Именем «Бетти» он называл свой потрепанный бур.

— Она поймет, — возразил Дом. — По механизму в каждом порту, да?

Берни придвинула к столу еще два стула, чтобы девочки — Тереза и Маралин — могли сесть. Они были близнецами, им было самое большее по шестнадцать лет, и они озирались с бессмысленным, испуганным выражением, характерным для детей, постоянно переезжающих с места на место и не знающих, что такое безопасность. Дом представил себе жизнь, которую они вели в хижинах бродяг до того, как их отца призвали в армию. Он только сейчас понял, как сильно они голодали — настолько сильно, что Диззи даже решил пойти в солдаты, чтобы обеспечить им еду. Они выглядели как хорошие дети — чистые, опрятные, длинные рыжие волосы были собраны в «хвосты». Теперь, по крайней мере, они смогут начать новую жизнь.

— Я принесу тебе пиво, — сказал Дом. — И сок для твоих дам.

Эллен, женщина, распоряжавшаяся в баре, которая только что радостно и ласково улыбалась Дому, опустила голову, явно охваченная раздражением и смущением одновременно.

— Еще пиво, пожалуйста, — попросил Дом. — И у вас есть что-нибудь безалкогольное?

— Их нельзя сюда приводить, Дом.

Он решил, что она имеет в виду девочек. Конечно, они были еще слишком малы, чтобы сидеть в барах Хасинто, но он решил, что местные не придерживаются строгих правил.

— Извините, я забыл о возрасте.

— Не в этом дело. Вы знаете наши правила насчет таких, как они.

— Каких это «таких»? — Горло ему словно сжала ледяная рука. — Солдат?

— Вы понимаете, что я хотела сказать. Бродяги. — Она понизила голос. — Слушайте, я вижу, что он в форме, но… мы же понимаем, кто он такой. Им придется уйти, ему и девочкам, пока не начались неприятности. Ему еще повезло, что никто не пристрелил его, едва он появился в городе.

Бар представлял собой длинное помещение с низким потолком, больше похожее на заводскую столовую с разномастными бокалами и стульями, чем на злачное место. Дом внезапно сообразил, что все присутствующие смотрят на него и слушают разговор с барменшей.

— Он не бродяга, — произнес Дом. — Он солдат, как и я. А если он солдат, то его дети — это дети солдата.

В помещении воцарилась странная тишина. Это было не просто отсутствие шума. Тишина была неестественной, как будто время остановилось, — люди напрягли мышцы, задержали дыхание, забыли сглотнуть слюну. Дом обернулся, чтобы посмотреть, что надвигается на него. У него было именно такое чувство: что-то надвигалось. Перед ним, конечно, была не разъяренная толпа, как случалось иногда в барах, когда он жалел о своем решении заглянуть выпить; но ненависть словно повисла в воздухе.

«Но это же просто Диззи. Он прекрасный парень. Он один из нас. Какого черта здесь происходит?»

Диззи на несколько секунд опустил голову.

— Мы не собирались здесь задерживаться. Пошли, девочки, нам пора. У меня много работы.

— Этот человек спас мне жизнь. — Маркус положил руку на локоть Диззи и придавил его к стулу. — И если бродяги снова нападут на вас, он спасет жизнь вам.

Берни откинулась на спинку стула.

— Да, мы все здесь — солдаты. Если вы гоните его, значит, гоните всех нас.

Дом ждал какой-то реакции. Но никто не пошевелился, не заговорил. Ему даже хотелось, чтобы люди начали швыряться стульями и драться, потому что это было бы легко, честно, просто. Но, вместо этого, они лишь смотрели, и по выражению их лиц было понятно, что солдаты им тоже не слишком-то здесь нужны. «Как здорово, что ты им об этом напомнила, Берни!» Это был их остров. Они понятия не имели, что происходило в последние годы на материке, но, что бы это ни было, они не желали, чтобы какое-то там дерьмо портило их уютное чистенькое существование. Похоже, они никак не могли врубиться в то, что происходит, и понять, что никакого выбора у них нет.

«Вот сволочи; парочка червяков поставила бы вам мозги на место. Вам правда нужно понять, каково было нам всем».

— Так, значит, пиво и два сока, договорились? — Дом решил, что за мытье кухни он свое уже получил, и бросил на прилавок оставшиеся у него деньги. — Это по-прежнему официальное платежное средство. Вы можете за них купить что-нибудь полезное на любой базе КОГ.

Эллен ничего больше не сказала, но взяла деньги и выдала ему напитки. Честь полка отстояли. Вряд ли Диззи и его дочери от этого почувствовали себя уютнее, но Дом знал, что так надо. Он встретился взглядом с Маркусом, затем с Берни; настал, по выражению Бэрда, ключевой момент. Узы, связывающие солдат, разрушить было невозможно. Это относилось и к Диззи. Это не поддающееся описанию чувство объединяло армию, помогало солдатам выстоять под огнем, когда любой разумный человек бежал бы, спасая свою жизнь, и оно было сильнее всех эмоций, которые Дому приходилось испытывать. Сердце его так много раз готово было разбиться, что он уже не был уверен в том, что он — тот самый прежний Дом, но чувство товарищества все еще имело над ним власть, и это давало ему надежду.

Постепенно разговоры в баре возобновились, люди снова бубнили, как ни в чем не бывало, как будто это не они только что хотели вышвырнуть отсюда солдата, поскольку, по их мнению, он недочеловек. Маркус, похоже, считал мгновения до того, когда им с Диззи можно будет выйти отсюда, чтобы не казалось, будто их выгнали.

— Первым делом, — заговорила Берни, — нужно устроить на эмбэвэ сержантскую столовую. — За одну ночь это сокращение от «морской базы Вектес» превратилось в знакомое всем сочетание букв, так часто его повторяли в переговорах с «Воронами». — Даже если нам нескоро завезут пиво. Я лучше буду пить воду, но в хорошей компании.

Маркус снова взглянул на часы. Вести разговор было довольно трудно. Мимо них прошел какой-то пожилой человек и наклонился к Маркусу.

— Вас наградили Звездой Эмбри, верно? — спросил он. — После долины Асфо?

Маркус приготовился к разговорам о героизме. Дом заметил, что он стиснул челюсти.

— Ага. Так же, как и рядового Сантьяго, который сидит перед вами. Сержант Матаки получила Медаль Правителя.

— Я помню, — произнес человек и пошел дальше.

Диззи поскреб бороду:

— Черт, я и не знал, что пью в компании героев.

— Ты — нет, — возразил Маркус. — Ты пьешь со своими друзьями.

Через полчаса Маркус, видимо, решил, что урок преподан, и встал, собираясь уходить. Диззи похвастался огромным древним грузовиком, на котором приехал с МБВ, и некоторое время они потратили на обсуждение того, так ли уж нужно возвращать Пелруан в лоно КОГ, если они собираются возродить Хасинто на базе. Аня была излишне оптимистична (Дом не хотел называть это безумием), если полагала, что когда-нибудь здесь образуется новое, лучшее общество. Все упиралось в численное преимущество: у жителей Хасинто оно было, а у Пелруана — нет.

Тереза подошла к Берни и в конце концов выдавила несколько слов. Вообще-то, Дом уже начинал думать, что девочки от пережитых потрясений потеряли дар речи. Их молчание нервировало его.