– Но как же им удалось к нему приблизиться? И почему он здесь оказался? Ведь маршрут Стендаль – Карифос здесь не проходит! До него шесть узлов пространства!

– Не знаю, как они убедили капитана лайнера позволить к нему подойти, – сказала Ли Хан, – но привести сюда этот корабль было нетрудно. Гондолы с двигателями у него в целости и сохранности. Нападающие просто уничтожили капитанский мостик, а потом сообщили оставшемуся в живых экипажу, что если лайнер не проследует туда, куда они скажут, они взорвут его вместе с двумя сотнями пассажиров. Потом, управляя его двигателями прямо в машинных отделениях, они привели его в укромное место, чтобы разграбить. Довольно хлопотно, но вполне осуществимо, если в вашем распоряжении имеется хотя бы один корабль с целой навигационной рубкой.

– Что ж, вполне возможно! – Слова Томанаги были намного спокойнее выражения его лица и тона, которым он говорил. – Весьма непредусмотрительно бросать здесь корпус лайнера. Надо было взорвать его или разнести на мелкие куски. Зачем оставлять доказательства своего преступления?

– Местечко тут глухое, а речь идет о сотнях тысяч тонн деталей и запчастей, которые потом можно будет свинтить.

– И это вполне возможно, – покачал головой Томанага. – Послать поисковые группы?

– Конечно! И подайте мой катер. Я тоже туда полечу.

* * *

Ли Хан плыла по коридору мертвого лайнера. Ее мощная лампа освещала роскошную меблировку первого класса, кое-где поврежденную лазерными лучами или просто поломанную вандалами. Пираты, вероятно, отключили энергетическую установку лайнера, прежде чем разгерметизировать корпус, потому что переборки с автоматическими дверями не были задраены. Ли Хан уже наткнулась на обезображенный труп одного из членов экипажа, разодранный внезапной декомпрессией. Теперь она не сомневалась, что бандиты выпустили кислород из лайнера нарочно – чтобы умертвить тех, кто мог от них где-то спрятаться.

Ли Хан повернула за угол и, сделав элегантный вираж, прилепилась к палубе намагниченными подошвами ботинок рядом с поисковой группой, командир которой ее вызвал. Два десантника деловито прилаживали здоровенный прозрачный пузырь поверх задраенного люка в переборке.

– Добрый день, господин адмирал! – Майор Брайс отдал честь Ли Хан. Она тоже отдала ему честь, а потом оттолкнулась ногами от палубы, взлетела и прилепилась магнитными подошвами к переборке. Там она и висела, как огромная летучая мышь, наблюдая над головами за работой десантников.

– Это единственный люк, за которым сохранился кислород, майор?

– Так точно! Мы проверили все остальные отсеки, но там ничего и никого нет. А в этом помещении – атмосферное давление.

– Сколько вам понадобится времени?

– Мы уже почти прилепили края. – Майор показал на пластиковый воздушный шлюз. – Сейчас подадим в него давление и вскроем люк. Впрочем, ради тех, кто внутри, необязательно торопиться.

Ли Хан кивнула. Через десять месяцев после нападения в отсеке никто не мог выжить!

– Готово, господин майор, – сказал сержант космического десанта.

– Вы хотите туда войти, господин адмирал? – Брайс взглянул на Ли Хан.

– Да, майор.

– Тогда вперед!

Брайс отдал несколько четких команд, и Ли Хан оказалась зажатой между двумя капралами, одетыми в массивное боевое снаряжение. Один из них подал энергию на люк отсека с реактивного двигателя своего скафандра. Люк соскользнул в сторону, и пластиковый воздушный шлюз заскрипел, выпуская в отсек избыточное давление. Капралы неуклюже расступились, пропуская вперед Ли Хан, которая протиснулась сквозь отверстие в переборке.

Она оказалась в гробнице.

Первым, что она увидела в свете прикрепленной к шлему лампы, были резиновые коврики и листы пластикового герметизирующего материала, затыкавшие два отверстия с рваными краями. Один из лучей, разрушивших капитанский мостик, прошел прямо сквозь эту каюту. У кого-то хватило ума немедленно поставить на отверстия заплаты, а расположение отверстий объясняло, почему эту каюту не обыскивали. Луч прошел параллельно соседнему коридору и наверняка пробил по меньшей мере десять-двенадцать располагавшихся вдоль него кают. Многие пассажиры первого класса погибли, не успев понять, что происходит, и пираты наверняка решили, что такая же участь постигла обитателей этой каюты.

Все эти мысли пронеслись в голове Ли Хан за несколько секунд, потраченных на изучение заплатки. Потом она увидела тела, и у нее внутри забурлило от ярости.

Дети! Это же дети!

На койках лежало пять маленьких детей. У них были аккуратно подоткнуты одеяла, словно они мирно спали. Потом Ли Хан увидела труп молодой женщины у стоявшего в стороне письменного стола, к столешнице которого был прилеплен огарок свечи. Череп женщины был разнесен вдребезги, а ее окоченевшая рука еще сжимала крупнокалиберный игломет.

Ли Хан стало нехорошо, и она отвернулась. Нет, она испытывала не тошноту, а лишь холодную, страшную ненависть к существам, умерщвлявшим детей, которых у нее самой никогда не будет.

Она взяла себя в руки и наклонилась над трупом неизвестной женщины. К письменному столу был прикреплен старомодный блокнот с магнитной обложкой. Ли Хан аккуратно отлепила его и вышла обратно в шлюз.

– Сбросьте кислород, майор, – приказала она и впервые прокляла свою способность сохранять хладнокровие в самых критических ситуациях. – И перевезите тела на флагман.

– Есть! – ответил майор неестественным голосом, и Ли Хан поняла, что он видел на маленьком мониторе все, что попало в поле зрения камер, прикрепленных к скафандрам вошедших в каюту. – Доставить их на Симмарон?

– Нет, майор, – негромко ответила Ли Хан. – Не думаю, что их стоит показывать в таком виде родным и близким. Мы постараемся их идентифицировать, а потом погребем в космическом пространстве.

– Вас понял.

– Я возвращаюсь на флагманский корабль, майор.

– Прикажете отрядить сопровождающих?

– Нет. Я лучше побуду одна.

* * *

Ли Хан подняла голову и посмотрела на вошедшего в каюту Томанагу. Он видел изображение внутренностей лайнера и достаточно хорошо знал Ли Хан, чтобы понимать, какая ярость скрывается за ее внешне невозмутимым лицом. Не говоря ни слова, он сел на стул, указанный ему Ли Хан, и осторожно начал разговор со своим кипящим негодованием адмиралом:

– Вы меня вызывали?

– Да, – спокойно ответила Ли Хан. Она указала на блокнот с намагниченной обложкой:

– Отнесите его Ирене. Он может оказаться ей полезным.

Томанага исподтишка наблюдал за Ли Хан. Ее лицо было, как всегда, невозмутимым, но все ее существо излучало убийственную ярость. Ее обычно такие спокойные темные глаза сверкали, как кинжалы, и пораженный Томанага даже не сразу понял, что перед ним за блокнот.