– Вот черт, – мягко говорит Энди и встает. – Итак, что у нас есть: внутренние интриги и идиотская выходка, призванная подставить Энглтона, исполнять которую послали идиотов, поэтому полиция выходит на след, а потом главный псих слетает с колес и начинает убивать людей. Так ты это видишь?

– Ага, – киваю я так, будто у меня голова на пружинке. – И сейчас они в Прачечной заняты черт знает чем…

– Нужно быстро завернуть Маклюэна. Прежде чем он решит, что лучший способ замести следы – это прикончить всех в главном управлении. И нас тоже, – тепло улыбается Энди. – Все будет в порядке. Энглтон уже летит. Ты ведь его в деле раньше не видел, да?

Представьте себе полуофисный-полупромышленный участок посреди города, рядом четыре вишневые пожарные машины, люди в костюмах химзащиты прочесывают кусты, пара полицейских машин с включенными мигалками перегораживают проезд в тупик, чтобы отвадить зевак. Солдаты в костюмах пожарников последовательно расстреливают все камеры наблюдения из карабинов с глушителями. Другие – в полицейской или пожарной форме – занимают позиции перед каждым зданием, чтобы люди внутри не попали в беду.

«Обычный день, обычное дело, ребята, не на что тут смотреть, идите дальше».

Ну, может, и не совсем обычный. Вот подлетает здоровенный вертолет – еврокоптер из полицейского парка, на котором я летал позавчера, только снизу и при свете дня он кажется намного больше и страшнее – и садится на парковке, так что мусор и листья летят из-под стрекочущих лопастей.

Вертолет еще покачивается на шасси, когда открывается одна из задних дверей. На землю выпрыгивает Энглтон, спотыкается – он уже не мальчик, – восстанавливает равновесие и быстро идет к нам с кейсом в руке.

– Говори, – приказывает он мне голосом, который едва слышно за рокотом винтов.

– Проблема, шеф, – говорю я и показываю на здание. – Энди внутри, ищет подтверждения худшей версии, но, похоже, все началось с идиотской внутренней шуточки; она вышла из-под контроля, и теперь один из виновных сбежал и сошел с рельсов.

– «Шуточка», – повторяет Энглтон и смотрит на меня ледяными голубыми глазами. На миг мне кажется, что на меня воззрился не шестидесятилетний лысый шпион в плохо скроенном костюме, а ходячий скелет, в глазницах которого пылает радиоактивное адское пламя. – Отведи меня к Эндрю. Остальное расскажешь по пути.

Я слегка заикаюсь и едва поспеваю за Энглтоном, пока мы добираемся до вестибюля, где Энди раздает ребятам из ОККУЛУСа распоряжения и советы по поводу того, что делать с поломанной ламией и призывными алтарями в подвале.

– Кто… а, это вы. Самое время, – ухмыляется он. – Кто держит оборону?

– Я оставил Бориса на дежурстве, – мягко говорит Энглтон, словно не заметил грубоватого тона Энди. – Насколько все плохо?

– Плохо, – кивает Энди. У него подергивается щека, и это плохой знак: с прилетом Энглтона он будто растерял всю уверенность в себе. – Нам нужно… черт.

– Не спеши, – утешает его Энглтон. – Я тебя не съем.

И вот теперь я понимаю, насколько же я сам напуган, и если я чуть не наложил в штаны, то что говорить про Энди? Отдам должное Энглтону: он понимает, когда не нужно давить на подчиненных. Энди делает глубокий вдох, медленно выпускает воздух, а потом продолжает:

– У нас два конца: Марк Маклюэн и Джон Доу. Маклюэн работал тут старшим оккультным офицером, по сути, просто наблюдатель. Еще он занимался другими проектами для Отдела Q, по которым приезжал в Дэнси как связной. Поверить не могу, как мы могли так облажаться в отборе…

– Не спеши, – перебивает Энглтон, на этот раз чуть суровее.

– Виноват. Боб его вычислил. – Кивок в мою сторону. – Маклюэн работает с Джоном Доу в Прачечной с целью выставить нас в плохом свете посредством частичного разглашения секретной информации – по сути, все бы списали на феномен Форта, никто бы не заинтересовался, кроме ребят из черного вертолета, зато подмочили бы вашу репутацию. Я нашел не слишком хорошие письма от Бриджет: она приглашает Маклюэна в нашу штаб-квартиру по поводу проверки ПО. Ерунда, которую потом сможет быстро разобрать Боб. Но я думаю, что на самом деле Бриджет все это затеяла, чтобы выставить вас в плохом свете перед директором.

Энглтон поворачивается ко мне:

– Позвони в штаб-квартиру. Позови к телефону Бориса. Прикажи ему арестовать Маклюэна. Скажи ему ТЕРМОУСАДКА и МАМОЗЕТКА. – Я приподнимаю бровь. – Живо!

Ах, теплый ветерок решительных действий. Я подхожу к столу ламии, снимаю трубку и набираю 666; у меня за спиной Энди что-то тихо говорит Энглтону.

– Коммутатор? – обращаюсь я к ровному белому шуму в трубке. – Мне нужен Борис. Немедленно.

Отрабатывают парсеры енохианской метаграмматики, проклятые души или скованные демоны на коммутаторе делают свое дело, в трубке раздается щелчок и устанавливается соединение. Я слышу зуммер, а потом – знакомый голос.

– Здравствуйте. Столичная прачечная, отдел системной поддержки. С кем вы хотите поговорить?

Вот дерьмо.

– Привет, Хэрриет, – говорю я настолько спокойно и сдержанно, насколько могу; нарваться на прислужницу Бриджет на этом участке – плохой знак, особенно если учесть их взаимную ненависть с Борисом. – Это красный звонок. Борис на месте?

– Ой, Роберт! А я-то думала, где ты. Опять скажешь, что на больничном?

– Нет, не скажу, – глубоко вздохнув, отвечаю я. – Мне нужно срочно поговорить с Борисом, Хэрриет. Он на месте?

– Никак не могу сказать. Это было бы разглашением информации, наносящей ущерб качественной работе отдела, по открытым каналам, а я никак не могу тебя к этому подстрекать, особенно если ты можешь лично прийти на чертово совещание, которое мы назначили позавчера, помнишь?

Я чувствую, как у меня холодеет в животе.

– Какое совещание?

– Проверка ПО, помнишь? Ты же никогда не читаешь расписание. Если бы читал, мог бы заинтересоваться хоть чем-то другим… Откуда ты звонишь, Боб? Такое впечатление, что ты здесь не работаешь…

– Я хочу поговорить с Борисом. Немедленно. – Хруст на заднем плане: это я скрежещу зубами. – Это срочно, Хэрриет. Связано с позавчерашним синим уровнем тревоги. Ты можешь позвать его к телефону немедленно или пожалеть об этом потом, что выбираешь?

– Не думаю, что это потребуется, – говорит она с нескрываемым злорадством. – Ты пропускаешь важное совещание, после которого и ты сам, и твое драгоценное Центральное противомагическое управление уйдет в историю. И винить в этом вы можете только себя! До свидания.

И эта стерва вешает трубку. Я оборачиваюсь и встречаю взгляды Энди и Энглтона.

– Повесила трубку, – глупо говорю я. – Хэрриет поставила перехватчик на линии Бориса. Это подстава. Последний налет на ЦПУ.

– В таком случае нам придется лично посетить это совещание, – говорит Энглтон и быстро направляется к входной двери, которая проворно отпрыгивает у него с дороги. – За мной.