– Знаешь кого-то, кто занимается?

– Есть один парень в Долстоне. Позвоню ему, скажу, что вы заглянете.

Тарар кивнул. МК позвонил, записал имя и адрес. У порога Тарар остановился.

– Как я говорил, наш друг будет весьма признателен, если ты поможешь найти этих двоих. О награде мы договорились. Но если он узнает, что кто-то из наших дилеров утаивает информацию… – Тарар многозначительно помолчал и продолжил: – В подвале его дома в Аптон-Парке есть звуконепроницаемая комната. Люди, которые туда попадают, навсегда теряют дар речи. В этой комнате они наговариваются на всю оставшуюся жизнь. Ясно?

Рахим сурово глянул на МК, чтобы удостовериться, что тому действительно все стало ясно.

Молча спустившись по ступенькам, они вышли на улицу и, обойдя дом, остановились.

– Он что-то знает, – сказал Рахим на урду.

– Мне кажется, он знаком с медбратом. Видел, как напрягся?

– Давай вернемся, пока он их не предупредил.

– Подожди, я позвоню Салиму.

Рахим высунулся из-за угла, следя за дверью подъезда. Через несколько минут появился МК и быстрым шагом направился в сторону «Колвилл-эстейт». Рахим тронул Тарара за плечо. Тот отключил связь, и они бросились вслед за МК. Дилер свернул на Бранч-плейс, остановился напротив здания, напоминавшего мастерскую, и выудил из кармана ключи.

– Бери его, – приказал Тарар.

Для своих габаритов пакистанец двигался на удивление быстро и бесшумно. Тарар заметил, как у МК затряслись коленки, когда в бок ему уткнулся ствол пистолета. Заломив дилеру руки, Рахим отвел его к Тарару.

– Помнится, ты говорил, что по понедельникам и вторникам расслабляешься дома, – заметил тот.

– Это моя мастерская, – дрожащим голосом произнес МК. – Хотел порисовать.

– С натурщиками познакомишь? – Тарар кивнул Рахиму.

Громила пнул МК в лодыжку, и тот как подкошенный рухнул на асфальт. Рахим схватил его за руку, наступил на плечевой сустав и стал выкручивать запястье. Кости хрустнули. МК взвыл от боли.

– Они там? – спросил Тарар.

Распростертый на обледеневшем асфальте, от боли и страха дилер словно потерял дар речи. Он лишь кивнул.

– Знаешь, что теперь тебя ждет?

Рахим рывком поднял МК на ноги. Тот вскрикнул, схватившись за плечо, и согнулся в три погибели. Дилер разрыдался, и пакистанец отвесил ему подзатыльник. Затолкав МК в машину, Тарар позвонил двум своим подручным и приказал им наблюдать за всеми подходами к Бранч-плейс.

Потом сел за руль, а Рахим забрался на заднее сиденье рядом с МК. Дилер уткнулся лбом в окно и зарыдал так, как не плакал даже в детстве.

13 марта 2012 года, вторник, 21:40

Западный Лондон, Кенсингтон, дом Исабель Маркс

Фрэнк так и не объявился.

Боксер, Исабель и Барнс сидели за столом, на котором не было ничего, кроме пустой спортивной сумки. Женщина была так напряжена, что Чарльз буквально ощущал исходившие от нее электрические разряды. Ему хотелось как-то подбодрить ее, но практика показывала, что в таких ситуациях шутки не помогали. Обнять бы ее, поцеловать в шею, шепнуть что-то нежное на ушко… Боксер покосился на сидевшего рядом Барнса. Тот был в наушниках, но Чарльз не был уверен, что полицейский консультант слушает записи телефонных переговоров.

Серебристый «гольф» уже дожидался снаружи.

Время близилось к половине одиннадцатого. Еще немного, и на рандеву у кинотеатра «Рич микс» они опоздают.

Боксер привычно не подавал вида, что его что-то беспокоит. На всякий случай он попросил Мартина Фокса добыть деньги из других источников.

Рик Барнс вытянул руки вдоль подлокотников и начал делать дыхательную гимнастику. Денежный вопрос его не заботил: государственный бюджет не подразумевал расходов на выкупы.

В дверь позвонили, и Исабель подскочила, словно распрямившаяся пружина.

Барнс даже глазом не моргнул.

Чарльз пошел открыть.

Наконец-то! В дверях стоял Фрэнк. Он выглядел разбитым, от знаменитой харизмы не осталось и следа.

– Вот, – выдохнул д’Круш, протягивая чемодан.

– Сколько здесь?

– Двести пятьдесят тысяч. Больше не нашел.

– Отлично, – обрадовался Боксер. – Исабель и полицейский консультант пересчитают, а вы присядьте и выпейте чего-нибудь. Выглядите так, словно по вам каток проехался.

Чарльз проводил Фрэнка на кухню, поставил перед ним бутылку виски и емкость со льдом, затем взял чемодан и отнес в гостиную. Барнс избавился от наушников и стоял, пригнувшись, будто готовясь к прыжку.

– Я убью его, – процедила Исабель.

– Нет, вы с Риком отсчитаете сто тысяч из чемодана, разложите по пачкам согласно инструкциям Дэна, а я пока поболтаю с Фрэнком с глазу на глаз.

– Позвоню суперинтенданту, – сказал Барнс.

– И про МИ-пять не забудьте.

Вернувшись на кухню, Боксер увидел, что д’Круш не притронулся к бутылке. Чарльз накрошил льда, залил его виски и встряхнул стакан перед самым носом Фрэнка, чтобы вывести того из ступора.

– Выпейте, а потом поговорим.

Фрэнк залпом осушил стакан, поставил его на стол и уронил руки между колен. Его плечи подрагивали, он то и дело всхлипывал.

– Исабель очень на вас злится, – сказал Боксер. – Да и в МИ-пять, мягко говоря, обеспокоены. Где вы были и зачем скрылись от их агентов?

– Хотел докопаться до истины. Встречался с людьми, которые, узнай они о слежке, уничтожили бы меня, мою семью и мой бизнес.

– Террористы?

– Нет, просто хорошо осведомленные люди. Можете называть их посредниками. – Фрэнк налил себе еще виски и взглянул на Чарльза. – Выпьете за компанию?

– Я сегодня за рулем. – Боксеру показалось, что д’Круш переигрывает.

– Верните мою девочку, – драматическим тоном потребовал Фрэнк, будто желая подтвердить подозрения. – Договоритесь с этими людьми во что бы то ни стало!

– Это я и собираюсь сделать. Хорошо, что вы явились вовремя. Еще полчаса, и сделка сорвалась бы. Что вам удалось выяснить во время ваших… похождений?

– В Лондон летит очень могущественный человек, – начал д’Круш, – генерал-лейтенант Амир Джат. Отставной разведчик из Лахора, но по-прежнему влиятельный. Прибыл в Дубай из Карачи рейсом компании «Эмирейтс» ЕК601 в тринадцать пятнадцать по местному времени. На рейсах из Дубая зарегистрирован не был, но мне сообщили, что человека с немецким паспортом, похожего на Джата, видели примерно в девятнадцать тридцать в аэропорту имени Шарля де Голля в Париже. Пассажир был без бороды, с другой прической и в европейской одежде. Его встретили и, предположительно, передали британский паспорт и билет до Лондона. Время прилета сюда неизвестно.