– Выпустить пар, занимаясь сексом с двумя женщинами?

– Разумеется, Миа. У мужчины есть свои потребности и своя гордость. И ты ранила мою.

Блейн произнес это так, словно то, что он сделал, – право каждого настоящего самца.

– Значит, ты трахнул двух шлюх, чтобы почувствовать себя мужчиной?

Его взгляд похолодел, а в голосе зазвучала сталь.

– Уж кому-кому, а не тебе намекать на то, что я не мужчина.

Я озадаченно тряхнула головой.

– Зачем мы вообще говорим об этом?

– Разве не очевидно?

Он медленно моргнул и уставился на меня.

– Мне – нет.

Я пришла сюда по одной и только, по одной причине – Джинель.

Блейн положил локти на стол и подпер ладонью подбородок. Он был самим воплощением спокойствия и собранности, тогда как я разрывалась от тревоги и страха.

– Я хочу, чтобы ты вернулась. В мою постель. В мою жизнь. В качестве моей жены.

Эти слова рухнули, как ядерная бомба, разрушая все на своем пути. Я завертела головой, проверяя, есть ли еще выжившие. Увы, это выглядело так впечатляюще лишь в масштабах той крошечной песчинки, которую я называла своей жизнью. Сказать, что я такого не ожидала, значит, не сказать ничего. Скорей уж я ожидала узреть второе пришествие Господа нашего и Спасителя.

– Блейн, – невнятно прошептала я, временно потеряв способность к членораздельной речи, – ты не можешь говорить серьезно.

– Смертельно серьезно. И я готов обсудить условия. Здесь. Сейчас.

– Наверное, я в кошмарном сне. Блейн, ты себя слышишь? Ты только что сказал мне, что хочешь все начать с того места, на котором мы расстались в прошлый раз.

– Я знаю абсолютно точно, чего хочу. Тебя. По-моему, я высказался предельно ясно. А теперь помолчи и выслушай мое предложение.

И я выслушала, но не потому, что он приказал, а потому, что в том состоянии шока, в котором я пребывала, в голове образовалась звенящая пустота – ни слов, ни мыслей. Этот человек был клиническим сумасшедшим. Несомненно. Стопроцентно. Других объяснений попросту не было.

Прежде чем он перешел к своему предложению, официант принес две обжигающе-горячие пиццы, «Маргариту» и с курицей. От одного запаха у меня потекла слюна. Прошло уже несколько дней с тех пор, как у меня был нормальный обед. Рейны и Максвелл пытались заставить меня поесть, но еда просто больше не привлекала меня, как раньше, – ведь Уэс, вероятно, умирал от голода, а папа питался с помощью трубок. Однако этим вечером я собиралась поесть лишь для того, чтобы все поскорее закончилось.

– Пока тебя не было рядом, у меня появилось время поразмыслить о наших отношениях и нашей совместной жизни, – сказал Блейн.

Пока меня не было рядом? Мы расстались, я уехала из Невады, провела последние восемь месяцев, работая эскортом, а до этого еще шесть прожила в Лос-Анджелесе. В целом прошло больше года, но из его уст это прозвучало так, будто я уехала от него на прошлой неделе. Я занималась сексом с другими мужчинами, я влюбилась. Все происходящее попросту не имело смысла.

– Блейн, меня не было больше года… – начала я, но он остановил меня взмахом руки.

– Время и расстояние не имеют значения. Теперь ты здесь, и я решил, что ты создана для меня.

– Это чудовищное умозаключение пришло тебе в голову до или после того, как ты оттрахал тех милых близняшек?

– Я пытаюсь объясниться, Миа, – рявкнул Блейн. – А ты будь любезна вести себя прилично. Я сделаю тебе предложение всего один раз.

– Ответ отрицательный. Меня не интересует то, что ты продаешь.

Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– А я думаю, что ты не сможешь отклонить мое предложение, если, конечно, выслушаешь до конца. Все твои проблемы будут решены, и всё станет так, как должно было быть. Мы вдвоем будем править здесь.

Он широко раскинул руки, словно держал на ладони целый Лас-Вегас.

Что за самонадеянный ублюдок.

– Нет, Блейн. У меня было все то, что ты предлагаешь, и я ушла прочь.

Я резко встала, и стул с громким стуком упал на пол у меня за спиной.

– И я ухожу сейчас. Это было ошибкой. Я звоню в полицию.

– Твоя подруга к утру будет уже мертва, – процедил он так тихо, что услышала одна я.

Я развернулась, пылая от гнева. Волоски у меня на руках и на затылке встали дыбом. Этот тон – я уже слышала этот тон, когда он выкрикивал в телефон приказы, строя планы мести. Любому, кто осмеливался перейти ему дорогу, грозила страшная, максимально жестокая и болезненная расплата. Вот с каким человеком я имела дело. Не с бывшим любовником, который обнимал, целовал меня и обожал до беспамятства. Именно в того мужчину я влюбилась. А этот был его вторым «я». И все смотрели на это «я» с холодным, неодолимым страхом. Мир принадлежал ему. Остальные имели право лишь жить здесь.

– Что мне сделать, чтобы ты отпустил ее?

Мой голос дрожал под напором обуревавших меня эмоций. Я подняла стул и оглядела ресторан. Большая часть гостей откровенно пялилась на нас, любуясь разгорающимся скандалом. Они, вероятно, считали, что наблюдают ссору любовников. В каком-то смысле так и было.

– Раньше, сидя здесь, глядя на тебя и зная, что именно это я и хочу видеть до конца своих дней, я поддался ностальгии, – холодно сощурившись, произнес Блейн. – Но теперь, когда ты опозорила себя, а, следовательно, и меня своими выходками, я уже не буду столь щедр.

– Назови свою цену, – прямо сказала я.

– Четыреста тысяч баксов, которые ты мне задолжала, или ты на одну ночь в моей постели.

Глаза Блейна были светлыми, зеленовато-желтыми, и не выражали ничего. Это были те самые глаза, в которые я смотрела каждый раз, когда он обнимал меня, ласкал, занимался со мной любовью. Разговор, от которого даже мельчайшие клеточки моего существа захотели свернуться в позу эмбриона и умереть… распалил его. Боже, этому мужчине нравилось чувствовать власть над людьми и событиями. Это его возбуждало.

– Так что скажешь?

Я облизнула губы и сделала большой глоток, ощущая, как вино обжигает мне горло словно кислота. Глядя поверх стакана с водой, я задумалась о своем положении. Можно просто покончить с этим, позволив Блейну трахнуть меня. Я делала это прежде. Блейн всегда был хорош в постели, надо отдать ему должное. Он был нежным, любящим, заботился о том, чтобы доставить мне удовольствие. Я могла бы высосать пару бутылок вина и позволить ему сделать со мной все что угодно. И тогда это закончится. Баста. Финиш.

– Если я позволю тебе провести со мной ночь, ты спишешь мой долг, отпустишь Джинель и оставишь нашу семью в покое? Включая моего отца?