человеческими жертвами свидетельствуют о слабости или отсутствии агентурных позиций служб безопасности в террористических гнездах.

Проникновение в среду террористов-фанатиков, работа с агентурой, используемой в борьбе с террором, ее обучение и проверка требуют высочайшего профессионализма и мастерства от оперативных сотрудников. Здесь малейшая ошибка, упущение или оплошность могут иметь роковые последствия.

Поучительным историческим примером в этом плане может служить покушение на П. Столыпина 1 сентября 1911 года во время театрального спектакля в Киеве. Для обеспечения безопасности Николая II и его свиты в театре находились 15 офицеров охраны и с ними 92 агента, а всеми мероприятиями по безопасности руководил заместитель министра внутренних дел, командир отдельного корпуса жандармов генерал П. Курлов. Несмотря на столь внушительные силы и меры, провокатору Мордко Бо-грову, члену партии эсеров и агенту охранки, удалось обмануть, ввести в заблуждение руководителей киевского охранного отделения, получить входной билет в театр по указанию Курлова и во время антракта дважды выстрелить в Столыпина, в результате чего 5 сентября он скончался. Покушение на Столыпина в Киеве, по счету одиннадцатое, стало возможным в связи с безответственностью, отсутствием должной перепроверки агентуры и бдительности, элементарного профессионализма со стороны руководителей и сотрудников жандармерии.

Сам институт негласных помощников представляет динамичный организм. На его качество и количество влияют внешняя и внутренняя обстановка, изменяющиеся задачи органов безопасности, происходящие в стране процессы демократизации общества. В работе с агентурным аппаратом постоянно учитываются уроки прошлых ошибок. Органы безопасности осуществляют сотрудничество с негласными помощниками на добровольной, доверительной и конспиративной основе. Никаких клятв и присяг от них не принимают. Работа с негласными помощниками строится в соответствии с действующим законодательством России — законами «Об оперативно-разыскной деятельности» и «Об органах федеральной безопасности». Постоянно проявляется забота о гражданских правах негласных помощников, защите их интересов.

В прессе стало модой, признаком «демократизма» шельмовать, обливать грязью негласных помощников органов, оскорбительно, на уголовно-базарном жаргоне называть их «стукачами», «сексотами» и клеймить другими прозвищами. Призывать негласных помощников к открытому покаянию, заранее отводя для кающихся полосы газет и журналов. Невольно возникает вопрос: что это — наивность, лицемерие или просто глупость? Наверное, и то, и другое.

Отметая подобные оскорбления, необходимо подчеркнуть, что большинство негласных помощников — это люди честные и достойные, настоящие патриоты. Оказывая помощь в обеспечении безопасности государства, они нередко ставят на грань риска не только свою репутацию, но и жизнь. Поэтому обвинять гражданина, вносящего личный вклад в обеспечение безопасности страны, в каких-то грехах, оскорблять его, по меньшей мере, неразумно.

В средствах массовой информации зачастую ставится знак равенства между понятиями «негласный помощник» и «провокатор». Это дезинформация, имеющая целью утвердить читателей во мнении, что работа органов безопасности строится на лжи и подстрекательстве. В действительности все обстоит не так. Появление среди негласных помощников провокатора является для органов чрезвычайным происшествием. С таким лицом сотрудничество немедленно прекращается, а оперативный работник несет служебную и дисциплинарную ответственность.

Встречаются утверждения, что работа негласного помощника безнравственна, не совместима с демократией и гласностью, является доносительством. Тот, кто так думает, опускается до уровня обывателя, до примитивного понимания действия негласного помощника. Поведение негласного помощника воспринимается как подглядывание в замочную скважину, подслушивание, сочинение доносов на друзей. На самом деле ничего подобного нет. Негласный помощник, вскрывая признаки тщательно маскируемых преступных действий, помогает органам безопасности выходить на лиц, занимающихся сбором шпионской информации, готовящих террористические акты, причастных к коррупции и другим преступлениям, несущим серьезную угрозу обществу А теперь уместно задать вопрос: кто же поступает безнравственно? Тот, кто участвует в защите безопасности нашего государства, или тот, кто эту защиту разрушает? Ответ очевиден.

В нынешнее время можно услышать призывы вообще ликвидировать негласную работу в органах. В таких призывах фактически содержится прямой умысел ослабить сами органы безопасности, обезоружить их перед зарубежными спецслужбами и преступными элементами в стране. Свернуть в органах госбезопасности России негласную работу — это все равно что сделать подарок шпионам, диверсантам, наркобизнесу, мафиози и другим преступникам. Еще раз напомню: во всем мире нет прецедента, когда бы работа по обеспечению безопасности осуществлялась только гласными методами.

На фоне споров об институте негласных помощников небывалого размаха достигла в ряде государств кампания по выявлению и разоблачению агентов бывшего КГБ. В Прибалтике, Молдове, Литве, Польше и других странах эта кампания возведена на уровень государственной политики. Ее острота и масштабы созвучны самым мрачным годам инквизиции и маккартизма. В поиске и изобличении агентов КГБ, публикации на них материалов в газетах участвуют государственные деятели, крупные политики, парламентарии и парламентские комиссии, многочисленные журналисты. Нередко к кампании подключаются люди с нечистой совестью.

Иногда сыскные усилия разоблачителей обретают анекдотический характер. По сообщению прессы, бывшее Федеральное собрание Чехословакии 5 марта 1992 года потребовало запросить у правительства России списки и материалы на чехословацких граждан, сотрудничавших с КГБ. Почему такая бесцеремонность только по отношению к России? Возможно, парламентариям следовало бы глобально запросить все спецслужбы мира о наличии в их агентурной сети чехословацких граждан.

Не может не вызвать удивления многомесячное разбирательство в Верховном суде Литвы дела «о сознательном» сотрудничестве экспремьера Литвы К. Прунскене с КГБ. Если даже так, то ведь она сотрудничала не с иностранной разведкой, а с органами безопасности Советского Союза, государства, в гражданстве которого состояла. Что же здесь преступного?

В марте 2006 года премьер-министр Латвии Ай-гар Калвитс высказал огорчение по поводу затянувшегося в республике поиска агентов КГБ. По данным печати, он в связи с этим отметил, что «мы уже 15 лет охотимся за призраками», дискуссии вокруг публикуемых списков бывших агентов КГБ мешают нормальному проведению избирательных компаний в сейм, и призвал наконец покончить с подобной охотой.

Иначе как абсурдной громкую кампанию по поиску лиц, причастных к агентурной деятельности КГБ, не назовешь. Но ее организаторы, на мой взгляд, стремятся решить две корыстные задачи. Первую: свести счеты, шантажировать и скомпрометировать своих бывших и нынешних политических противников, еще больше накалить обстановку в обществе. И вторую, более широкую: поиск конструктивной политики по преодолению кризисных явлений в экономике и жизни людей подменить поиском новых врагов и «охотой на ведьм».

Характерно, что «охотники на ведьм» не отрекаются вообще от использования негласных помощников. Громя агентов КГБ, они в то же время создают в государственных структурах национальных спецслужб новый, «удобный» для себя агентурный аппарат.

Крайне опасно, когда в роли «разоблачителей» агентов выступают бывшие сотрудники КГБ. Предавать человека, с которым ты работал, совместно решал вопросы обеспечения безопасности страны, обещал ему хранить тайну сотрудничества, — значит, разгласить государственные секреты, потерять офицерскую честь и человеческую порядочность.

Обеспечение безопасности государства