Первая официальная реакция на это новое ритуальное ограбление прозвучала на Констанцском Соборе (1417). Собор попытался в соответствующем постановлении пресечь расхищение имущества не только избранного кардинала, но и кардиналов-избирателей в целом[694]. Декрет утверждал, что основной жертвой становился новоизбранный понтифик, достигший, как считалось в народе, «высшего богатства». Однако агрессия толпы направлялась в какой-то степени на всех кардиналов, по крайней мере, самых заметных. Иногда, как в 1378 году, можно было еще и сыграть на непонимании (таком уж случайном?) имени избранника.

Энеа Сильвио Пикколомини оставил значимый для нас рассказ о грабежах, произошедших после избрания Николая V (1447). Папой стал кардинал Парентучелли, но нападению подверглись также дома кардиналов Колонна и Капуи. Автор, кажется, даже считает, что народ не ошибся, ведь «бедняку, по счастью, терять особенно нечего»[695]. Потом он рассказал, что произошло сразу после его собственного избрания 19 августа 1458 года: «Как только обнародовали результаты выборов и из высокого окна объявили, что папой стал Пий II, кардинал Сиенский, участвовавшие в конклаве слуги кардиналов, следуя постыдному обычаю, разграбили келью Энеа, унеся то немногое, что там было из серебра, книги и одежду, а его римский дом бессовестная римская голытьба не просто ограбила, но не оставила там камня на камне, унеся даже мрамор… Других кардиналов коснулась та же напасть: замершая в ожидании толпа, слыша имя то одного, то другого кардинала, бросалась к его дому, из-за этого генуэзский кардинал, чье имя им послышалось вместо сиенского, потерял часть своего имущества»[696].

Не просто устойчивость, но распространение ритуального ограбления заставило Льва X провести новые торжественные запреты во время заседания V Латеранского собора 16 марта 1516 года. Эта сцена описывается Париде де Грасси. Епископ Милаццо получил из рук папы записку и зачитал ее с кафедры. Папа возмущался «обычаем римлян разграблять дома кардинала, избранного папой; к тому же, решив, что избран тот или другой, грабят их дома и имущество»[697]. Булла не говорит о древности обычая, а, напротив, подчеркивает его относительную новизну[698].

Вмешательство пап и собора не искоренило обычай, бушевавший еще минимум два века[699]. Член курии Паоло Кортези в трактате «О кардиналате», важнейшем сочинении на эту тему в XV веке, рекомендовал во избежание ограблений устраивать у входа во дворец помещение для охраны[700]. После смерти Марцелла II (1 мая 1555 г.) распространился слух, что избран его племянник, кардинал Александр, и «народ отправился грабить дворцы Фарнезе», префект района «едва смог навести порядок»[701]. В октябре 1559 года говорили – и тоже неверно – об избрании в папы кардинала Эрколе Гонзага, и находившееся в его ведении аббатство Фелоника под Мантуей с согласия аббата было стерто с лица земли, а сады и огороды разорены местными жителями и монахами[702].