и близких друзей… Простите, я несколько отвлекся от темы… Вернемся к признакам, мистер «Уэй»?

— Да-да, конечно… Очень увлекательно!

— Так вот… В отличие от настоящих дипломатов, вы и ваши сослуживцы не больно жалуете даже посла, a уж о соблюдении вами трудовой дисциплины и говорить не приходится: в рабочее время вас не найти в посольстве, потому что вы постоянно находитесь в городе якобы по личным делам…

В дополнение ко всему вы еще и часто появляетесь в посольстве в нерабочее время, особенно вечером, подолгу задерживаетесь там, когда все остальные ваши соотечественники отдыхают или развлекаются… Все сотрудники вашей резидентуры имеют возможность свободно общаться с местным населением и гражданами других стран, находящимися в Лагосе по служебным или каким-то другим делам, особенно с теми, контакты с которыми рядовым советским дипломатам не рекомендованы или категорически запрещены…

Ваши коллеги, офицеры резидентуры, свободно посещают рестораны, бары, казино, тратят большие деньги на угощение своих сотрапезников или компаньонов, чего не может себе позволить «чистый» дипломат вашей миссии в Нигерии…

Словом, признаков, демаскирующих ваш истинный статус, у нас набралось предостаточно… К тому же вашу фотографию мы переслали в Лэнгли… Ответ оттуда лишь подтвердил наши догадки… Нет-нет! Я ошибся — это не догадки, а математически выверенные расчеты… Вот так мы узнаем «кто есть кто»…

Обратите внимание, мистер «Уэй», я рассказал вам все как на духу. Это свидетельствует о том, что у нас секретов от вас нет… В будущем я надеюсь на взаимную искренность!

Заметив, как при этих словах заерзал в кресле Полещук, Лоунтри поспешил добавить:

— Вы с чем-то не согласны, мистер «Уэй»?

— Нет-нет, я согласен… со всем… Но будет лучше, если вы станете называть меня просто Леон…

— Нет проблем, Леон! Впредь я буду называть вас только так! Возвращаясь к поднятой теме, могу лишь добавить одно: в своей работе по выявлению сотрудников КГБ среди советских дипломатов, впервые прибывающих в Лагос, мы используем те же признаки, что и вы… Или я ошибаюсь, Леон?

— Нет-нет, все так… Мы пользуемся той же методой! — поспешил заверить своих новых знакомых подполковник, хотя все услышанное явилось для него полной неожиданностью и настоящим откровением. Нельзя же давать повод своим операторам заподозрить в нем беспросветного невежду!

Разумеется, разведчики резидентуры ЦРУ в Лагосе Лоунтри и Хьюз не столько обрадовались чудесному воскрешению агента «Уэй» как таковому, сколько преимуществам, которые сулила его новая должность.

Американцы отдавали себе отчет, что направление главного удара советской внешней разведки пролегает далеко за пределами Африки, но вместе с тем они не могли не учитывать и того, что перед ними не рядовой оперработник, а заместитель резидента. Заместители советских резидентов по контрразведке — они и в Африке на вес золота…

* * *

Сотрудничество полностью восстановлено.

Конспиративные встречи с «Уэем» регулярно проводятся в автомашинах посольства США, а затем в специально снятом американской резидентурой особняке.

Однако напрасно надеялись новые операторы «Уэя» и их руководители в Лэнгли, что с помощью вернувшегося из небытия агента на них обрушится водопад информации.

Советская резидентура в Лагосе — заштатная оперативная точка, и Полещук при всем своем желании побольше заработать, предоставив своим работодателям интересующие их сведения, испытывает объективные трудности — ну не доходят до него секреты вселенского масштаба, и все тут!

Теперь «Уэй» на практике познал, что подразумевал Беллингхэм под принципом пилы: «ты — мне, я — тебе». Для Полещука-агента это означало: «нет секретов — нет денег».

Отсутствие серьезной информации не замедлило сказаться на отношении Лоунтри и Хьюза к Полещуку — оно заметно охладело. Теперь они относились к агенту, как промотавшиеся вельможи к гостеприимному трактирщику: хлопали по плечу, обнимали, с радостью пили и ели за счет заведения, но в дом свой не звали — не то сословие.

Полещук старался не замечать изменений в поведении своих операторов, продолжая исправно поставлять хоть и незначительную, но весьма полезную информацию, поэтому наличные деньги на выпивку и на сексуальные забавы у него не переводились.

Вместе с тем рисковать разоблачением за гроши Полещук не собирался и, чтобы получить от своих хозяев «по максимуму», предпринял обходной маневр. На ближайшей явке он довел до сведения своих шефов, что по завершении африканской командировки его прочат на приличную должность в центральном аппарате Управления «К» (внешняя контрразведка) Первого главка КГБ СССР. Сразу вслед за этим вопрос об увеличении жалованья «Уэй» поставил ребром. Заядлый картежник он верно рассчитал, что «туз, он и в Африке — туз», и не ошибся.

Новые друзья поспешили заверить, что все его условия будут приняты.

Действительно, вскоре ежемесячное вознаграждение «Уэя» было пересмотрено в сторону повышения. И не потому, что в его информации по Нигерии появились какие-то сверхценные факты, отнюдь!

Лоунтри и Хьюз, как и их руководство в Лэнгли, заглотили приманку — ведь они надеялись на продолжение связи с агентом, когда по окончании командировки в Нигерии он вернется в Москву и осядет в директивном подразделении внешней контрразведки СССР.

Очень скоро Полещук убедится, что работодатели из ЦРУ действительно пекутся о его служебном росте…

На ближайшей явке «Уэю» было сделано предложение, от которого он не мог отказаться.

Лоунтри начал издалека:

— Леон, мне и моему начальству в Лэнгли не понаслышке известно, как бюрократическая система КГБ давит на оперативного сотрудника, находящегося за границей, чтобы он постоянно проявлял активность… Собственно говоря, для вас это тоже не секрет. Если вы вернетесь в Россию «пустой», то есть не проведете здесь успешных вербовок или не предложите каких-то операций, ваша характеристика в лучшем случае будет вежливо-уклончивой, что отнюдь не будет способствовать вашему служебному росту, не так ли?

Лоунтри умолк, ожидая ответной реакции.

«Надо же, американец попал в самый «цвет»!.. Что ни говори, а все-таки приятно, когда о тебе думают на самом верху… Недаром ведь он упомянул свое начальство в Лэнгли», — подумал Полещук, но с ответом не торопился, лишь кивнул в знак согласия.

— Так вот, Леон… Мы посовещались и пришли к выводу, что, если вам удастся проделать то или другое, о вас сложится мнение как об активном оперативном сотруднике, и в будущем вы наверняка получите хорошее назначение… С нашей стороны вы также не будете обделены приятными вещами, согласны?

— Что я должен сделать? — произнес Полещук, которому не терпелось узнать, какая роль отведена ему в предстоящих мероприятиях, спланированных не где-нибудь — в штаб-квартире ЦРУ!

— Вам лишь надо будет документально оформить привлечение к секретному сотрудничеству человека, чиновника, входящего в ближайшее окружение нигерийского президента, вот и все…

— И какую же информацию он