"Я должен был догадаться, потому что ты не невинна!" — на этом воспоминании, я и вовсе попыталась взять себя в руки, поскольку не считала себя шлюхой, а подобные вещи, не могла воспринимать как нечто дикое, ведь выросла в мире, где такое не было дикостью и в девятнадцатом веке, хотя об этом все и молчали.

— Арысь? Можешь ответить ещё на парочку вопросов? Я же не отвлекаю тебя от княжеского совета? — произнесла не отрывая взгляда от кровати под тёмно-синим тяжёлым балдахином.

— Я слушаю вас, — ответила берегиня вернув себе привычный тон.

— Радолир… — только сказав это, почувствовала как Катя за моей спиной вздрогнула, потому я повернулась к ней, и окинув взглядом, потянула к одному из кресел у камина.

Арысь ждала моего вопроса, потому усадив дрожащую Катинку, только следом я продолжила:

— Воевода сказал, что этот уровень самый защищённый. Вчера ночью Всеслав приказал тебе закрыть его от посторонних. И это наводит на мысль, что Агриппа и её отряд чистоты не входят в состав слуг этого места. Я права?

— Вы совершенно правы, Государыня, — ответила Арысь, — Как только Государь отбыл на княжеский совет, матушка смотрительница отдала распоряжение открыть уровень княжеских палат для вашей новой прислуги. Именно матушка Мирослава занимается отбором служанок в челядь Княгини. Поскольку девушки прошли проверку службы безопасности полностью, и вопросов к ним не возникло — у меня не было выбора, кроме как подчиниться. Ведь прерывать фактически военный совет, из-за дрязг внутреннего двора и женской челяди, посчитала нецелесообразным. Теперь наводить порядок в этом вопросе — ваша задача, Государыня.

— Прелестно! — я скривилась и откинув полы дурацкого халата, у которого была длина, как у половой тряпки со шлейфом, посмотрела на Катинку.

Девушка продолжала сжимать в руках ткань своего передника, а следом и вовсе глубоко и с дрожью выдохнула. Это и вынудило присесть напротив неё, взяв руки девушки в свои. Однако такой реакции я точно не ожидала. Катинка только завидев эту картину, упала на колени рядом со мной и зашептала:

— Нет… Нет, не делайте этого, Государыня! Никогда! Никогда не проявляйте такого рода расположение к слугам! Это недопустимо, и за это меня изобьют вкровь, если узнают, что передо мной на колени встала сама Княгиня. Поднимитесь!!! — она посмотрела на меня таким взглядом будто умоляла, — Пожалуйста, Княгиня, не делайте такого! Вы унижаете этим Государя. Ставите себя ниже прислуги! Так нельзя, иначе пойдут слухи, что Государь взял в жены женщину из смердов! Только они ниже слуг по рангу!

Чем больше она говорила и тряслась, пока произносила это, тем больше я покрывалась будто коркой льда. Внезапно и совершенно неосознанно схватила её за руки опять и нахмурилась.

"Она почти тёплая!" — с этой мыслью я продолжила ощупывать руки Кати, совершенно игнорируя дурь, которую она несла, — "Температура тела…"

Следом спохватившись поднесла пальцы к губам. Только прикоснувшись к ним, вспомнила как Всеслав поцеловал меня прежде чем уйти, и уже не просто на коленях стояла, я фактически села на пол перед камином, убито смотря на свои руки. Оттянула манжеты халата и ощупала уже свою кожу, боковым зрением заметив, как Катя замерла, оборвав себя на полуслове.

— Государыня! Государыня с вами всё в порядке? — девушка так испугалась за меня, что совершенно забыла почему плакала ещё секунду назад.

Катинка схватила мои плечи и повернула к себе, осматривая моё лицо и с тревогой заглядывая в глаза.

— Катинка, зови Вессария. Арысь… — почти в шоке прошептала, но голограмма сама появилась.

Резким потоком, прямо на меня упал свет, а следом перед глазами закружились миллионы золотистых частиц, вынудив замереть и не двигаться.

— С вами всё в порядке, Государыня. Видимо ваш организм начал адаптироваться к среде своего нового обитания. Не скажу, что это странно. Однако и противного сказать не могу, потому что мы не знаем о вашем организме почти ничего. Для нас, вы полная загадка. Естественно кроме того, что действительно являетесь таким же человеком. Однако сейчас ваши показатели говорят о том, что температура тела, давление и частота сердцебиения находятся почти в диапазоне нормы для нашего генотипа. Вы…

— Становлюсь такой же, как вы… — я провела опять по своей руке пальцами, понимая, что перестала чувствовать холод неспроста.

"Неспроста я смогла пережить два дня в том сыром подвале. Будь я и дальше такой же, слегла бы если не с бронхитом, то с воспалением точно!"

Однако за этими мыслями, в голове всплыла прошлая ночь. Настолько ярко, будто до малейшей детали. Каждое прикосновение, поцелуй, движение и то, что происходило между мной и Всеславом — всё это я почувствовала опять, а возродив в памяти его слова о просьбах, ещё и скривилась.

Фактом стало и то, что если бы подобное произошло много раньше, когда я только появилась в этой реальности, с вероятностью в тысячу процентов я бы опешила из-за эмоций вызванных близостью с совершенно холодным, как живой труп, мужиком.

"Однако… Ты не замёрзла ни капли, хотя и чувствовала холод постоянно. Он словно остужал твой собственный жар, как в лихорадке. Это не вызвало и толики дискомфорта, учитывая, как рьяно мужлан одаривал тебя лаской, и как страстно вы продолжали этот процесс, будто в дурмане! Пора признать, что Всеслав тебе понравился, Стежа. И настолько, что ты опять его хочешь. Не стоит отрицать очевидного факта, что близость с ним принесла новые краски в твой скудный сексуальный опыт. И эта проклятая палитра оказалась настолько яркой, как и наслаждение от его действий. Да так, что ты до сих пор чувствуешь отголоски наполненности, только вспомнив о мужчине. Тебе же нравилось, как он с силой двигался, и как ты отвечала на это только крепче цепляясь за его тело и смотря в невозможно горящий, словно изнутри, волчий взгляд. Так что… Поздно пить боржоми, Яровая! Пора признать, что не так плох черт, как его малюют!"

— А чтоб тебя! — я закрыла глаза и хорошенько выругалась, понимая, что меня начинает грызть не только стремление увидеть снова Всеслава, чтобы наконец, нормально поговорить, но и страх, вызванный изменениями моего организма.

"А в добавок! Чего уж мелочиться, фортуна "подфортила" мне ещё и тем, что напротив сидит заплаканная девушка, решившая вынудить меня поверить в то, что чем-то отличается от своей венценосной "государыни", прости Господи!"

— Государыня! — Катинка попыталась поднять меня, однако я усадила её на пол обратно и осекла не выдержав:

— Нет тут никого! И не видит нас никто! Угомонись и успокойся, Катерина! Лучше расскажи мне, кого я должна с