Я уверена, что Фрэнсису Иден призналась раньше, чем Вере. Иначе и быть не могло, и загадочные фразы Фрэнсиса, произнесенные утром перед первой попыткой похищения, это подтверждают. Вероятно, Фрэнсис подсказал ей, где можно сделать аборт — такие вещи он должен был знать. И мог дать ей денег, или хотя бы часть, чтобы оплатить процедуру. У Фрэнсиса всегда водились деньги. Думаю, он торговал собой. Однако Иден по какой-то причине не стала делать аборт. Может, она рассказала Вере, и та ее отговорила — Вера, которая сама хотела ребенка и признавалась в этом Хелен, но не могла зачать? По всей видимости, Иден уволилась из женской вспомогательной службы военно-морских сил за несколько месяцев или даже лет до того, как мы об этом узнали. Вернулась в «Лорел Коттедж» и укрылась там.

Сегодня даже людям моего возраста трудно понять, насколько ужасным в 1944 году считалось появление незаконнорожденного ребенка у обычной девушки из среднего класса. А Иден преподносила себя — а также преподносилась самой тщеславной из женщин, ее сестрой, — как образец для подражания. Она не могла написать брату и во всем признаться, рассказать единокровной сестре и ее мужу, позволить, чтобы об этом узнали в Синдоне, где ее считали милым, серьезным подростком, юной сиротой. А что, если сестра, старшая сестра, заменившая ей мать, притворится беременной, якобы родит и потом будет появляться с ребенком?..

Конечно, в тот зимний вечер Джози всего этого нам не могла рассказать. Кое-какие выводы я сделала сама: из собственных наблюдений, которые прежде не могла объяснить, из догадок, а также знания этих двух женщин, моих теток, моих мертвых теток, одна из которых убила другую.

Вера могла предложить этот выход из любви к Иден, из чистого альтруизма и желания сохранить репутацию сестры. А может, она просто хотела ребенка. Потерпев, как это ни прискорбно, неудачу с Фрэнсисом, Вера собиралась попробовать еще раз. Но вероятнее и то, и другое. Она думала, что так будет лучше всем. Никто не знает, что сестры говорили друг другу. Действительно ли Вера обещала оставить у себя ребенка только до той поры, пока Иден не захочет его забрать? Или взяла его без всяких условий, чтобы сделать своим сыном? На первый вопрос Иден ответила утвердительно. По словам Джози, Вера промолчала. Мы сидели и слушали как завороженные.

Ребенок родился в роддоме Колчестера, который через год был разрушен бомбой, в результате чего все документы погибли. Иден поступила туда под именем миссис Хильярд. По ее утверждению, во время беременности у врача она наблюдалась тоже как миссис Хильярд. Пока Иден была в роддоме, Вера уехала из дома и жила в меблированных комнатах в Феликстоу. Договорились они так: Иден с ребенком уезжает из роддома на такси, Вера возвращается из Феликстоу, они встречаются в Колчестере в холле гостиницы «Георг», а затем все вместе, втроем, едут домой на другом такси. Вера саркастически рассмеялась, услышав этот рассказ Иден, как будто в жизни не слышала более нелепой выдумки.

— Иден вышла из комнаты, — продолжала Джози, — и вернулась с длинным конвертом, в котором лежал какой-то документ. Это было свидетельство о рождении. Свидетельство о рождении Джейми.

— Вы его видели? — спросила я.

— О да, видела. Оно было выписано на имя Джеймса Лонгли: мать Эдит Мэри Лонгли, отец неизвестен. Вера выхватила у меня бумагу. Сказала, что это подделка. Потом заявила, что Иден ввела в заблуждение регистратора, совершив серьезное преступление, которое карается несколькими годами тюрьмы. Разумеется, все это звучало нелепо. Нам предъявили свидетельство о рождении, в котором были указаны факты и которое Вера сама раньше не видела. Думаю, боялась увидеть, боялась даже спросить. Она прекрасно знала, что там написано.

— Но с другой стороны, — сказала я, — если они все так подстроили, то могли изготовить и фальшивое свидетельство. Почему сама Вера, которая была здорова и которой не нужно было оправляться после родов, почему она сама не пошла к регистратору?

Джози ничего не могла нам сказать, но мне казалось, что я знаю ответ. Я представляла, как все произошло. Иден не перестраховывалась, разработав план на случай чрезвычайной ситуации, если ей вдруг захочется взять Джейми, а просто побоялась делать ложные заявления. В регистрационных конторах всегда очень строго предупреждали на этот счет. Или она пришла, чтобы зарегистрировать Джейми как сына Веры Хильярд и Джеральда Хильярда, но в последний момент испугалась? Но это не дает ответа на вопрос, почему Вера не нанесла визит к регистратору сама. Скорее всего, просто потому, что Иден успела первой, отправившись в контору одна, через пару дней после возвращения в Синдон, а затем поставила сестру перед свершившимся фактом.

— Вера держала свидетельство в руках, — рассказывала Джози, — и пыталась его уничтожить. Такие документы делаются из прочной бумаги, и их трудно порвать, но ей удалось оторвать кусочек, прежде чем Тони отнял у нее свидетельство. Уничтожать его не было смысла. В архиве Сомерсет-хауса должна храниться копия.

Итак, Вера взяла себе Джейми как собственного сына, а Иден уехала в Лондон работать в качестве компаньонки престарелой леди Роджерсон. Насколько легче было бы Вере, родись Джейми на месяц раньше! Джеральд никогда не признал бы ребенка, которого вынашивали десять с половиной месяцев. А скажи она ему правду, позволил ли бы ей Джеральд назвать Джейми своим сыном? Возможно. А возможно, рассказал бы всем, что настоящая мать Джейми — Иден. Думаю, Вера, потерявшая Джеральда, была до известной степени даже рада, что Чеда считают ее любовником и отцом мальчика. Это давало ей точку опоры, как бы возвращало молодость. И у нее остался Джейми. Она и предположить не могла, как преданно будет любить его.

Иден почти не виделась с ней. Не спрашивала о Джейми — не хотела знать. Есть такой еврейский анекдот о человеке, который говорит о своем враге: «За что он меня так ненавидит? Я не сделал ему ничего хорошего». Может, именно так Иден теперь относилась к Вере? Вера сделала ей много добра, оказала неоценимую услугу. Такого бремени Иден просто не могла вынести, чувство вины было слишком сильным, и это чувство превратилось в неприязнь. А затем она встретила Тони и обручилась с ним. Должно быть, Вера подумала, что теперь у Иден могут родиться другие дети. Все в порядке, и опасаться нечего, поскольку Иден не захочет, чтобы муж узнал о Джейми. Но дети не появлялись, а потом случился выкидыш, результат внематочной беременности, и шансов выносить и родить ребенка у Иден практически не осталось. Вот тогда Вера испугалась. Наверное, она не видела свидетельства о рождении, но догадывалась, что в нем написано. Если Иден предъявит права на Джейми, то у Веры, как сказал Фрэнсис, не хватит духу возразить. Возможно, дело осложнялось явным безразличием Иден к Джейми. Но это не помешало бы ей забрать ребенка, чтобы иметь сына, наследника Тони и его торговой империи.

— Вера вдруг вскочила, — рассказывала Джози, — и выбежала из комнаты. Никто этого не ожидал, и меньше всего Иден. Она сидела там с победоносным видом — разрушив свой брак, восстановив против себя семью, но все равно торжествующая и недоступная. Вы понимаете, о чем я. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Иден медленно встала и произнесла: «Полагаю, она пошла его искать. Я точно не знаю, где он».