находится человек, когда он обнаруживает четвертый путь, являются для него наилучшими из всех возможных, ибо условия жизни человека обычно соответствуют тому, чем он является – любые другие условия будут для данного человека искусственными. Именно в этих условиях начинается работа одновременно над тремя комнатами, или над тремя телами. Таким образом, двигаясь по четвертому пути, человек достигает развития трех своих тел и тем самым делает достижение четвертой комнаты, или обретение высшего тела, быстрее и надежнее. Четвертый путь иногда называют “путем хитрого человека”, ибо человек, выбравший четвертый путь, ухитряется узнать секрет быстрого продвижения, которого не знают ни факир, ни йог, ни монах.

Вот что пишет о четвертом пути Морис Николл в своих “Психологических комментариях к учению Гурджиева и Успенского”:

“Мы принадлежим к так называемому четвертому пути, который находится посреди самой жизни. Поэтому мы работаем в гуще жизни, посреди жизненных невзгод, и постепенно жизнь становится нашим учителем. И поэтому сказано, что человек, следующий четвертым путем, должен стать человеком номер четыре, то есть человеком, который развил свои центры”[479].

Кундалини

Предлагая новые концепции и идеи, Гурджиев был иногда вынужден отбрасывать или трансформировать устоявшиеся и приевшиеся понятия, в частности, он постарался отмежеваться от понятий теософов и оккультистов. Так, в связи с концепцией “кундалини” Гурджиев утверждает, что теософы и оккультисты ухватились за нее, но не поняли и совершенно изменили ее смысл, превратив опасную идею в нечто, вызывающее ложные надежды. На самом деле, говорил Гурджиев, кундалини вовсе не является чем-то полезным для развития человека.

Кундалини, по Гурджиеву, – это не латентная энергия, нужная для духовного развития человека, а сила воображения и фантазии, которая подменяет собой реальность. Когда человек мечтает, вместо того чтобы действовать, когда его мечты становятся на место действительности, когда человек воображает себя львом, орлом или волшебником, в нем действует сила кундалини. Кундалини может действовать во всех центрах, и с ее помощью все центры удовлетворяются воображаемым вместо реального. Овца, которая считает себя львом или волшебником, пишет Успенский, соглашаясь с Гурджиевым, живет под властью кундалини.

Кундалини – сила, заложенная в людей для того, чтобы удерживать их в нынешнем состоянии. Если бы люди сумели увидеть свое истинное положение, если бы они осознали весь его ужас, они ни секунды не могли бы оставаться там, где находятся. Они стали бы искать выход и очень скоро нашли бы его, ибо выход есть, но людям не удается увидеть его, потому что они загипнотизированы. А кундалини – это как раз та сила, которая удерживает их в гипнотическом состоянии. Пробудиться – значит выйти из состояния гипноза. В этом и состоит главная трудность – но в этом же и гарантия возможности пробуждения, так как органических причин для сна нет и человек может пробудиться.

Сон и пробуждение

Гурджиев определял сон как “великое субъективное состояние сознания”[480]. Это обычная форма низшего состояние сознания. Успенский пишет о двух видах этого состояния – о сне во сне и о сне по пробуждении – состоянии, в котором человек проводит свою, так сказать, бодрственную часть жизни. Это состояние Гурджиев считал состоянием худшим, чем прямой сон, поскольку человек совершает в нем слепые поступки – воюет, убивает, совершает революции. Гурджиев говорил, что практически пробуждение почти невозможно для человека, потому что как только человек хотя бы на мгновение пробуждается, как только он открывает глаза, силы, которые заставляют его спать, начинают действовать на него с удесятеренной энергией, и он вновь погружается в сон, причем нередко ему снится, что он пробудился или пробуждается.

В обычном сне бывают такие состояния, когда человек хочет проснуться, но не в силах это сделать. Он говорит себе, что проснулся, а на деле продолжает спать. Так может повториться несколько раз, пока он наконец не проснется. Но при обычном сне человек, если уж он проснулся, находится в состоянии, отличном от сна; в гипнотическом же состоянии дело обстоит по-иному: здесь нет, по крайней мере сначала, объективных признаков пробуждения, человек не может ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что он не спит. И если, не приведи Бог, человек слышал что-то об объективных признаках пробуждения, кундалини сейчас же преобразует их в игру воображения и грезы.

Учение о толчках

Только тот, кто вполне сознает трудности пробуждения, может понять и необходимость долгой и тяжелой работы для того, чтобы пробудиться. Вообще говоря, что нужно для того, чтобы разбудить спящего? Нужен хороший толчок. Но когда человек спит крепким сном, одного толчка недостаточно, требуется много непрерывных толчков. Следовательно, должен существовать кто-то, кто будет производить эти толчки. Однако кто же это может быть, если каждый погружен в сон? Кроме того, человек, который действительно пробудился, вряд ли будет тратить свое время на пробуждение других, у него могут оказаться более важные дела, иронизирует Гурджиев.

Можно пробудиться при помощи механических средств, и здесь Успенский рассказывает о важной гурджиевской теме будильника. Первое, что приходит на ум, – нужно создать будильник, который бы тебя будил. Но вся беда в том, что человек очень быстро привыкает к будильнику и перестает его слышать. Поэтому нужно много будильников, нужно окружать себя будильниками, которые не давали бы тебе спать. Однако и в этом случае есть известные трудности: будильники надо заводить, а чтобы их заводить, надо о них помнить; чтобы помнить о будильниках, человеку придется часто просыпаться. И что еще хуже: человек привыкнет ко всем этим будильникам и спустя некоторое время будет спать с ними еще крепче. Поэтому будильники приходится то и дело менять, постоянно изобретая новые. Со временем это поможет человеку пробудиться, но очень мало шансов, что человек сможет сам, без посторонней помощи проделать всю эту работу – заводить будильники, менять их, изобретать новые. Гораздо вероятнее, что он начнет эту работу, но вскоре она перейдет в сон, во сне он увидит, что изобретает будильники, заводит их и меняет, благодаря чему будет спать еще крепче, иронически подытоживает он эту тему.

Вот почему для пробуждения необходимо сочетание усилий: нужно, чтобы кто-то будил человека, а кто-то наблюдал за ним и за тем, кто его будит, нужно иметь будильники и постоянно изобретать новые. Но чтобы достичь этого и получить результаты, несколько человек должны работать вместе. Одному человеку здесь ничего не сделать. “Человек не может пробудиться самостоятельно”[481], – делает неутешительный вывод Успенский. Выходит, что человеку нужна помощь.

Если несколько человек решат бороться со сном сообща, они будут будить друг друга. Может случиться, что двадцать из них заснут, а двадцать первый будет бодрствовать и разбудит всех остальных. Точно так же обстоит дело и с