* * *

Я не привезла ничего нарядного с ранчо Максвелла, потому что, ну, это было ранчо. В основном мы бездельничали, сидя дома, тусили с их друзьями и наслаждались деревенским гостеприимством.

Когда я вспомнила о Максе, сердце пронзила боль. Как только отцу стало лучше, Макс сказал, что должен вернуться домой, проверить, как там его жена и дочь. Синди оставался месяц до рождения крошки Джексона, плюс Макс должен был проконтролировать передачу нашей доли компании и разобраться с неотложными делами, пока был там. Он обещал, что будет каждый день нам звонить.

Никогда в жизни я не мечтала о неслыханных богатствах, но сейчас невольно подумала о том, что, если бы передача прошла быстрее, и я могла бы получить свою долю, мне удалось бы откупиться от Блейна, и вся эта кутерьма осталась бы позади. Я бы жила в Малибу, занималась серфингом, целовалась и проводила ночи с мужчиной, которому хотела посвятить остаток своей жизни. К сожалению, Макс предупредил нас, что вступление в наследство по завещанию и передача прав на владение компанией мне и Мэдди с помощью наших ДНК-проб в качестве доказательства родства займет какое-то время, но в конце все окупится сторицей.

Если я переживу все это, возможно, окажется, что Макс был прав. Но пока мне было чертовски сложно увидеть сияющий свет в конце туннеля. Пока казалось, что моя жизнь катится по скользкой, неосвещенной дороге под вой урагана на машине со сломанными дворниками и без тормозов.

* * *

Я прибыла в «Луна Розу» ровно в семь. Мэдди одолжила мне платье, которое я подарила ей после моего шопинг-тура в городе Чи с Гектором. Достаточно простого покроя, темно-баклажанового цвета с глубоким V-образным вырезом на спине. Юбка доходила до середины бедра, и ткань лифа красиво обтягивала мою грудь. Если бы меня так не злило то, для кого пришлось это надеть, чувствовала бы себя на миллион долларов. Но сейчас я чувствовала себя грудой мусора, по которой проехался паровой каток, – хотя внешне никто бы этого не сказал. Толстый слой тонального крема скрыл темные круги и мешки у меня под глазами, румяна заставили щеки зарозоветь. К счастью, я была из тех девушек, которым не нужны тонны косметики, чтобы привлечь внимание, плюс я точно знала, что нравится Блейну. Распустив волосы, я перебросила их через одно плечо. Когда-то он сказал мне, что обожает этот фасон.

Пробираясь между столиками с гостями, я заметила его снаружи. На террасе. Разумеется, он выбрал самое романтическое местечко – тот же столик, за которым мы сидели на первом свидании.

Когда я подошла к столу, он встал и оглядел меня с головы до ног, словно хищник, оценивающий добычу: скрытный и быстрый, замечающий все до мельчайших деталей.

– Пытаешься отыграть пару очков, выбрав этот столик? – спросила я и уселась, напустив на себя максимально хмурый вид.

Его лицо, напротив, просветлело.

– Вижу, ты вспомнила. Отлично, сладкая Миа.

Я передернулась. Боже, как отвратительно было слышать от него это старинное ласковое обращение. Когда мы были вместе, он постоянно говорил мне, какая я сладенькая, какая красотка, и что никакая другая женщина не сможет увлечь его так, как я… разумеется, до тех пор, пока он не приобрел пакет два-в-одном в лице своей секретарши и ее шлюховатой сестры-близняшки. В любом случае кто трахает одновременно двух сестер? Мерзость.

Прежде чем я успела сказать что-то еще, прибыл официант с бутылкой вина. Я знала эту марку. Узнала бы ее где угодно.

– Signore, каберне совиньон Cignale Colli Della Toscana Centrale.

Он плеснул в бокал Блейна темно-бордовой жидкости.

Блейн поднял пузатый бокал, круговым движением взболтал вино, понюхал и лишь потом сделал глоток.

Так манерно, что меня затошнило.

– Две тысячи шестой? – спросил он у официанта.

– Абсолютно верно, signore.

Блейн кивнул, и официант наполнил наши бокалы на четверть. Я схватила свой и опустошила одним глотком.

Блейн огляделся и улыбнулся, после чего положил одну руку на балюстраду, поднимавшуюся над тихими водами озера Лас-Вегас, а второй взялся за ножку своего бокала. Взглядом он сверлил мое лицо.

– Мне еще, пожалуйста, – сказала я.

Блейн ухмыльнулся, подался вперед и налил мне еще вина. Это я пила медленно, ожидая, что он скажет. Долгое время Блейн не говорил ничего. Просто смотрел на меня, словно занося в реестр все черты моего лица и фигуры. В конце концов, я не выдержала этого молчания.

– Где Джинель?

Его змеиные глаза окинули меня острым, сумрачным взглядом.

– О ней позаботились, уверяю тебя.

Он произнес это сладким голосом, создававшим ложное впечатление о предмете разговора.

Я фыркнула.

– Серьезно? Так ты называешь похищение невинной женщины, идущей на работу, и избиение ее до полусмерти? Заботой? – процедила я сквозь сжатые зубы.

Я так сильно вцепилась в деревянную столешницу, что там вполне могли остаться небольшие полукруглые вмятины от моих ногтей.

Блейн махнул рукой и наклонился ближе.

– Миа, мы с тобой оба знаем, что если бы я хотел убить твою подругу, она была бы мертва. Так что расслабься и наслаждайся нашим свиданием.

Свидание. Этот маньяк что, в самом деле назвал свой шантаж свиданием?

Я быстро заморгала, пытаясь справиться с красной дымкой ярости, затмевавшей зрение. Мне хотелось схватить нож, столь соблазнительно лежавший у меня под рукой, и вонзить прямиком в его ледяное сердце. К сожалению, ублюдок, скорей всего, ничего бы не почувствовал. Внутри он был уже мертв.

– Я не понимаю, зачем ты привел меня сюда. Ты же знаешь, я честно возвращаю долги, – шепнула я и оглянулась. – Я бы ни за что на свете не оставила тебя в подвешенном состоянии.

Он ухмыльнулся.

– Но, моя сладкая, сладкая Миа, у меня и так ничего не висит.

Тут он выразительно изогнул брови, и я с трудом удержалась от желания блевануть прямо на стол. Давным-давно я была искренне влюблена в Блейна. Он убийственно красив, невероятно обаятелен и, к тому же неподражаем в постели. Но теперь я с трудом могла выносить и его присутствие, и все, что он собой воплощал.

– Блейн, ты отобрал у меня кое-что очень дорогое и теперь хочешь поболтать о сексе?

– Я не хочу поболтать о нем, – вскинув брови, ответил он. – О нет. Я бы лучше занялся им с тобой, если ты спрашиваешь об этом.

Я крепко сжала зубы.

– Этого никогда не случится, так что выкинь даже саму идею из головы. Ты пролюбил все шансы… в буквальном смысле. Дороги обратно нет и не будет.

Я произнесла это тихо и угрожающе.

Покручивая в руке бокал с вином, он покачал головой и поджал губы.

– Те две сучки для меня ничего не значили. Мне просто надо было слегка выпустить пар, учитывая, что ты не ответила «да» на мое предложение.