснулись камня, аппарат ощутимо тряхнуло, так что у сидевших в салоне лязгнули зубы.

– Выходим. В темпе. – Иван ощущал непонятный дискомфорт, сравнимый с подсознательным чувством тревоги, но определить источник беспокойства не удавалось.

Время от времени он посматривал на два скрепленных вместе прибора – коммуникатор ближней межпланетной связи, взятый из «Хоплита», и нехитрый приемник, принимающий сигналы от устройств, оставленных им у портала.

Спуск по крутой каменной лестнице не отнял много времени.

В зале, где располагался портал, было пусто и тихо.

– Рассредоточиваемся. Ищем укрытия. Оружие держать наготове. Хараммины могут заявиться не одни. Флора, ты контролируешь выход из зала, Найв, страхуешь меня, Райбен, ты перекрываешь направление портала, как только они завершат переход и направятся к выходу. Я буду действовать по обстановке.

* * *

Через полчаса томительного ожидания древнее устройство озарилось призрачным светом.

С дискообразного возвышения сошел всего один хараммин в сопровождении двух боевых сервов.

Иван ждал, не проявляя себя, хотя существовал огромный риск, что кибернетические механизмы обнаружат наличие посторонних.

Неужели всего один?

Прошла минута, но повторной вспышки перехода не последовало.

Хараммин, похоже, находился в состоянии шока – он медлено поворачивался, расширенными глазами рассматривая стены древнего помещения.

Иван понял – тянуть дальше бессмысленно.

Он подал условный сигнал, и несколько одиночных выстрелов нейтрализовали сервов.

Хараммин резко обернулся, увидел людей, его лицо на миг исказилось ненавистью и пониманием, затем его руки рванулись к замкам гермошлема, но стремительный прыжок метаморфа не позволил ему завершить движение и вдохнуть воздух Рока.

– Извини, но ты не заслужил даже такого выбора, – раздался хриплый голос Райбена.

Похоже, его реплика в переводе не нуждалась.

Щупальца метаморфа прочнее любых оков удерживали руки хараммина прижатыми к туловищу.

* * *

Через десять минут, выйдя под открытое небо, они увидели у горизонта светлеющую полоску зари.

Над Роком вставало солнце, и, опережая восход, в ясных безоблачных небесах к посадочным площадкам «Когтя» снижались объятые пламенем планетарных двигателей десантные модули Флота Конфедерации Солнц.

Райбен продолжал удерживать хараммина в своих отнюдь не нежных объятиях. Найв, отойдя в сторону, косился на последнего из Квоты Бессмертных с выражением брезгливого ужаса, очевидно, воспринимая его мысли.