– Тебя голенькую под шоколадным соусом?

– Извращенец… Добирайся своим ходом, приятель. Мне нужно захватить Пибоди. Начнем искать на месте.

Рорк схватил ее в охапку и поцеловал. «О да! – подумала Ева, у которой тут же закружилась голова. – Он явно стал прежним».

– Рад снова работать с вами в тандеме, лейтенант.

– Значит, это так называется? – Она сделала паузу и задумчиво посмотрела на Рорка. – Поставь Соммерсета на ноги, вышли его из страны, и я сама принесу шоколадный соус.

– Мне очень жаль Крэка, Даллас.

– Мне тоже.

Пибоди, сидевшая рядом с Евой, беспомощно развела руками:

– Я и не знала, что у него есть сестра. А должна была знать.

– Это бы ей не помогло, – бесстрастно ответила Ева.

– Да, не помогло бы… Как вы думаете, может, послать ему цветы?

Ева подумала о дереве Сиобан.

– Позже, Пибоди. Мы на работе.

– Да, мэм. – Пибоди боролась с обидой. Крэк был другом, и ей казалось странным, что Ева не разделяет ее чувств. – Я только хотела, чтобы он знал, что мы думаем о нем, вот и все.

– Самое лучшее, что мы можем для него сделать, это закончить дело и посадить в тюрьму того, кто убил его сестру. Цветы его не утешат, Пибоди. Утешит восстановление справедливости. Хотя бы на время.

– Вы правы. Просто очень тяжело, когда страдает тот, кто тебе близок.

– Так и должно быть. Если тебе становится легко, нужно уходить из полиции.

Пибоди вспыхнула, открыла было рот, но вовремя поняла, что вызывающий тон Евы вызван усталостью и гневом.

– Куда мы едем? Наверно, мне следовало бы догадаться… – Мысль об экзамене на чин детектива висела над ней как дамоклов меч. – Но я не могу.

– Как он перевез ее?

– Мы не знаем… Пока, – добавила Пибоди.

– Почему не знаем?

– Потому что он не воспользовался фургоном, за которым было установлено наблюдение.

– А почему он им не воспользовался?

– Потому что… потому что он знал, что мы следим за гаражом. – В последнюю секунду она успела сменить вопросительную интонацию на утвердительную. – Вы думаете, Билли предупредил его?

– А как по-твоему?

Пибоди на мгновение задумалась.

– Нет, мэм. Если он и сделал это, то ненамеренно. Билли не преступник. Он не станет иметь дело с серийным убийцей. По-моему, он искренне хочет помочь следствию. Он дорожит своим ребенком, и ему не нужны неприятности.

– Тогда почему наш подопечный не воспользовался гаражом Билли?

– Его мог предупредить кто-то другой. Или он просто занервничал и начал искать другой фургон… Нет, – возразила Пибоди себе самой. – Он обычно придерживается установленного порядка. Просто он знает, что мы нашли фургон и установили за ним наблюдение. Должно быть, он видел нас там. Очевидно, он смотрит новости, знает, что вы ведете расследование, заметил мою форму. И поставил крест на сером фургоне.

– А почему он увидел нас?

– Потому что… Черт! Потому что он живет или работает в этом районе! Вы уже говорили об этом, а теперь догадка подтверждается. Он следил за нами либо на улице, либо из окна.

– Золотая звезда за сообразительность!

– Предпочитаю золотой щит. Эмблему детектива.

Ева остановилась в половине квартала от гаража. Она хотела увидеть это место своими глазами, а не на экране компьютера. Хотела ощутить ритм здешней жизни, определить точки, откуда можно вести наблюдение.

«Не слишком близко, – думала она. – Убийца осторожен и не станет брать машину из гаража, расположенного в соседнем доме. Но достаточно близко, чтобы следить за ним, видеть, что там происходит, и принимать решения по ходу дела».

Серый фургон, который водит пожилая дама, его вполне устроил. Никаких особых примет. Не бросается в глаза. Просторный. Если возникнут какие-нибудь сложности, жертву можно будет погрузить в машину через заднюю дверь. Узнав, что за фургоном установлено наблюдение, он должен был подобрать себе нечто похожее.

– Он живет здесь, – сказала Ева. – Именно живет, а не работает: он видел, как фургон уезжает по воскресеньям. Следил за гаражом по ночам, чтобы знать, что там происходит. Он живет где-то рядом, Пибоди. Один, без соседей. Сливается с толпой. Так же незаметен, как выбранное им средство транспорта.

Она забралась в машину и стала молиться, чтобы не подвел кондиционер.

– Начинаем проверять списки жильцов. Мне нужны одинокие мужчины.

– Какой дом?

– Все. Весь квартал.

– На это понадобится время.

– Тогда не будем его терять.

Ева обвела взглядом дома в западной части квартала, обращая особое внимание на окна верхних этажей. Малый, разбиравшийся в фотографии, мог иметь хорошую оптику.

Мысленно перекрестившись, она включила персональный компьютер и начала поиск.

Они работали молча и сосредоточенно. Кондиционер начал выдыхаться, но ничто не могло их отвлечь. Над головой собирались тучи, улицу накрыл зловещий полумрак. По лобовому стеклу стекали первые крупные капли дождя, где-то вдалеке громыхало.

– Гроза будет нешуточная. – Пибоди потерла затылок и покосилась на начальницу. Лицо Евы покрылось испариной – не столько от жары, сколько от яростного напряжения. – Может быть, после нее станет прохладнее.

– Как же, жди! Просто к жаре добавится влажность. Проклятый август, – рассеянно и почти бесстрастно ответила Ева. – Он здесь, Пибоди, в своей сторожевой башне. Там наверняка красиво, спокойно, уютно, и все стоит на своих местах. Всюду портреты, – пробормотала она, глядя в покрытое брызгами переднее стекло. – Фотографии, приколотые к стенам. Ему нужно видеть свою работу. Любоваться, оценивать, критиковать. Работа – это его жизнь.

– Обрамленные.

– Что?

– Не приколотые, – сказала Пибоди. – Обрамленные. Он стремится к совершенству, верно?

Ева задумалась, а потом повернулась к помощнице:

– Хорошо. Чертовски хорошо! Значит, ему нужны рамки. Где он их берет? Заказывает в местных мастерских? Или выписывает откуда-то? Ему нужно все самое лучшее, верно? Лучшее из того, что он может себе позволить. Много рамок. Возможно, одинаковых. Стиль у него особый – значит, и рамки должны быть особыми. Найди мне для начала десять лучших мастерских в городе.

– Есть, лейтенант… Куда мы? – спросила Пибоди, когда Ева отъехала от тротуара.

– Ко мне домой. Там техника лучше.